– Главного я никогда не видела. Знаю только, что он магистр черной магии и что он лично встречался с Ханной. Те двое, что были со мной – выходцы Шандариата. Еще знаю одного колдуна из Ремнискейна и ведьму из Этрурии. Она очень сильная.
– Почему ты так думаешь? – хмурится маг.
– Она руководила ритуалом по переносу. Остальные ей только подчинялись.
– Интересно, и чья же кровь окропила жертвенник? – цедит Дарион, едва сдерживая ярость.
Я прижимаюсь к нему, незаметно глажу по руке, хотя мне самой непросто.
Анабель флегматично пожимает плечами:
– Не знаю. Какой-то нищенки.
Мое сердце пропускает удар.
– Н-нищенка? – переспрашиваю дрожащим голосом, а у самой все меркнет перед глазами. – И ты так спокойно говоришь об этом?!
Анабель смотрит на меня с искренним удивлением:
– Тебе станет легче, если я обрыдаюсь? Твои приятели-дарги, знаешь ли, тоже не ангелы. Из-за них умерла наша мать!
Дарион превращается в камень.
– Дарги не убивают женщин и детей, – цедит сквозь стиснутые зубы.
– Ну разумеется! Достаточно потребовать – и люди сами устроят охоту на ведьм, лишь бы угодить своим великим защитничкам! – бросает сестра, не скрывая презрения.
– Остановитесь! – молю. – Мы здесь не для того, чтобы искать виновных! Давайте оставим прошлое в прошлом и решим, как спасти наше будущее!
Анабель и Дориан обмениваются ненавидящими взглядами, но послушно замолкают.
– Ты говорила, что наша мать отдала свою жизнь во время ритуала переноса, – напоминаю, глядя на сестру.
Та с задержкой кивает:
– Да, ее ритуал проводил сам магистр.
– А спустя годы он нашел тебя и предложил свои услуги, – заканчивает Лохан.
Анабель криво улыбается:
– Не угадали. Это мы с Ханной его нашли. Но да, он обрадовался встрече.
– Настолько, что решил помогать? Что он потребовал в оплату?
– Ничего. Только сказал, что я сделала правильно, обратившись к нему.
– Хм-м… – Лохан задумчиво поглаживает бороду. – Сильный колдун, практикующий черную магию, помогает серой ведьме спрятать дочь в другом мире и берет взамен ее жизнь. Через годы его находит вторая дочь, пустышка, и он идет ей навстречу. Помогает найти сестру и доставить в наш мир… В чем его корысть?
Маг обводит нас внимательным взглядом. Останавливается на мне.
– У меня только один вариант. Ему что-то нужно от Аньи. Что-то, что может дать только она.
– Это магистр передал мне духи и кольцо, – добавляет Анабель. – Он уверял, что твои силы уже не проснутся.
– Как его зовут? – хрипит Дарион, сжимая меня.
Анабель качает головой. Наши взгляды встречаются. В ее глазах плещется сожаление.
– Прости, – говорит она, обращаясь ко мне, – я рассказала все, что знаю.
– Но хоть что-то еще ты о нем можешь сказать?! Где именно проходил ритуал?
– В какой-то пещере. Что-то вроде подземного храма. Меня доставили туда порталом, но я не знаю, где это находится.
– А та комната, в которой мы подписали договор? – вспоминаю.
– Тоже пещера, просто ее прикрыли иллюзией.
– Те два колдуна?
Она кивает.
– И знаешь что, – добавляет после паузы, – будь осторожна. Этот магистр очень жестокий и сильный. Ханна говорила, что наша мать боялась его и что никогда не пришла бы к нему за помощью, если бы у нее были другие варианты…
Она не договаривает, но я понимаю, что осталось «за кадром»: не связывайтесь с ним, не рискуйте.
Но мой дракон, похоже, уже рвется в бой.
– Я найду его, – в голосе бьется ледяная ярость. – Достану из-под земли. Даже если придется разобрать по камешку весь Алланайрис.
С минуту мы все молчим.
