Королевство Бездуш (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Сдернула вязаную торбочку с головы и замерла. Но надолго меня не хватило.

— Куда ты меня везешь?

— В лес. Закапаю и выдохну с облегчением. Достала.

Я с подозрением уставилась на застывший профиль Эша. Это он пошутил? Или нет?!

— Вспотеешь копать, — буркнула, так и не разобравшись. — Земля замерзла.

— Ничего, я чарами распарю. Как раз и ты согреешься. Напоследок.

— Не смешно! — пробормотала я и на всякий случай отодвинулась подальше. Хотя куда сбежишь из закрытого мобиля…

Эш хмыкнул. А потом, не глядя, коснулся кончиками пальцев моей головы и произнес заклинание. Возмутиться я не успела, потому что влага из волос испарилась, оставляя сухие прядки, которые послушно свернулись колечками.

Я опешила, не зная, что делать. Поблагодарить? Но моя голова намокла по его вине. И не придумав ничего лучше, лишь брякнула:

— Научишь? Этому заклинанию? Мне пригодится, слишком часто я стала намокать…

Вандерфилд глянул насмешливо, и я нахмурилась, поняв, что фраза прозвучала как-то двусмысленно. Если белобрысый хоть слово сейчас скажет…

Но он лишь снова уставился на дорогу. Правда, слово на чароите произнес. Я шепотом повторила, радуясь полезному заклинанию. Ну, хоть что-то хорошее за весь вечер!

Эш потянулся, достал серебряную фляжку и кинул мне на колени.

— Выпей.

— Решил меня сначала отравить, потом закопать? — хмуро уточнила я.

Он издал невнятный смешок.

— Ты можешь хоть иногда просто сделать, что тебе говорят, пустышка? Не пререкаясь.

— Не с тобой.

Он повернул голову, и наши глаза встретились. Я ощутила, как горят щеки. Согрелась, верно…

— Пей, пустышка, — со странной хриплой интонацией произнес Эш.

Я отвинтила крышку, понюхала. Похоже, вишневая настойка. Мед. Травы. Подумала и сделала глоток. Хмель мягко обжег горло, ласковым огнем растекся на языке. Вкус у напитка был просто божественный. Как у нашего первого поцелуя…

Второй глоток, третий… И Эш отобрал фляжку.

— Не хочу, чтобы ты напилась.

— А чего ты хочешь?

Кажется, хмель уже ударил в голову. Быстро… Но неудивительно, на пустой-то живот!

— Все, можешь начинать орать, — буркнула я.

— Я не собираюсь на тебя орать.

— Да? Разве ты не для этого меня подобрал? Не могу придумать других причин.

— Я отвезу тебя домой.

— А в чем подвох? Почему я сижу в твоем мобиле? Я же пустышка из Котловины. Смотри, еще придется кожу на сидениях менять…

— Хватит! — припечатал парень, теряя терпение. — Я твой наниматель. Я за тебя отвечаю.

— Да ладно?!

Вот так новость. Ну, надо же!

— Отвечаешь? Ну да. Я-то думала, священная цель любого аристократа — это свести в могилу парочку поломоек. Вас, наверное, обучают этому на тайных уроках. Так и вижу, как вы, снобы, собираетесь в кружок и разучиваете самые пакостные методы. У вас, наверняка, даже есть учебники по столь нелегкому делу. Но уверена, ты и в этом сложном предмете все сдаешь на высший балл!

Вандерфилд потер лоб, словно моя болтовня его невероятно утомляла. И я услышала странный звук. Посмотрела с подозрением. Это он чего?

Эш смеялся. Вот прямо хохотал, как ненормальный. А ещё говорит что-то о моей Котловине. Сам невоспитанный конь!

— Боги, никогда не слышал такой чуши, — со стоном выдохнул парень, утирая глаза. — Что у тебя в голове, пустышка?

— Опилки, — огрызнулась я. — Как у всех девиц с окраин. Ты что, не знаешь? А, ну конечно, из ваших золотых башен окраин не видно!

Эш покачал головой, улыбаясь, и почему-то ругаться мне расхотелось. К тому же в тепле мобиля мое тело вспомнило, что спало давно, а ело мало. Я зевнула, закрыв рот ладошкой. Даже переживать по поводу странного поведения Вандерфилда стало лень. Вот привезет на место, и узнаю, что ему от меня надо!

