Айя (СИ) - Рэй Даниэль Зеа

— Ты идешь? — тихо спросил Йори, наклоняясь к самому уху Орайи.

— Да.

— Странно, я думал, что ты не услышишь с первого раза.

Орайя обернулся к Йори и приподнял одну бровь.

— У меня абсолютный слух, Йори, если ты не знал…

— Ты понял, что я хотел тебе сказать.

— Госпожа Тали, супруга господина Корсби, каждое утро печет пирожки, — воодушевленно рассказывала Айя. — С вишней — мои любимые. И циррон они варят отменный!

— «Циррон»? — улыбнулся Орайя.

— Похож на кофе, только более густой. Его едят ложкой.

— Ну что ж, я хочу попробовать этот «циррон»!

***

Домашнее кафе господина Корсби было переполнено. Тем не менее Айя нашла, с ее точки зрения, простой выход: создала дополнительный стол прямо на улице. Госпожа Тали, женщина в желтом плаще, так обрадовалась новому творению Айи, что попросила ее добавить кованый заборчик, выложить брусчаткой дворик перед заведением и добавить еще несколько столов. Айя с радостью исполнила все просьбы, за что была удостоена отдельной большой тарелки, на которой лежала гора пирожков с вишней.

Орайя вставил ложку в темно-коричный циррон и понюхал отраву. Пахло кофе, причем, хорошим кофе. Орайя только поднес густую смесь ко рту, как Айя тут же заверещала:

— Слишком много! По чуть-чуть!!!

Уминая пирожок, она второй рукой ухватилась за ложку Орайи и, набрав кашицеобразной массы на самый кончик, протянула ему ложку. Орайя не стал мешкать, и ухватил ложку стразу ртом. Щеки Айи тут же залил румянец, и она отвернулась, махая кому-то из знакомых. В этот момент краска залила лицо самого Орайи, потому как кофейный концентрат под названием «циррон» был еще и перченым в придачу. Орайя закашлялся, запивая яд водой и отодвигая от себя кружку.

— Редкостная гадость… — прокомментировал Кейти.

— Для ценителей, — пожала плечами Имайя и начала поглощать свою порцию циррона.

Госпожа Тали вновь оказалась у столика, на этот раз возле Эрики. Судя по всему, тианку она увидела впервые в своей жизни. Глаза коренной женщины бегали от Бронана к Эрике. На них не было плащей, но сидели они слишком близко друг к другу. Женщина замялась и обратилась к Бронану:

— Прошу прощения! Не позволите ли вы сфотографироваться нашим детям с вашей супругой?

— Кем? — не сразу понял Бронан, приподнимая брови. — А, с Эрикой?!

— Я согласна, — кивнула Эрика и тут же встала.

Госпожа Тали заметно осунулась и, вновь бросив взгляд на Бронана, отвернулась.

— Иди с ней, — шикнула Имайя. — Быстро!

Бронан тут же поднялся следом. Эрика обернулась, не понимающе глядя на зрячего, предлагающего свою руку.

— Я сама…

— Без комментариев, — прошептал Бронан и улыбнулся госпоже Тали.

— Можно запечатлеть вас у входа?! Получится весьма оригинально!

— Конечно! — улыбнулась Эрика.

Бронан остановился в дверях, притягивая к себе матриати.

— Сейчас! Пожалуйста, всего несколько минут! Я соберу их!

— Да-да, не торопитесь, — кивнул зрячий, приподнимая брови и глядя на Эрику: — «Соберу»? Их так много?! — прошептал он, улыбаясь.

— Наверное, — ответила Эрика и отвернулась от него.

На этом Бронан не успокоился. Наклонившись к ее уху, он снова прошептал:

— Сейчас тебе придется проявить свой выдающийся материнский инстинкт…

— Помниться, он не воодушевлял тебя раньше.

— Эй, я же шучу!

— А я — нет, — буркнула Эрика, глядя, как госпожа Тали выходит со своими детьми.

Десять. Их было десять! Самому старшему около двадцати, а младшего одна из девочек несла на руках. У Эрики свело горло. Эта Тали просто мать-героиня!

— Ну, вот улыбочка!

Эрика растянула губы и прищурила глаза, пытаясь изобразить радость.

— Вот и все! Спасибо вам, господин…

— Бронан.

— И…

— Эрика, — тут же добавил зрячий.

— Очень приятно, господин Бронан и госпожа Эрика. Заходите к нам почаще!

