Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса

«И позвольте! — возмущался Редгор. — Зачем мне кто-то, если я женился на любимой Лемиладе вопреки воле семьи?»

В тот момент он несказанно возрадовался, что гневное письмо отца получил тут, и оно косвенно служило доказательством его безграничной любви к супруге.

Ремизель с Олистером бесились, но подкопаться не могли. А давить на имперского посла сильнее, без малейших доказательств не решились — чревато. Дойдя почти до грани допустимого, они вынуждены были отпустить их. В качестве извинений, одарив молодоженов дорогими подарками, их сопроводили к границе Аверсии.

— Прощайте, виконт, — зло бросил в спину Велезь. — Если вернетесь, с радостью встретим.

На угрозу Редгор не поддался.

— Не сомневаюсь, — выдохнул с облегчением и, стараясь не выдавать ликования и не злить и без того раздраженных аверсцев, медленно зашагал вперед к поджидавшей его охране, к свободе. От земель Ликонии их отделял лишь каменный мост.

Лемилада старалась вышагивать степенно, гордо, но темные круги под глазами выдавали ее усталость. Поддерживая «супругу» под руку, он прислушивался к плеску протекавшей внизу руки и как никогда радовался возвращению в родные земли.

В последние дни его не покидало ощущение, что жизнь висит на волоске. Взбешенная Ремизель вполне могла нанять наемников, чтобы покарать подозрительного ликонца. А он собирался назло врагам жить еще долго и счастливо.

Тайная служба императору стоила многих нервов и его родным. Предстояло восстановить репутацию, объясниться с отцом, узнавшем о выходке с тайной женитьбой и приславшим письмо, сухо извещавшим, что отныне сын лишен права наследования герцогского титула. Но теперь волновало Редгора и укрощение огненной баронессы. После вести о его женитьбе и уроков подлостей придворного двора, ему не верилось, что она с улыбкой бросится в его распростертые объятия.

Но сначала предстояла встреча с императором. В конце концов, именно Ферелю III пришла шальная мысль: переманить избранную в Ликонию и указать аверсцам место. А он, как верный подданный, поехал ко двору Ремизели, чтобы послужить империи и посмеяться над глупым пророчеством.

Начальник тайного отдела лично прибыл, чтобы встретить их.

Передав встретившей охране коварные аверские дары, почти в полном молчании доехали до ближайшего постоялого двора. И лишь тщательно изучив весь багаж и избавившись от тайных магических шпионских меток, Лемилада и Брефет смогли расслабиться и отчитаться перед Терпом.

— Теперь для тебя дорога в Аверсию навсегда закрыта. Смотри, не попадись им в лапы. Или исчезнешь, — хмурился седовласый куратор, потирая пальцы.

— Нога моя больше не ступит на их земли. Все самое ценное уже в Ликонии, — бравируя, ответил Редгор, в душе отчетливо осознавая: не ударь его в прошлый раз прилюдно Олистер, возможно, в этой переделке вряд ли бы так просто отделался. Едкие обвинения, подозрения, обыски — это мелочи по сравнению с тем, что было бы, если бы его рискнули арестовать.

— Однако я удивлен вашему упрямству, друг мой, — Терп смотрел как всегда проницательно. — Столь важное дело можно было решить значительно проще. Отдаю должное вашему мужеству.

— Сам поражен.

— Когда мы влюблены — мы глупы. А ведь вы не верили!

Брефет молчал. После его самонадеянных слов, что он сам творит свою судьбу, любое возражение прозвучало бы глупо.

— И как намерены объясняться? Подумали, с кого начнете?

— Даже не представляю, — Брефет грустно усмехнулся. Он цел, невредим, добился успеха, зато теперь у него забот — не знает, с какой стороны подойти.

— Ваша верная служба не останется без награды. Герцог Брефет получит письмо с печатью императора. А что касается одной леди: посоветовал бы подождать, когда огонь утихнет, и ваши чувства примут более благосклонно.

— Благосклонность не в характере леди Лавиры, — улыбнулся Брефет.

— А вас бы и не зацепила другая. Вы, Редгор, охотник и впервые напали на дичь, что вам не по зубам.

— Про то, что, скорее всего, получу по зубам, вы, господин Терп, подметили верно.

— Не терпится посмотреть на сию баронессу.

