Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
- У тебя губа разбита. Надо обработать, иначе на лице шрам останется.
- Дед считал, что шрамы украшают мужчин и не держал в доме заживляющих мазей.
- Тогда просто промоем. Она выглядит нехорошо.
- Ладно. – Кайден не спорил, наверное, чувствовал, что я находилась на грани.
В лесном домике было удивительно уютно и очень спокойно. В печи в кастрюльке набухала каша с шиповником по рецепту тетушки Матильды, то есть без перца, соли и масла, потому как на почти пустых полках мне удалось найти только пшенку в льняном мешочке и сухие, сморщенные ягоды. Подозреваю, что собранные задолго до кончины хозяина дома.
Когда я осторожно промывала Кайдену рану, то он даже не морщился, но ловкой сестрой милосердия меня было сложно назвать.
- Мне сложно понять, Лера, что ты сейчас на самом деле испытываешь из-за того, что… тот ублюдок… - Он запнулся, я замерла. – Тот парень, пытался сделать, но ты можешь поговорить со мной. Мне кажется, плакать в этой ситуации нормально.
- Если я осознаю, что человек, с которым нас в детстве укладывали в одну кровать, пытался надругаться надо мной, то свихнусь, - мой голос истончился, неожиданно даже для меня самой. - Я чувствую себя такой униженной.
- Иди сюда, - вздохнул Кай, забирая влажную салфетку, и привлек меня к себе.
Он сидел, я стояла, прижимаясь к нему, обнимая за шею. Его объятия всегда дарили ощущение абсолютной безопасности.
- Знаешь, о чем я жалею больше всего? – промычала я ему в плечо.
- О чем?
- Что не сама сломала говнюку нос!
У Кайдена вырвался смешок. Я отстранилась, погладила его по щеке, осторожно большим пальцем провела по скуле. Неожиданно он судорожно вздохнул и перехватил мою руку.
- У тебя такие маленькие руки, Лера. Такие тонкие пальцы.
- Руки, как руки, - отозвалась я. – Пальцы, как пальцы.
- Но они умеют создавать удивительную магию.
- Когда мне было десять, я оживила всех своих кукол. Они танцевали в детской польку, и тетка Матильда упала в обморок от страха. Тогда никто не подумал, что моя магия удивительная. У меня отобрали стило, а кукол закрыли в чулане. Они там еще седмицу скреблись, пока в рунах не потух магический свет.
- Что было дальше?
- Дальше? – Я попыталась вспомнить, какими проделками доводила родственников. – Дальше я научила кухонную табуретку шагать.
Кайден не удержался от смеха.
- Тебе наказали?
- Не помню, но табуретка маршировала пару седмиц. Тетка пригрозила, что все стулья прибьет к полу, если я хотя бы еще раз трону мебель. Потом родители признали, что вряд ли из меня выйдет благородная девица, купили первое рабочее стило и вместо кукол начали дарить учебники по артефакторике. Больше всех расстроилась мама, она до конца надеялась, что я начнусь играть на клавесине.
- Хорошие были времена, - улыбнулся Кайден и, как будто привычно, точно делал так уже много раз, поцеловал мою ладонь.
- Сейчас тоже неплохие, - пробормотала я. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, сто ударов в минуту, не меньше, ведь касание его мягких губ показалось самой интимной лаской из всех, что мне доводилось испытывать в своей жизни. Да и опыта у меня было маловато. Вернее, совсем не было.
На счастье или к досаде, мне не удалось разобраться в растрепанных чувствах, в печи неприятно зашипело, и в комнату потянуло горелым.
- Наш ужин! – всполошилась я, отскакивая от Кая с проворностью бешеной домохозяйки, и бросилась спасать еду.
Впрочем, кое-что спасать принципиально не стоило, например, диетическую кашу по рецепту тетушки Матильды. Блюдо оказалось совершенно несъедобным, даже хуже, чем у деда Вудса. Семейный деликатес темных ведунов, по крайней мере, имел вкус, пускай, и вкус перцовой смеси. Несмотря на голод, обычный спутник перемещений через границу, я сдалась после третьей ложки, и только наблюдала, как Кай стоически ковырялся в тарелке. Вдруг он аккуратно вытащил изо рта невесть каким образом затесавшийся в крупу камушек.
