Лекс Раут. Императорский ловец (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Меня наследники сейчас не замечали, все их внимание сосредоточилось на старшем брате. На самого Харта было жалко смотреть — в его лице бушевала вся гамма чувств — от неверия в такое предательство до беспомощной ярости. Да уж, сегодня просто день открытий и встреч с родственниками. Неприятных.

— Значит, это вы все устроили, — Харт перевел взгляд с сестры на ее близнеца. — Где отец?

Шейла дернула плечиком. Очевидно, она среди близнецов лидировала.

— Он оказался слишком… твердолобым, — поджала она губы. — И слишком недальновидным.

— Вы… убили отца? — Харт побледнел так, что стал похож на мертвеца. Гнилье. Мне его даже жалко стало. Потому что я понял это, как только увидел близнецов. Для открытия кругов были принесены жертвы, и, очевидно, одной из них был император — сильный маг и… родная кровь. Такие дела всегда требуют крови, это закон.

— Ты зря пришел, Харти, — насупилась принцесса. — И зря скрылся. Тебя уничтожили бы тихо и безболезненно, незаметно… а теперь мы сделаем это жестко.

— Вы сошли с ума, — принц с ужасом смотрел на родственников. — Велл! Что ты творишь? Она заставила тебя? Велл, очнись!

Хрупкий принц криво улыбнулся.

— Я всегда стоял за спиной Шейлы, разве ты не знаешь? Мы всегда вместе, мы едины. Мы новые боги, братец. Скоро станем ими. Ты ведь слышал о древнем двуликом божестве? Он был един, но в двух лицах — мужском и женском. Как мы с Шейлой. Мы новое воплощение богов, мы создадим новый мир! Новый, совершенный мир, заполненный идеальными созданиями! Не стой у нас на пути, ты ничего не изменишь. Круги уже открыты, и сила идет…

Краем глаза я заметил Армона, что подкрался с другой стороны жертвенника и перегрызал веревки, удерживающие девушку. Крылатых стражей он незаметно сложил в кучу — обезвреженных. Близнецы так увлеклись описанием нового идеального мира, построенного на костях прежнего, что, кажется, не заметили этого. Их глаза горели одинаковым фанатичным огнем, и я содрогнулся, глядя на них. Безумцы, желающие стать богами.

Голова Шинкара качнулась в сторону жертвенника, и я резко передвинулся, привлекая к себе внимание.

— Вот это да, — хлопнул, изображая аплодисменты. — Не знал, что императорская семейка сплошь сумасшедшие придурки. Харт, я думал, ты худший представитель болванов, ан нет. Твои сестричка и братик тебя обскакали. Вашу императорскую нянюшку следует казнить, очевидно, она регулярно роняла вас головой об пол. А полы во дворце мраморные, твердые…

— Шинкар, убей его! — взвизгнула Шейла.

Меченный мотнул головой, так, что разлетелись лиловые косы, но… но на миг позже, чем я упал. И я увидел его взгляд. Короткий быстрый взгляд. Почему он ударил чуть позже, чем надо?

Размышлять, как всегда, некогда. Даже дышать особо — некогда. Я увидел, как Армон сдернул девушку с жертвенной плиты, и кинул аркан одновременно с очередным заклятием Меченного. От столкновения двух сил воздух взорвался снопом черных искр, и треснул алтарь.

— Не-е-ет! — закричала Шейла. — Нет. Вы все испортите. Мы уже так близко!

Она вскинула ладони, кончики пальцев засияли, и она ударила. Нас раскидало в стороны, я застонал, изрядно приложившись головой о каменный выступ.

— Проклятая семейка, — процедил сквозь зубы, пытаясь остановить вращающийся мир. Императорские детки пытались убить друг друга, а я уставился на колонну, стоящую в центре куба. В зависшем рядом мираже я видел другой город. И, проклятие! Я узнавал его. Изнанка… Колонна не только разрушала нашу реальность, она открывала проход между мирами. Так вот через какие ворота века назад прошли демоны! Я ощущал потоки силы, что текли оттуда — черной и чуждой, но эта сила питала Шинкара. Но… но это значит, что она может питать и меня.

Я встал на колени, не сводя взгляда с колонны и пытаясь отвлечься от урагана, закручивающегося рядом благодаря заклинаниям нескольких магов.

Настроился на новый источник. Позволил своему телу принять его… осознанно.