Эрика кивнула женщине, провожая взглядом ее детей. Так ли уж плохо это «Равновесие»? К ней, как к матриати, никогда не обращались столь уважительно. И это дозволение Бронана… Смешно, конечно, но ведь эта женщина подумала, что он — ее муж.

— Хочешь, и у нас будет десять?! — невпопад ляпнул Бронан, и Эрика застыла, не в силах пошевелиться. — Eri? Я же так, просто…

— Пошутил… — скривилась она. — Ты всего лишь пошутил, Бронан.

— Eria, перестань. Пойдем за стол. Пирожки попробуем…

— Пирожки… Пирожки? Пирожки?! — закричала она и, оттолкнув его от себя, побежала по улице обратно к дому.

— Эрика! Эрика!!! — прокричал Бронан, бросаясь следом за ней.

— Эрика?! — не понял Террей, поднимаясь со стула и собираясь мчатся следом.

— Сядь! — приказным тоном произнесла Имайя.

— Что?

— Сядь. Это их дело — не лезь.

— Кто ты такая, чтобы…

— Она ребенка потеряла. Ему не сказала, а он и не понял. Сейчас поймет, наверное, только не знаю, станет ли от этого ей легче.

Айя положила пирожок на тарелку и отвернулась, глядя куда-то вдаль. Йори, Террей и Орайя опустили глаза, продолжая молчать.

— Впереди, в трех кварталах, есть фонтан… — монотонно произнесла Айя. — Там вода зеленая…

— Говоришь так, будто сама ничего не потеряла…

— Кейти! — зашипела Имайя.

— Отрицание не решает проблемы, Имайя! Мы все — бесплодны! Она, ты, я, они, Эрика, в конце концов. И если Айя не хочет говорить об этом, значит, для нее это — проблема!

— А еще можно пойти в парк… — голос Айи казался отрешенным. — Там птиц много…

— Что значит «бесплодны»? — спросил Орайя, обращаясь к Имайе.

— Вечная жизнь подразумевает отсутствие потомства, — пояснила она.

Орайя медленно повернулся к Айе и молча продолжал смотреть на нее. Так вот о чем говорила Квартли… Об этой цене…

— Можно было бы к зданию школы прогуляться, — щебетала Айя, — там мозаика во дворе интересная… Ты помнишь, Кейти, как я каждый день изменяла цвета плитки, пока меня госпожа Паола не вычислила? — она засмеялась и повернулась ко всем остальным, протягивая руку к недоеденному пирожку. — Ну и влетело же мне тогда!

— Думаю, тебя наказали не за это, — ответил Кейти.

— Я знаю, что не за это. Тем не менее…

— А за что тебя наказали? — спросил Орайя.

— За вранье, — пожала плечами Айя. — Я целую неделю доказывала всем остальным, что не имею ни малейшего отношения к происходящему. И все они, как ни странно, верили мне.

— Значит, ты была весьма убедительна.

— Этого у нее не отнять, — улыбнулся брат. — Обведет вокруг пальца и глазом не моргнет.

— Так уж и не моргнет? — засмеялся Орайя.

Айя прищурилась:

— Ложь — это колесо, которое ты начинаешь вращать именно в тот момент, когда говоришь неправду. Ты бежишь внутри, прибавляя ход и увеличивая скорость, потому что тебя несет вперед инерция лжи. Ты можешь бежать до тех пор, пока сам веришь в то, что говоришь. Но, как только ты запутаешься в паутине своего вранья, колесо станет неуправляемым, и ты упадешь. Когда Гвен разрешил мне пользоваться своей библиотекой, я получила возможность прочесть всю запрещенную литературу Академии Зрячих. И там достаточно хорошо освящен этот вопрос.

Орайя прищурился в ответ, принимая ее вызов и вступая в игру:

— Гвен не мог дать тебе на это разрешения.

— Он разрешил, — кивнула Айя, в упор глядя на Орайю.

— Нет.

— Да, он разрешил.

— Тебе? Да брось, он бы никогда этого не сделал!

— Он разрешил мне, вручив собственную карточку доступа в библиотеку, — кивнула Айя.

— Твою собственную?

— Свою собственную!

— Нет!

Айя продолжала сверлить взглядом Орайю и, в какой-то момент он действительно подумал о том, что все это может оказаться правдой.

— Н-н-нет, — протянул Орайя.

— Он отдал мне свою карточку и распорядился, чтобы меня допускали во все архивные сектора.

— Врешь.

— Он сделал это, Орайя. Я прочла все запрещенные рукописи в их печатных и электронных вариантах. Я держала в руках книги, которые другие аркаины не видели никогда!