Баронесса. Эхо забытой цивилизации (СИ) - Верескова Дарья

— Жди. Мы всё разыграем как по нотам, — ухмыльнулась любовница её брата, и Ариадна впервые почувствовала небольшой страх.

Если Лилеана была настолько умна и коварна, что смогла повлиять даже на мать герцога, то какие шансы оставались у её брата? И что это означало для Талиры?

С каждым днем Кайрос проводил всё больше времени в обществе Лилеаны, не замечая, что вокруг них снова ходят слухи и шепотки. Ариадна не знала, насколько близка их связь сейчас, но была уверена в одном: место красавицы в делегации было незыблемо. Лилеана отлично играла на арфе и пела, а лорд Тугрим всегда следил за тем, чтобы она присутствовала на балах, тогда как Ариадну не замечал.

Тем временем брат регулярно, каждую неделю, иногда несколько раз в неделю, переписывался с людьми из окружения своей жены, главным образом со старостой ближайшей деревни. С самой Талирой он не переписывался, возможно, она не отвечала ему? Маменька и Ариадна обе соврали что с Талирой пытался работать учитель, однако это было не так.

Кайрос и сам виноват — он не выделил на жену никаких денег. Бюджет поместья, Ариадны и матушки оставался точно таким же, он просто сказал включить в него расходы на Тали.

Сегодняшнее письмо совершенно выбило брата из колеи. Он холодно разговаривал с Лилеаной, хотя Ариадна не могла их слышать, а потом и вовсе ушел с пира.

— Что случилось? Что-то дома? — спросила Ариадна, заметив, как брат вновь и вновь перечитывает письмо, закрывает его и снова открывает. Он выглядел встревоженным и злым.

Очень злым.

— Нет, дома всё в порядке, — коротко ответил Кайрос. Он никогда ничего не обсуждал с сестрой, не делился планами, и это её всегда раздражало.

— Расскажи мне! Что если я могу помочь? — пыталась уговорить его Ариадна, представляя, как он отреагирует, когда узнает, что она станет герцогиней.

— Всё. В. Порядке, — процедил Кайрос сквозь зубы. — Возвращайся на пир, ищи себе жениха и не отвлекай меня.

Ариадна поняла, что он был охвачен яростью — такой, какой она никогда прежде не видела.

Кайрос вернулся туда, где находился ранее, и по пути даже чуть извиняюще улыбнулся Лилеане. Однако улыбка его не коснулась глаз, и он, казалось, почти не слышал, что ему говорили. Ариадна, следуя за братом, заметила, как он скомкал пергамент и бросил его в большую керамическую вазу, куда обычно выбрасывали остатки еды.

Заинтригованная, Ариадна подошла к вазе и не могла поверить в свою удачу. Слуги, вероятно, только что очистили её, так как внутри не было ни крошки. Лишь на самом дне лежал тот самый скомканный пергамент — письмо, которое Кайрос столько раз перечитал.

Прочтя письмо, Ариадна и сама едва не выругалась.

А еще... она буквально не могла поверить в то, что читает.

«Уважаемый барон д'Арлейн,

Недавно нас посетила ваша очаровательная супруга, миледи Талира, и, признаюсь, я был поражен. Мне показалось, что она совершила этот визит без вашего разрешения, и как давний друг вашей семьи, я не мог не сообщить вам об этом.

Никто не остался равнодушным и к её блистательной красоте и к искусству ведения дел. Увы, мне не позволили участвовать в обсуждении, но слухи быстро распространились: спустя всего три часа был подписан договор, по которому маршрут из Арлайна в Калдерру через Синюю Трясину признан критически важным для торговли. Герцог Дрейгорн подписал аналогичный договор, несколько дней назад, и даже прислал с баронессой своего человека, так что, как видите, ваша миледи оказалась весьма шустра.