Поток с Изнанки хлынул в меня с такой мощностью, что я согнулся, пытаясь отдышаться и переварить его. Боги, бездна, гнилье! Это почти невозможно выдержать. И от этого почти невозможно отказаться. Я пил силу жадно, истово, захлебываясь и дрожа всем телом.

— Лекс, сзади! — рефлекс на голос Армона сработал четко, я выдохнул и откатился, не думая.

Шинкар бил алыми молниями, шипящими и смертельными. Если и была та короткая заминка в прошлый раз, то сейчас Меченный не собирался давать мне ни малейшего шанса. Алый росчерк достиг цели и обжег мне бедро, украсив тело еще одним шрамом. Я совсем не по-геройски взвыл, выругался и развернул огненную плеть. Было бы время — полюбовался бы, настолько она была красива. Гибкая, упругая, убийственная. Продолжение моей руки и силы. Меченный криво усмехнулся, и в его правой ладони возникла такая же плеть.

— Вижу, ты сумел настроиться на источник, Лекс? Похвально…

Я отвечать не стал, щелкнул своим оружием там, где стоял темный маг. Но он исчез, проявившись левее, а еще одна молния прожгла мне ногу.

— Гнилой труп! — прошипел я, кидая файер, чтобы отвлечь внимание, и одновременно ударяя плетью. Стены куба тряслись, за ними ревели звери и выли крылатые, что все еще сражались. Сотни когтей царапали камень, сотни глоток издавали боевой клич или предсмертный хрип.

Молния впилась в землю там, где был мой сапог, я лишь чудом успел отдернуть ногу. Разворот, замах, удар. Огненная плеть легла на камень возле Меченного, оставляя обугленный след. Краем глаза я видел битву Харта с близнецами, но понять, кто побеждает, не получалось. Вокруг их фигур все затянул белесый туман, в котором что-то искрилось и взрывалось. Каменное здание не выдерживало такого потока силы от нескольких магов, пространство вибрировало, то растягиваясь, то сжимаясь, сверху уже сыпались камни, пол пошел змеевидными трещинами.

Разворот и удар! Кончик моего пылающего жала все же достал Шинкара, оставив на его лице и груди багровую полосу. Маг зашипел от боли, ярости и, кажется, удивления.

— Не ожидал, папочка? — процедил я и снова ударил. И опять — в цель. Еще одна полоса украсила левую руку. Мощь Изнанки наполняла мое тело, воздух искрился. — Это тебе горячая благодарность от брошенного сына. — Еще одна полоса — на ноге. Разорванная штанина повисла лоскутом. — За все хорошее, что ты для меня сделал. За жизнь на помойке, жертвенный алтарь и кошмары. Говоришь, кровь — не вода? — Плеть щелкнула совсем рядом с шеей Шинкара. — В нашей, очевидно, слишком много ненависти к ближайшим родственникам.

Меченный вскрикнул и выронил плеть, заслоняясь ладонью.

Я горел. Все мое тело пылало, я стал огнем. Жадным, всепоглощающим, диким и неукротимым. Суть проснулась, напитавшись силой Изнанки, и сдержать ее внутри я уже не мог.

— Ты похож на свою мать, — прохрипел Шинкар, отступая. А я против воли остановился. Мать? Я решил, что это была случайная связь…

— Кто она?

Вопрос слетел с языка юркой сорокой раньше, чем я успел его сдержать.

Меченный захохотал, и выглядело это гадко, потому что по лицу его текла почти черная кровь.

— Хочешь знать? Она тоже была любопытной… чересчур! И не знала, что всегда надо иметь запасной план. Как и ты, Лекс!

Я дернулся, замахнулся и… опустил руку с плетью. Потому что за спиной смеющегося Шинкара была… Одри. Она парила в воздухе, а потом перевернулась и плавно опустилась на ноги. Золотые волосы волной упали за спину, а глаза распахнулись. Ничего не понимая, златовласка посмотрела на творящееся вокруг безумие, которое больше походило на кошмарное порождение больного разума, чем реальности. Серые глаза расширились, став круглыми, в них мелькнул страх осознания.

— Лекс?

Имя я не услышал, просто понял по движению ее губ. Меченный одной рукой прижал Одри к своему боку, запачканному кровью, и девушка вскрикнула.

— А ты не гнушаешься прикрываться женщиной, — процедил я, лихорадочно соображая, что делать дальше.

— Как и ты, — весело отозвался Шинкар, пятясь к колонне.