Самая темная ночь - Корсакова Татьяна Викторовна

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63

А Матвею просто было скучно. Некоторое разнообразие в их унылое существование внесла разборка с Измайловскими бандерлогами, которая случилась в день возращения из больницы. Вот тогда Матвей и увидел, как может драться Дэн Киреев, как он изменяется почти до неузнаваемости во время боя. Им почти не пришлось ему помогать, бандерлоги обратились в бегство почти сразу. С тех пор они обходили их стороной, не задирали никого, даже Тучу. Может, устали от собственных подлых уловок. А может, просто боялись за свои шкуры.

Как бы то ни было, но в жизни наступил полный штиль. Теперь, когда они были вроде бы и вместе, но все равно порознь, Матвею, как никогда, хотелось вырваться на волю из душных стен лагеря. И даже блуждающий огонь, с каждой ночью разгорающийся все ярче и ярче, больше не дразнил воображение. Оказывается, даже чудо может надоесть. Единственными яркими моментами в их унылом существовании являлись вылазки на дебаркадер к дяде Саше. Во время таких вылазок оживал даже Гальяно.

Этим вечером они тоже собирались в гости к Туристу. Все, кроме Тучи. Туча был привычно мрачен и сосредоточен, то и дело поглядывал на неожиданно рано начавшее темнеть небо. Может, предчувствовал рождающуюся где-то далеко за лесом грозу.

Вечер не задался с самого начала. Ксанка опять пропала, и Дэна, уверенного в себе и по-спартански спокойного Дэна, охватило не волнение даже, а настоящая паника. Он рыскал по лагерю и все порывался выйти за территорию, но Матвей с Гальяно его не пускали. До вечернего построения оставалось каких-то пять минут.

А на построении их поджидал неприятный сюрприз. Толкнув уже набившую оскомину речь про патриотизм и дисциплину, Шаповалов вдруг заговорил совершенно о другом.

— Поступил сигнал. — Стекла шаповаловских очков недобро блеснули. — Поступил сигнал о злостном нарушении дисциплины. — Он, как шпагой, взмахнул тростью. — Киреев, Тучников, Гальянов, Плахов! Выйти из строя!

— Приплыли, — буркнул Гальяно, делая шаг вперед.

— Мне стало известно, что вы без разрешения покидаете территорию лагеря. — В тихом голосе Шаповалова шипели сотни змей. — Что используете вы для этого ключ от запасной калитки, который украли у сотрудника лагеря.

Со стороны волков тут же послышался удивленный ропот, вепри недоуменно переглядывались.

— Сдали, бандерлоги вонючие, — сквозь зубы процедил Гальяно.

— Где ключ? — Шаповалов улыбался, ну точно отец родной. — Предупреждаю, если вы не отдадите ключ добровольно, то мы с Максимом Дмитриевичем будем вынуждены провести тщательнейшее и пристрастнейшее расследование. Так ведь, Максим Дмитриевич?

Суворов смерил их мрачным взглядом, кивнул.

— Обыск учинят, — шепнул Матвей.

— Гальяно, отдай им ключ, — так же шепотом велел Туча. Вид у него был одновременно решительный и испуганный.

Гальяно вздохнул, сунул руку в карман джинсов. Через мгновение на его ладони появился ключ от заветной калитки.

— Замечательно! — Шаповалов удовлетворенно кивнул. — Думаю, нет нужды напоминать вам о целесообразности наказания? — Последнее слово он произнес так, как будто пробовал его на вкус.

— Карцер, — сказал Гальяно.

— Я Ксанку не нашел… — Дэн сжал кулаки.

— Главное, что не обыскали, — выдохнул Туча.

— Как-нибудь выкрутимся, — подбодрил товарищей Матвей.

— На всю ночь! — подвел черту Шаповалов.

На лице Суворова промелькнула довольная улыбка. Или Матвею это только показалось?

В карцере было привычно темно и привычно душно.

— Допрыгались, архаровцы. — Суворов не стал спускаться, остался на верхней ступеньке. — Ничего, посидите, подумаете над своим поведением. Иногда полезно подумать.

Он уже собрался уходить, когда, что-то вспомнив, вытащил из кармана куртки фонарик.

— Это вам, чтобы не боялись в темноте. — Фонарик упал на лежак из картофельных мешков.

Хлопнула дверь, лязгнул замок, и они остались почти в кромешной темноте.

— Да, попали. — Матвей нашарил в темноте фонарик.