- Зато у тебя талант к созданию артефактов, - пробормотал он, точно уговаривая меня не расстраиваться из-за кулинарного провала.
Столько раз я хотела его накормить своей стряпней, но меня все время что-нибудь останавливало. Видимо, небеса пытались намекнуть, что не стоит испытывать судьбу и Кайдена на крепость желудка.
- На самом деле, я хорошо готовлю. Просто крупа в мешке была моей ровесницей.
- Верю.
- Ну, правда! В Тевете есть пословица: первый блин всегда комом.
- А будут и другие блины? – Кай так искренне изобразил испуг, что было впору зааплодировать.
- Ты сейчас по-настоящему задел мою гордость! – фыркнула я и из чистой вредности сунула в рот очередную ложку варева, но тут же схватила кружку с водой – разваренная клейкая масса просто отказывалась проглатываться «на сухую».
- Не переживай, тыковка, - подбодрил меня мужчина. – Я, правда, совсем не бедный человек и вполне могу позволить нанять для нас стряпуху. Не придется тратиться на знахарей.
Он говорил так, как будто мы действительно могли позволить себе жить вместе, в одном доме, нанимать прислугу, возвращаться по вечерам со службы, прогуливаться по выходным по кленовым аллеям. Словно у нас действительно было будущее. Почему ж мне не хватало розового стеклышка, при взгляде через которое мир казался веселее и жизнерадостнее? Однако поправлять Кая казалась кощунством, оставалось ответить шуткой:
- Если ты еще раз назовешь меня тыковкой, то трат на здравника тебе не избежать.
Наши глаза встретились, и в комнате стало очень тихо. Реальность все-таки ворвалась в уютный уголок.
- Откуда ты узнала про Сердце Абриса? – откинувшись на спинку стула, спросил Кайден.
Он так резко сменил тему, что я не сразу сообразила, что сказать, а потому выпалила первое, что вертелось на языке:
- У тебя на спине погасшая руна или все-таки тату?
- Руна. Символ власти.
Что ж, мы явно делали успехи и уже научились не только спрашивать, но и отвечать.
- Люди, которые обыскивали дом Роя, упоминали в разговоре Сердце Абриса, - в свою очередь призналась я. – Они сказали, что Сердце едва теплится, и ты ищешь двуликого. Почему в Тевете не знают об этой руне, если она такая важная?
- Поэтому и не знают. – Кайден снисходительно улыбнулся. – Абрис, вообще, скрытен, когда дело касается колдовства. Сердце – это идеальное сочетание семи основных ключей. Считается, что именно этот знак является источником силы. Старые гримуары утверждают, что если руна погаснет, то ключи начнут отмирать, и, в конце концов, наш мир лишится магии.
- Совсем?
- Должно быть. – Он выглядел на удивление спокойно для человека, только что объявившего, что их мир, возможно, ждал конец света. – Но если ключи начнут отмирать, то когда? Через месяц, десять лет, через поколение? Когда именно наш мир лишится магии? Похоже, на бред сивой кобылы, но гримуары молчат, а неизвестность вселяет в людей страх. Правда в том, что она гаснет не в первый и, думаю, не в последний раз.
- Как ее пробуждают, вашу руну? Если я прикоснусь к твоей спине, то она вспыхнет?
Некоторое время Кайден молчал. Видимо, ему отчаянно не хотелось рассказывать о том, какая судьба поджидала несчастного, научившегося зажигать темные руны.
- Сердце Абриса – это не то, к чему можно прикоснуться. Она не похожа на руны перемещения, холода или света. Знак на спине вспыхнул только один раз, когда в шестнадцать лет его нанесли мне на спину. – Он старался избегать моего взгляда. – Чтобы зажечь Сердце, проводят ритуал. Двуликому наносят семь ключей, один за другим, и они постепенно, капля за каплей, иссушают его.
- После ритуала возможно выжить?
- Если не повезет.
- Остаться в живых ты считаешь невезением?
- Ты сможешь жить калекой без капли магического света? Понимать как, но не иметь возможности создавать артефакты? Да, что там артефакты, не иметь возможности просто зажечь световую руну в доме.
- Нет, - отозвалась без раздумий.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
