Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна

Выйдя на крепкий Остеррийский тракт, она взяла Мэгг за руку, поворошила волосы Лину и объявила:

— Ничё, устать не успеем, мне про хорошую корчму сказывали. К ночи аккурат дойдём.

Лин, кажется, догадывался, каким именно ремеслом живет Зои, но ничего не говорил об этом, только держался ближе к Мэгг и усердно повторял слова Святейшей книги — Мэгг хотела, чтобы он знал её наизусть.

Дорога их была лёгкой. Они действительно заночевали в корчме, на чердаке, а потом продолжили путь. Мэгг охотно учила Лина всему, что знала сама. Зои с любопытством присоединялась к занятиям и даже как-то на привале вытребовала себе немного пергамента и угольную палочку и, к восторгу Мэгг, написала свое имя.

Чем ближе были остеррийские границы, тем теплее становилось. Здесь, на омываемой двумя морями земле, уже царило лето, и дорога петляла между зелёными деревьями и широкими полями.

Часто стал идти дождь: не привычный, стенийский, а короткий, но сильный. Если бы не магия Мэгг, то после каждого ливня приходилось бы сушить всю одежду и вещи.

Теперь, когда их было трое, они смелее подсаживались на попутные телеги. Лин, несмотря на свою замкнутость и молчаливость, очаровывал пожилых крестьянок, и они кормили его леденцами и пряниками. Зои и Мэгг были рады лишним рукам: когда было нужно, они могли загрузить товар на телегу, подтолкнуть, если колесо увязло в грязи, присмотреть за детьми.

К тому же, когда бывало настроение, Мэгг пела, вспоминая песни Рея. Однажды весёлые мужики-торговцы подарили ей потрёпанную старую лютню — и теперь дорога стала ещё легче.

За каких-нибудь двадцать дней они добрались от Харроу до Остер-лина. И Мэгг едва ли не впервые в жизни пожалела, что дорога окончена: давно ей не было в пути так хорошо, давно на сердце не царил такой покой.

— Ух ты… — сдавленно прошептала Зои, когда тракт на подступах к Остер-лину завернул в очередной раз.

Мэгг замерла. А Лин раскрыл рот, разом утратив свою серьёзность, и тоже выдохнул:

— Ух ты!

Перед ними открывался вид на сказочный замок — самый волшебный, какой только можно себе вообразить.

Он стоял на холме, вокруг которого разливалось озеро, чистое, ровное, как гигантское зеркало. Словно бы из самого холма вырастали молочно-белые резные стены с узкими окнами, в которых виднелись цветные витражи. Два, три десятка башен и башенок высились над стенами. Одни были толстыми и круглыми, другие — узкими и высокими, но все венчались синими, ярче, чем синева вечернего неба, крышами.

Над самой высокой башней реял огромный орёл. Вот он опустился на шпиль, раскинул крылья и замер. По его телу прошла дрожь, перья покрылись золотом, а над головой появилась корона. Покрасовавшись немного, золотой стенийский орёл снова ожил, корона взвилась в небо и рассыпалась там тысячами золотых звёзд, а орёл опять принялся кружить над замком.

Мэгг, Зои и Лин прижались к обочине дороги, чтобы их не толкали и не теснили, и продолжали следить за орлом. Мэгг догадалась, что он ненастоящий, — это была сложная магия, подобная той, которую она видела в шеанском королевском дворце.

— Аж глазам больно, — проворчала Зои, начиная тереть их кулаками. Мэгг и сама чувствовала, что у неё выступают слезы — настолько прекрасным был этот вид.

— Кто это построил? — тихо спросил Лин.

Мэгг помнила, что раньше Остеррия была грозным королевством Остеррад, населённым злыми и жестокими людьми. И что король Эйрих I и его брат Торден Дойл завоевали Остеррад и разрушили его столицу до основания, чтобы избавиться от населявших город злых духов и старых богов, противных Всевышнему. Но кто на этом месте потом возвёл волшебный замок? Она не знала.

— Пойдёмте, чего уж… — сказал Зои и первая двинулась дальше, в сторону замка. Мэгг и Лин последовали за ней и вскоре оказались в людском потоке, в который понемногу вливались путники с разных дорог.

Замок был всё ближе. Орла было уже не рассмотреть, зато стал виден широкий деревянный мост через озеро.

