Ректор поневоле (СИ) - Никитина Анастасия

— Ты — королевская дочь, учившаяся зельеваренью с детства! — отмахнулся Па. — Лучшие учителя вдалбливали в твою упрямую голову свойства веществ и трав. А этот твой самоучка откуда взялся?! Где набрал недешёвых, между прочим, ингредиентов? Ещё и такого же гениального артефактора где-то нашёл, да?

— Па! Это паранойя! — тоже повысила голос я. — Против чего заговариваться?! Кто?! Чушь это!

— Хорошо, если так, — Правитель внезапно сник, опустив плечи, и снова зашагал по коридору, но уже медленно, едва не шаркая по загаженному каменному полу.

— Па? — позвало моё ошарашенное таким резким перепадом высочество.

— Дети влезли по вентиляционной шахте, — тихо заговорил он, не останавливаясь. — Охранное плетение, стоявшее там, должно было снести им головы, а вместо этого врезалось в стену. Тот, кто его поставил, сил не пожалел: тряхнуло знатно, сама видела, но не подумал о детях. Расчёт строился на рост взрослого человека. Окажись малышня чуть повыше, и стало бы у меня на трёх наследников меньше.

— Почему на трёх? — не подумав, ляпнула я.

— А ты так и не прочитала книгу об ученичестве?! — моментально завёлся Па.

— Я читала. Наверное, ещё не дошла до…

— До ручки ты ещё не дошла! — рявкнул царственный родитель. — Все остальные значимые вершины непредусмотрительности и глупости моя драгоценная дочь уже покорила! Истинное ученичество, дубина! Истинное! Оно потому так и зовётся, что относится к истинным, нерасторжимым обетам, данным нам Создателями! Принимая наставничество, ты взяла на себя ответственность за жизнь этой девочки! Если она погибнет до совершеннолетия, то и ты отправишься в Бездну следом за ней!

Что-либо отвечать я не рискнула, и мы в молчании вернулись в малый кабинет. А там вовсю… Нет, это уже наваждение какое-то! Почему, если я куда-то возвращаюсь, там или воняет, как на скотобойне, или кто-то ломится в дверь, как глухой мастадонт?

— Проходной двор… — буркнул Па, снимая блокирующее плетение.

— Ваше… — буквально ввалившийся через внезапно распахнувшуюся дверь стражник недоумённо повёл головой, увидев перед собой пустой трон. Па кашлянул.

Служивый маг развернулся на сто восемьдесят градусов:

— В-ваше… — задыхаясь начал он.

— Что за вопли?! — царственный родитель, как всегда, невовремя включил «правителя». — Вы забыли, с кем разговариваете?!

«Зря он так, — успела подумать я, глядя, как посетитель опускается на одно колено, следуя регламенту внеочередного доклада царствующей персоне. — Ведь явно же что-то срочное…»

— Ваше величество, позвольте мне говорить.

— Вот, так-то лучше, — проворчал Па, поправляя корону, и медленно прошёл к трону. Усевшись, он благосклонно кивнул. — Слушаю Вас.

— Ваше величество. Лишь неусыпная тревога заставила меня нарушить Ваши думы о благе государства, — нараспев заговорил служилый маг, и я моментально перестала его слышать.

Иммунитет к долгим заунывным речам моё нетерпеливое высочество выработало ещё раньше, чем научилось толком говорить само. Сначала будут нудные восхваления мудрейшего венценосного слушателя, потом самоуничижительная тирада, и лишь после это рассказчик доберётся до сути сообщения. Судя по тому, как быстро сориентировался посетитель, при дворе он находился не первое десятилетие и науку молоть языком в соответствии с нормами этикета постиг в совершенстве.

— Что?! — царственный рёв вырвал меня из дремотного состояния, заставив, дико озираясь, подскочить на месте.

— Тридцать семь минут назад Ваши младшие сыновья вошли под своды зала Создателей в сопровождении своей избранницы…

Сонливость в очередной раз покинула моё расслабившееся было высочество.

— Зачем, во имя Бездны, их туда пустили?! — зарычал Па.

— Кто я такой, чтобы становиться на пути принца? — склонил голову служивый маг.