— Как только приручу. Она дерется, пинается и отчаянно рассекает веером, как саблей.

— Сущий ужас, — покачал головой, улыбающийся куратор. — Так и передам императору.

Очнулась от заливистого лая и ощущения, что кто-то покусывает руку. Приоткрыла глаза, огляделась и увидела, что лежу на постели в незнакомой комнате, а рядом играют Тото и Тишка. Из распахнутого окна доносились склочные кричи чаек, шум прибоя… Увидев море, обрушилось понимание: я вне стен Тихого замка.

Обрадовалась. Огорчилась. Испугалась. Высунула голову в окно и поняла, что жизнь снова круто переменилась. Я в замке, стоящем на скале. И вряд ли смогу отсюда сбежать. Обхватив себя руками, прислонилась к прохладной стене и разрыдалась от волнения.

«Если украли с собаками — то какой-то сентиментальный похититель… — отстраненно подумала. — И не в подвале держат…» — в каждой мелочи пыталась найти что-то ободряющее, хотя сердце так и норовило выскочить из груди.

Судя по двум смуглым, темноволосым мальчишкам, игравшим на побережье, догадывалась: скорее всего в Ликонии. А ветер, доносивший обрывки их криков, подтверждал догадку.

«Брефет…» — кольнуло подозрение.

Успокоившись, осмотрела добротную комнату. Шкаф с книгами, стол с цветочной вазой, наполненной душистыми белыми цветами, два стула, кровать, столик с подносом… Приоткрыла серебряную крышку и нашла сладкий ягодный пирог и кувшин с лимонадом. Пахло вкусно. Решив, что, поди, украли меня из-под королевского носа явно не для того, чтобы отравить, откусила от пирога.

Лишь успокоившись, обратила внимание на вторую узкую дверь, в тон стен. Не надеясь, что она откроется, толкнула. Однако она медленно, без скрипа отворилась, и я увидела чистую уборную и тазик с еще теплой водой. И даже подобие собачьего лотка.

— А ничего-то так! — хмыкнула. — Знать бы еще, что от меня хотят?

Неопределенность томила, однако мучилась я недолго. Раздался деликатный стук и осторожный женский голос:

— Леди Кризель? Я могу войти?

— Да, — не особо уверено ответила, дверь открылась, и я увидела смуглую, черноглазую, дородную женщину, разглядывающую меня.

— Как себя чувствуете?

— Благодарю. Неплохо… — на всякий случай пыталась быть сдержанной и вежливой.

— Вы у меня в гостях. Настолько затянется ваш визит — еще не решено, но надеюсь: пребывание в моем скромном доме будет приятным. Скажу сразу: я не желаю вам зла, но прошу и вас не пытаться сбежать или навредить кому-то из моих слуг.

Я растерялась: неужели выгляжу, как забияка-грубиянка?

— Простите? — недоуменно спросила.

— Мы наслышаны, леди Кризель, что вы горды и решительны. А я хочу остаться с вами в хороших отношениях.

— От кого наслышаны? — спросила прямо.

— Узнаете, когда придет время, а пока могу предложить вам принять ванну, принести ужин и книги. И возьму на себя смелость посоветовать вам изучать ликонский…

«И все-таки Брефет! — уверилась я и нахмурилась. — Ну, попадись мне!»

— Простите. Я сказала что-то не то? — смутилась женщина.

— Нет-нет, — поспешила заверить, — просто вспомнила об одном человеке.

Она взглянула на меня с интересом.

— И о ком же?

— А кем вам приходится виконт Брефет?

— Кхе-кхе… — послышалось за дверью мужское покашливание.

— Не знаю такого, — отрезала хозяйка, махнула рукой, и в комнату внесли ванну. — Дерека вам поможет…

Не знаю, что обо мне думали, но я старалась быть скромной, благодарной и сдержанной. Дни тянулись медленно, а поскольку меня никуда не выпускали, только и оставалось читать книги и изучать ликонский.

Хозяйка дома, леди Нелевия предложила помочь в изучении, много рассказывала о своей провинции, можно сказать, что скрашивала мой досуг. И лишь через три седмицы, когда окружающие сочли, что ни на кого кидаться я не собираюсь, мне разрешили прогуливаться по внутреннему дворику или садику, но под присмотром конвоиров, следовавших неотступно.