Подойдя к нему, каждый должен был показать документ и сказать, зачем он идёт в Остер-лин. И тогда Жёлтые плащи делали отметки в громадной книге и пропускали путников.

Из-за того, что людей было много, а Жёлтых плащей — мало, перед мостом скапливалась очередь.

Попав в неё, Мэгг ненадолго позабыла о красоте замка: было душно, тесно и неуютно. Лин вцепился в её руку. А Зои и вовсе куда-то исчезла.

— Не видел её? — шепнула Мэгг Лину.

Тот сначала помотал головой, а потом вдруг выкрикнул:

— Вон же она! — и правда, чуть в стороне мелькнула знакомая стриженая голова, но тут же исчезла.

Вернулась Зои только на середине моста, и Мэгг решила, что она не захотела встречаться со стражей.

— Нам, говорят, в Нижний город, — объявила Зои и, сойдя с моста, пошла не по белой лестнице на холм, а по обычной мощёной дороге в обход, почти по самому берегу озера.

Если на мосту люди были разные: всадники и пешие, лорды и крестьяне, то здесь остался только простой люд, которому, наверное, в волшебный замок путь и вовсе был заказан. Многие шли с тюками. Попался на глаза указатель: «Нижний город», возле которого кто-то тщательно нарисовал телегу с лошадью и перечеркнул рисунок красным крестом.

— Видала? — Зои ткнула пальцем в указатель. — В Верхний город, я слыхала, тоже ни телег, ни карет не пускают.

— А где же их оставлять? — удивилась Мэгг.

Зои пожала плечами, как бы говоря, что ей до этого дела нет.

Позади холма начинался самый обыкновенный, не сказочный город: узкие, хотя и не слишком тесные и не слишком тёмные улицы, площади, на которых торговцы выставляли свои товары. От любого другого города он отличался только чистотой: нигде не было видно куч отбросов, вдоль улиц не стекали зловонные потоки. И люди, как показалось Мэгг, выглядели чище и как будто приветливее.

— Мэгг, — осторожно позвал её Лин, с которым они договорились обходиться без «сударей» и «сударынь», — почему люди здесь добрее?

Вместо Мэгг ответила Зои:

— Не голодают, потому и добрые. Чуешь, рыбой пахнет? Куда не поверни, всюду ловится.

И правда, рыбный дух ощущался, хотя и не был навязчивым.

Немного попетляв, они добрались до небольшой, но, как и всё остальное в городе, чистой корчмы, заказали еды и устроились в тёмному углу.

После дороги и полученных впечатлений говорить не хотелось, так что они просто молча осматривали корчму, подмечая, что здесь не было ни одного окна, ни одной балки, не украшенных в морском стиле. Где-то были нарисованы цветные рыбы, где-то — длинная подводная трава, о которой Мэгг где-то читала. А под потолком висело чучело странного существа — вроде рыбы, только очень большой и зубастой. Треугольная чуть вытянутая морда с маленькими глазками казалась злобной. Мэгг для себя решила, что это, наверное, крокодил. Помнится, Рей показывал ей такого в книжке эмирских сказок.

Когда разносчица принесла им хлеб и целого запечённого на углях блестяка, все трое набросились на еду. И только когда от рыбины остался один скелет с головой и хвостом, Зои проговорила:

— Мне давеча про чердак один сказали. Не в портах даже, а будто бы в человеческом месте. Сходим, поглядим.

Мэгг тщательно вытерла пальцы о поданный вместе с едой кусок грубого полотна и кивнула. В этом вопросе она полностью полагалась на Зои, её чутье и неожиданные знакомства.

Саму её волновал другой вопрос: на что они будут жить? Даже в мыслях она не желала соглашаться с тем, что ремесло Зои будет кормить их, поэтому пыталась придумать себе посильную работу. Её опыт городской жизни был неудачным, не считая тех двух лет в Харроу с Реем. Но Харроу — другое дело. Тогда Рей обо всем позаботился сам.

В святейшем доме она больше не отважилась бы искать помощи (при воспоминании об отце Гае её до сих пор пробирал холодный пот), но подумала, что можно обратиться в монастырь. Остер-лин — большой город, возможно, здесь есть обитель серых сестёр или матушек-молительниц. Вряд ли они смогут много платить ей, но, возможно, удастся сторговаться на золотой или два за день работы.