— Самая темная ночь, — сказал Туча шепотом.

— Что? — В голосе Дэна слышалось отчаяние. — Что ты сказал?!

— Самая темная ночь наступит сегодня. — Туча вздохнул, опустился на мешки.

— Откуда ты знаешь? — спросил Матвей, включая фонарик и направляя луч света в лицо Туче.

— Убери! — Туча махнул рукой. — Я не уверен, но у меня такое чувство…

— Особенное, — закончил за него Дэн.

— Да. И еще я сегодня показал Суворову то место, где мы видели блуждающий огонь. Только, мне кажется, там больше ничего нет.

— Это он! — Гальяно хлопнул себя по коленям. — Пацаны, это Суворов нас сдал! Смотрите, как все складно получается: мы на всю ночь заперты в карцере, под ногами не путаемся, а он сейчас прихватит лопаточку и по холодку в лес, искать то, что должны были найти мы! Ну где, скажите на милость, справедливость?! — Он достал из кармана сигарету, закурил.

— Не дыми, — Дэн поморщился, — тут и так дышать нечем.

— У меня нервы! — отмахнулся Гальяно. — Развели нас, братцы, как малых детей! Туча, ты зачем ему без нас то место показал? Надо же было баш на баш, а не так вот бескорыстно.

Туча ничего не ответил, лишь пожал плечами.

— И что теперь будет? — Матвей пристроил фонарик в щель между мешками с картошкой так, чтобы тот освещал их лежак.

— Всякое, — фыркнул Гальяно. — Люди в эту ночь мрут. Тянет их к Чудовой гари, понимаешь ли, точно магнитом, а потом они мрут…

— Ксанка… — сказал Дэн таким незнакомым голосом, что если бы Матвей не видел, как шевелятся его губы, то подумал бы, что говорит кто-то другой. — Ее тоже к гари тянет. И там с ней происходит странное…

— Что странное? — В мертвенном свете фонарика лицо Тучи было похоже на гипсовую маску.

— Это было похоже на транс. Она отключилась, как только переступила границу гари.

— Я тоже ее переступал, и ничего со мной не случилось, — усмехнулся Гальяно. — Может, она просто впечатлительная очень? Наслушалась страшилок про гарь, вот ее и повело.

— У нее были видения. — Дэн зажал голову в ладонях, как в тисках. — Там, на гари. И у меня тоже. Когда я пытался ее вынести за пределы гари, мне показалось, что я горю.

— В фигуральном смысле? — уточнил Гальяно.

— В буквальном. Горю заживо. По-твоему, я тоже впечатлительный?

— Ты — нет. Ты — мистер невозмутимость. — Гальяно загасил сигарету. — Но мне все равно кажется, что всему должно быть разумное объяснение.

— Ага, летающие тарелки выглядят убедительнее, — поддел его Матвей.

— А хоть бы и летающие тарелки! — обиделся Гальяно.

— Сколько раз она ходила на гарь? — спросил Туча.

— Со мной только однажды. — Дэн рывком встал, взбежал вверх по лестнице, подергал за ручку, с досадой пнул дверь ногой.

— А без тебя? — осторожно поинтересовался Матвей. То ли от сигаретного дыма, то ли от дурного предчувствия стало тяжело дышать.

— Не знаю. — Дэн присел на верхней ступеньке. — Она уходила куда-то, я спрашивал, а она… У нее был такой взгляд, как будто она…

— Ничего не помнит, — закончил за него Туча.

— Да. Если бы я мог находиться рядом с ней постоянно.

— В нашем положении это затруднительно. — Матвей вытер выступивший на лбу пот. Все-таки это лето аномально жаркое, даже под землей, в погребе, духотища.

— Она ходила на гарь сегодня днем, — сказал Туча бесцветным голосом.

— Откуда ты знаешь? — Дэн спустился вниз, присел на топчан.

— Я ее видел, когда возвращался с Суворовым из лесу. Мне кажется, она меня даже не узнала.

— А вечером я не смог ее найти! — Дэн ударил кулаком в сочащуюся сыростью стену.

— Не факт, что она в лесу, — попытался успокоить его Матвей.

— Думаю, она в лесу, — сказал Туча шепотом. — Они все сегодня придут в лес.

— Кто — все? — спросил Гальяно, стаскивая с себя футболку.

— Все, кто хоть что-то знает про гарь.

— Ксанка ничего не знает про гарь! — прорычал Дэн.

— Зато гарь знает про нее. Я думаю, это еще хуже.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63