Но Правитель уже и сам понял, что сморозил откровенную глупость. Дверь зала Создателей открывается сама, когда к ней подходит отпрыск королевского рода. Именно там стоит древний артефакт: две полусферы из неизвестного материала. Алая принимает ладони принца, белая — его избранницы. И если белая изменит цвет хотя бы на розовый, значит, девушка достаточно сильная, и сможет передать королевский Дар потомкам. Но, чаще всего, сфера остаётся неизменной, и очередная неудачница в слезах уходит из зала, проклиная ненавистный артефакт. Знали бы все эти дуры, как проклинаем его мы. Королевский Дар… Благословение и проклятье рода правителя. В минуты опасности любой из нас, кроме, разве что, редких слабодарцев, может перекинуться в чудовищного огненного ифита, практически неуязвимого монстра. Отличный сюрприз для какого-нибудь убийцы, учитывая, что эта тайна не выходит за пределы семьи. Многие тысячелетия ни один переворот или заговор не увенчался успехом благодаря Дару. И проклятью. Никто из нас не может выбрать супруга по любви…

— Да что ж, ифиты тебя пожги, ты сразу не сказал?! — снова ввинтился в мои грустные мысли вопль царственного родителя, и я увидела, как Па бодрым аллюром несётся к выходу.

— Что там случилось? — тихо спросила я служивого мага.

— Детки пришли в зал узнать, кто из них женится на Вашей ученице, — едва заметно улыбнувшись, ответил он.

— Что?! — моментально проснулось моё замечтавшееся высочество. — Оли?!

— Да.

Выругавшись так, что у служилого мага глаза полезли на лоб, я понеслась следом за Па.

В зал Создателей моё взмыленное высочество влетело на две минуты позже, но застало лишь финал пьесы абсурда. Царственный родитель как раз держал в каждой руке по не менее царственному уху, зажав многострадальную корону между коленями. Оли стояла чуть дальше:

— Так мы же ничего не делали. Просто посмотрели. Даже не сломалось ничего, — успокоительно, как маленькому, объясняла она, отчего Па багровел прямо на глазах.

— С Вами, юная лерра, позже пообщается Ваша наставница, — кое-как сохраняя видимое спокойствие, проговорил взбешённый папаша. — А пока… Все трое марш на занятия! И упаси вас Создатели, если вы ещё хоть что-нибудь натворите!

Передав притихших детишек на попечение стражи, Па внимательно осмотрел небольшой зал. Даже за постамент с артефактом зачем-то заглянул. С возрастающим удивлением я наблюдала за странными приготовлениями. А уж когда царственный родитель собственноручно запер толстую двустворчатую дверь, да ещё и не пожалел блокирующее плетение для верности, моё полусонное высочество и вовсе перестало ориентироваться в мире. Этот проклятый день когда-нибудь закончится?!

— О нашем разговоре никто не должен знать, — тихо проговорил Па, усевшись прямо на ступени постамента.

Ничего более подходящего для комфортного отдыха вокруг не наблюдалось, и я покорно пристроилась рядом на холодных камнях:

— Какие тайны… А можно, ты посвятишь меня в них, когда я хоть немного посплю?

Вопреки моим ожиданиям царственный родитель не обозлился. Даже голос не повысил, не говоря уже о том, чтобы вытолкать непутевую дочь взашей, на что я, собственно, рассчитывала.

— Ты не понимаешь, — он покачал головой. — Впрочем, в этом есть и моя вина. Тебя никогда не учили всерьез искусству интриги на таком высоком уровне.

Я возмущенно вскинулась: «Ничего себе «не учили»! Да в моем плане занятий эта ифитова «Интрига» через день стояла. И на любом другом предмете могли ввернуть какой-нибудь сюрпризец из этой области, чтобы мое заучившееся высочество не расслаблялось!»

Но Па не заметил мои ужимки. Все так же устало глядя прямо перед собой, он продолжал:

— Меня тоже можно понять. Кто бы мог подумать, что тебе это понадобится, да еще в подобной ситуации.

— Да о чем мы вообще? — не выдержала я. — Если об управлении Академией стихий, то там я прекрасно обхожусь без таких фундаментальных знаний.

— Да при чем тут Академия? — отмахнулся Па. — Там ты прекрасно справляешься. Я даже не ожидал. Пожалуй, слишком успешно. И это обходится казне не так уж дешево.

— Так в чем дело? — уточнило мое мысленно потирающее ручки высочество: план растрясти прижимистого Правителя, похоже, действовал именно так, как задумано.