Дальше ехали в тишине. За окном проплывала столица. Такая, какой я ее никогда не видела. Ночная, яркая, переливающаяся огнями. Волшебно подсвеченные мосты и здания, нарядные люди, смеющиеся и гуляющие на проспектах. Во многих местах тоже стояли тепловаторы, обогревая улицы. Греть улицы, только подумать. А у нас дома даже горячей воды нет…

Утробное рычание мобиля осталось снаружи, внутри салона было тихо. И тепло. И пахло вкусно…

За проспектом вдруг выросло огромное, светящееся миллионом огней колесо, и я ахнула от неожиданности. Красиво-то как. И там кабинки с людьми, а колесо вращается… Наверное, сверху виден весь город!

Краешек знаменитого вращающегося круга, названного Колесом Бесстрашия, видно даже из Котловины, но я никогда не смотрела на него с такого близкого расстояния. Изумительное зрелище!

Эш покосился на меня, и я покраснела, смутившись. Попыталась придать себе независимый и равнодушный вид, но кажется, выходило плохо. Мой привычный вагончик всегда ехал в объезд центра, через рабочие и жилые районы. Я никогда не была в самом сердце столицы. Не видела парящих открытых террас, на которых даже в осенний холод ужинали девушки в легких платьях, не каталась на колесе, не рассматривала огромный куб с тысячью золотых рыбок, вмурованный в основание Театра. А еще здесь были увитые снежными цветами галереи, знаменитый на все королевство лабиринт иллюзий, парящий над куполом министерства воздушный змей, выглядящий как жуткий, но впечатляющий монстр, и еще сотни красот и чудес!

Магазины, ресторации и траттории, иллюзионы, театры, музеи и прочие здания, каждое из которых поражало воображение архитектурными изысками и зачарованными деталями!

И ещё тут было жутко, просто невероятно дорого. Даже за проход или проезд на территорию центра столицы нужно заплатить.

— Не была в центре? — чиркнул взглядом Эш.

— Один раз — почти удалось, — не поворачивая головы, ответила я. — Когда мне исполнилось тринадцать, дядя отвез нас с тетушкой в театр живых картин. До сих пор остались невероятные впечатления от диковинных декораций, волшебных зверей, птиц и героев. Это был изумительный день, навсегда оставшийся в памяти. А закончить праздник мы решили в небольшой ресторации. Конечно, для нашей семьи она была слишком дорогой, но дядя накопил денег, и мы намеривались отведать местный десерт с чаем. Вот только нас туда не пустили. Вежливо посоветовали отужинать за оградой и не смущать своим видом других посетителей.

Я замолчала, уже жалея, что сказала это. Верно, настойка во фляжке дала о себе знать… Тот день стал для меня и очень радостным, и невероятно грустным. До сих пор помню обиженное, как у ребенка, лицо тетушки, и гневно сжатые кулаки дяди. И свое опустошение. Тогда я поняла простую вещь. Центр — это для богачей. Ему надо соответствовать. Одеждой, манерами, кошельком. Он не для таких, как я. И поэтому я больше никогда не пыталась сюда попасть.

Но сейчас я ведь могу просто посмотреть? Раз мы все равно тут едем?

Вот и глазела, забыв даже о Вандерфилде. К тому же, он вопросов больше не задавал и не мешал мне наслаждаться невиданными картинами за окном мобиля.

И только когда мы свернули к окраине, а огни фонарей стали реже, я вздохнула с сожалением и отлипла от окна.

Похоже, Эш и правда вез меня домой. Сияющий центр города сменился бледными фонарями жилых кварталов, потом показалась решетка, а за ней — Котловина. Я снова зевнула, на миг прикрыв глаза. Надо же, как плавно едет этот мобиль… Совсем не трясет, не то что мой дребезжащий вагончик. Украдкой я погладила темно-красное дерево панели и мягкую кожу сидения. Изумительно… Признаться, я впервые сидела в таком дорогом транспорте. И даже не думала, что доведется.

Мобиль свернул и вдруг рыкнул, плавно остановившись. Мы приехали? Всмотрелась во тьму за окном. Ни фонарей, ни света. Может, и правда привез закапывать?

Фыркнула своим мыслям, но стало не по себе.

Эш молча открыл дверцу и вышел. Я, подумав, тоже.

Мы стояли на мосту. За спиной скалились две каменные горгульи. Внизу белела скованная ледком река. За оградой всегда холоднее, здесь нет тепловаторов, согревающих улицы. И поздняя осень здесь разгулялась вовсю, вытягивая тепло из земли, камней и случайных путников.