Не могу не задаться вопросом: как вам удалось так долго скрывать её красоту? Я понимаю, почему вы могли бы это делать, но, похоже, сравнение с Лилеаной Муради ей не понравилось, и миледи решила больше не скрываться. И почему она носит всего одно украшение жены? Вы же не экономите на ней? Такая женщина должна быть увешена драгоценностями, иначе окружающие могут подумать, что она... свободна. Элдриг Марлоу, к слову, не сводил с неё глаз и, честно говоря, если бы миледи не была замужем, он сделал бы ей предложение прямо в этот день.

До меня также дошли слухи, что баронесса с герцогом Дрейгорном собираются начать совместное производство редких повозок, которые, говорят, удивят даже восточников. Миледи Талира также подписала некие соглашения с моим кузеном, но подробностей я не знаю.

Надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

С наилучшими пожеланиями,

Лорд Пэпин»

Глава 21. Точка невозврата

В поместье д'Арлейн я не вернулась — уверена, новости о признании моей дороги уже дошли до мужа, будь то от барона Марлоу, либо от лорда Пэпина, который, во время визита к соседям, смотрел на меня так, что у меня внутри все сжималось от отвращения.

Я долго не решалась написать письмо мужу, понимая, что лишь усугубляю наш конфликт — я не подчинилась его приказу вернуться в поместье, а теперь и вовсе обезопасила дорогу от вмешательства Кайроса.

Значит, пора ответить ему… правдой. Объяснить, почему я поступаю так, а не иначе.

«Уважаемый Кайрос д'Арлейн,

Я не вернулась в поместье, потому что жизнь там убивает меня — вы наверняка уже слышали, что мое здоровье значительно улучшилось после того, как я поселилась на болотах. Люди из Ордена приезжали меня проверять — мое состояние отличное, и условия жизни здесь замечательные.

Пока вы не проживаете в поместье, я имею полное право жить на своем вдовьем наделе. Я понимаю, что вы против этого, и мы обсудим вашу позицию, когда вы вернетесь. Просить меня вернуться в поместье, зная, что это вредит моему здоровью, — просто жестоко. Я верю, что вы не желаете мне зла или смерти, и позволите остаться в Синей Трясине.

Что касается товаров, производимых в Синей Трясине, я сознательно не конкурирую с баронством. Однако мои независимые хозяйства вправе заниматься тем, чем считают нужным, поэтому небольшая доля наших товаров, возможно, пересекается с вашими. Я понимаю и принимаю, что мы больше не можем продавать их в лавки баронства.

Вы в своем праве.

Надеюсь, тур делегации продвигается успешно.

Талира д'Арлейн.»

Это было мое первое письмо, которое никто не проверял, и, вероятно, в нем были грамматические ошибки. Оно вышло сухим и равнодушным — я лишь ответила на ключевые вопросы, не позволяя себе выразить всю боль от несправедливости, с которой столкнулась в его семье. Теперь, если он снова прикажет мне вернуться в поместье, это будет равнозначно попытке мне навредить. Кроме того, я надеялась, что это письмо разъяснит мои внешние изменения, если кто-то сообщил о них Кайросу.

Дорога была защищена, хотя я все еще планировала встретиться с виконтом Гримсби. Несмотря на некую удаленность его земель, его торговцы наверняка пользовались моей дорогой, как и все остальные. Его решение укрепило бы мою позицию на случай, если герцог Дрейгорн или барон Марлоу решат отменить признание моей дороги.

Кроме того, я наконец могла бы узнать у виконта или его слуг, как отравленное вино, которое чуть не убило Яру, оказалось в моей комнате. Теперь у меня были небольшое влияние и деньги, что наверняка сделало бы разговоры более… продуктивными.

Вот только у меня совершенно не было времени на эту поездку.

Его Светлость, Теоден Дрейгор неожиданно ответил на мое первое прошение, то, над которым я билась целый месяц, уже размышляя о поиске других поставщиков.

Мне был нужен песок — много песка, чистейшего кварцевого песка, которого у нас не было. Тот, что собирали на берегах рек и озёр, тот, что использовался для шлифовки или в качестве кузнечных форм, мне не подходил. Мне требовался песок из карьеров... которых просто не существовало. Однако я была почти уверена, что знала подходящее место в герцогстве, на границе с баронством. Место это было пустым — никаких деревень, даже случайных домов, только дорога.