У меня мурашки идут по телу от этих слов и от тона, которым Дарион их произнес. Еще никогда я не видела его таким, даже в тот момент, когда он понял, что я привязала к себе чудовищ Бездны…
Тех из них, кто не успел попробовать человеческой крови. А учитывая, что людей в Дардаасе очень мало и за стены они не выходят…
В общем, теперь у меня очень большой зверинец. Точнее, огромный…
И я не знаю, как им управлять. А если честно, то жутко боюсь некоторых «питомцев». Особенно если учесть, что вся эта несметная рать не подчиняется мне…
– Ладно, – Дарион первым нарушает молчание. – С этим я разберусь. Осталось решить еще один вопрос. Нужно вернуть Анье сына.
Он смотрит на Анабель.
Та бледнеет, вжимается в кресло. Я вижу, как мечется ее взгляд.
– Нет, – слышу собственный голос.
– Нет? – и Дар, и Лохан с удивлением оборачиваются ко мне.
– Нет, – повторяю с трудом. – Там он в безопасности. Там у него есть все для счастливой и спокойной жизни.
Анабель медленно выдыхает.
– Это твое решение, – ворчит Лохан, – но в любом случае льера Анабель должна быть здесь, чтобы пройти процедуру развода. Это особый ритуал, который нельзя нарушать, иначе брак будет считаться действительным.
– Какой ритуал?
Смотрю на Дариона. Тот опускает взгляд и плотнее сжимает губы.
– Как брачный, – подсказывает маг, – только наоборот. Они должны провести ночь вдвоем. И если после этого их желание расстаться будет все таким же взаимным и сильным, то женщина должна отдать свой венец и простить брачные клятвы. После этого они оба свободны.
– А если… если кто-то из них передумает? – шепчу с замиранием сердца.
– В браки вступают по доброй воле с обеих сторон. И разрывают их тоже…
***
Мы назначаем дату возвращения в Лемминкейр. Дарион говорит, что ему нужно несколько дней, чтобы передать все полномочия Аргену и написать отчет императору. А мне…
Мне нужно время, чтобы прийти в себя и осознать все, что происходит. Особенно то, что теперь я чувствую каждую тварь Бездны, вышедшую на поверхность. Это пугает.
Чувствую, как они бродят там, под невидимым куполом, ворчат, завывают, пробуют его на крепость, точат когти о скалы. Несколько раз по ночам они пытались сделать прорыв, но купол устоял. Все дарги в недоумении: откуда вообще взялась эта штука? Никто из них никогда не видел ничего подобного.
Надеюсь, я не имею к куполу ни малейшего отношения. Он просто возник сам по себе в тот момент, когда моя сила, помноженная на ужас и близость смерти, накрыла пустыню.
На рассвете, когда поднимается солнце, твари рассыпаются туманом и уползают обратно в Разлом. Но на закате они возвращаются. Об этом каждый раз докладывают разведчики.
Мне пришлось сознаться и в том, что я приручила Ширайю. Этот маленький проказник заявился посреди ночи, наплевав на то, что я сплю. А вот Дарион как раз и не спал! Сидел за столом, перебирал бумажки. Каково же было его изумление, если не шок, когда в щель между неплотно прикрытых створок окна вдруг просочился черный туман. Просочился, стек на пол и обернулся милым колючим котиком размером с бычка!
Мой дарг сорвался с места, выхватывая меч на ходу. А милая зверюшка, не придумав ничего лучше, прыгнула ко мне на кровать и попыталась спрятаться под одеялом!
Разумеется, кровать с громким хрустом приказала долго жить, я спросонья заверещала от страха, а бедняга Моран, которому и так досталось за то, что не уследил за мной, с перепугу вышиб дверь… тут надо уточнить, что дверь открывалась наружу.
И вот сижу я на сломанной кровати, вытаращив глаза и прижимая к себе одеяло. На пороге застыл охранник с перекошенным лицом, посреди комнаты – позеленевший в полуобороте Дарион с мечом в одной руке и табуреткой в другой, и…
Все трое таращимся на огромное нечто, которое пытается забраться глубже под одеяло. Снаружи торчит только чья-то пушисто-колючая задница и дрожащий хвост с кисточкой.
– Анья, не шевелись, – хрипит мой дарг, поднимая меч. – Сейчас я его…
– Нет! – закрываю собой мантикорыша. – Он безобидный! Это Ширайю, мой фамильяр!
– Ф-фамильяр? – выговаривает побледневший Моран и медленно стекает по стенке.
А в зияющем дверном проеме уже слышен шум и топот бегущих по лестнице людей.
Скоро здесь будет… тесно.
