Дорога вечности (СИ) - Любимка Настя

Напутствие Софи практически не слушала, как и даваемых ребятами клятв. С каждым мигом мне становилось все хуже и хуже. В ушах звенело от перенапряжения, но я не позволяла себе ни малейшего лишнего движения, улыбалась, чтобы никто не видел, как тяжело мне дается древняя ворожба.

Ради этих двоих я сделаю все и даже больше. Они заслужили свое счастье.

— …соедините ваши жизни, войдите же в истинный свет любви! — завершила свою речь матушка и лучезарно улыбнулась двоим, кто с этой минуты стал мужем и женой.

Крепко держась за руки и абсолютно не боясь, Элайза и Асакуро шагнули в арку.

На долгие пять минут я ослепла. Да и не только я, но…

Мне приходилось хуже всех. Из меня вдруг полились все силы, огромными потоками к арке, к ребятам. Я чувствовала, как моя магия окутывает их тела, создавая только для них одну на двоих колыбель.

Время для меня остановилось, казалось, меня распыляют на частички и их отдают молодым супругам. Я не сразу поняла, что давно стою на коленях, не в силах выдержать чудовищное давление, и это несмотря на то, что Коша помогал мне, перетягивая часть неприятных ощущений на себя!

К тому моменту, когда сияние начало меркнуть, я едва держалась, ощущение было словно я неделю без перерыва тренируюсь на полигоне под руководством Карт Санда, хотя не прошло и пяти минут.

Глотая текущую из носа кровь, я щурилась, пытаясь разглядеть что там с ребятами. Но раньше, чем я увидела их, пространство сотряс невообразимый по мощи крик боли.

Мой страж тонул своей горечи и не смог ее скрыть.

А вместе с Кошей кричала и я. Мы делили боль на двоих.

— Зачем? — прохрипела я, из последних сил удерживаясь на краю сознания. — Зачем вы выбрали этот облик?

Два новоиспечённых дракона понурили головы, а в следующий миг, их тела завибрировали и перед нами предстали голые юноша и девушка. Я же упала на землю, сильно стукнувшись головой, и даже не пыталась бороться с обмороком. Лучше беспамятство, чем весь тот спектр обиды и боли, что испытывал мой большой друг.

Глава 20

Мне, конечно, хотелось бы, проваляться в обмороке подольше, но, когда рядом два отличных целителя, это не так-то просто сделать.

Потеря сознания длилась десять минут, еще минут пятнадцать я приноравливалась к новым обстоятельствам и ощущениям.

Боли больше не было, а вот обида занозой сидела в сердце.

Причем моя, Коша больше ничего не транслировал своей подопечной, за что удостоился моего гневного мысленного вопля.

— Не закрывайся от меня!

— Я и не закрываюсь, — так же мысленно парировал он, — я смирился.

Он не лгал. Я не чувствовала в нем больше боли и разочарования, хотя на его месте метала бы гром и молнии от поступка людей, которым доверял. Они не могли не понимать, что одно дело смириться с тем, что ты возродился без человеческого облика и понять, что ты не один такой, и совершенно иное, когда на твоих глазах появляются два дракона, чьи человеческие жизни не оборвались. Хуже того, именно Дрейку, как единственному представителю вида, придется учить двух молодых драконов управлять новой ипостасью. А это дополнительное напоминание о том, чего у нет!

— Хейли, остановись, — попросил Коша, — тут не на что злиться. Они, конечно, хотели проверить свою догадку, но без одобрения хранителя у них бы ничего не получилось.

— Ты предлагаешь злиться на хранителя?

— Я предлагаю успокоиться и наконец, перестать мучить Софи. Открывай глаза и обними свою матушку.

— Хейли! — встревоженный голос мамы прервал мою речь с Кошей, — я вижу, что ты пришла в себя.

«Пришла» — мысленно вздохнула и распахнула веки.

— Ласточка моя, — теплые руки нежно коснулись лица, а затем помогли сесть.

Я оглянуться не успела, как оказалась в объятьях самой доброй женщины в мире.

Я щурилась, привыкая к необычно яркому солнцу, которому, по идее, не было места на небосводе. Сегодня все небо должно быть черным от туч…

— Хейли, — Пени была второй, кто потребовал объятий, а я и не противилась. — Я так за тебя испугалась.

— Ничего страшного не случилось, просто слишком большой расход магии.

— Не делай так больше.

— Постараюсь, — я улыбнулась и отстранилась, — поможешь встать?

В тот момент, когда я поднялась на ноги, произошло то, что ошеломило меня.

Обличенные властью оборотни, конечно, за исключением матушки да Элайзы с Асакуро, опустились передо мной на колени и в один голос воскликнули:

— Богиня, смилуйся.

«Они спятили?»

В голове поселилась мысль, а случайно не таким ли образом Хеллу и Эльхора причислили к богам?

Показали невероятную магию, сродни чуду и все — они боги?

— Я не Богиня! Встаньте! — но видя, что ничего не меняется, пришлось добавить, — во мне сейчас ее сила, ее божественный дар.

Стихиям внутри меня это сравнение тоже не понравилось. Как интересно…

Явное облегчение на лицах князей и их приближенных, и они поднимаются с земли, при этом все равно, опасливо на меня косятся. Несостоявшийся муж Элайзы агрессии не проявляет, да вот только ненависти во взгляде даже не пытается спрятать. Глупый лис.

Впрочем, будь я на их месте, наверное, отнеслась ровно бы так же к царившему бардаку на месте их святыни и к той, которая одним махом разрушила их представление о жизни.

Асакуро и Элайза стоят в сторонке и кутаются в плащи, отданные им родителями. Я, конечно, удивилась тому, чья одежда на подруге, но рассудила здраво, в том состоянии, в котором пребывал глава Южного Клана, он просто не мог думать о нанесенной обиде.

Взгляды друзей наполнены сожалением и виной. И меня это взбесило. Они знали, что поступили неправильно и все равно, при этом, держат гордую осанку.

— Хейли…

— Не надо!

Голоса Ривэна и Пени слились в едино, однако я все равно прошла к оборотням-драконам.

Пусть не прячут свои глаза и посмотрят прямо, объяснят, в конце концов, зачем устроили это представление.

— Хейли, — Асакуро загородил собой любимую.

— Боишься? — мои губы сами скривились. — А когда эксперименты ставили, страшно не было? Вы ударили в спину, ребята. Кто вы теперь? Какие личины вы взяли на этот раз?

Я не обольщалась. Больше не существует лисицы, как и не существует волка, поэтому ждала ответа. Если не новые имена, так родовое точно иное возьмут!

— Су… — сглотнул Асакуро и уже тверже закончил: — Сумеречные. Элайза и Асакуро Сумеречные.

Грянул гром!

Небо заволокло огромной черной тучей, что обрушилась на нас ледяным потоком воды.

— Сумеречные?! — сверкнула молния, а затем ударила рядом с нами, чудом никого не задев, и осветив две фигуры, тесно прижавшиеся друг к другу.

Гнев и боль выплескивались ливнем, щедро орошая землю и смывая с меня горечь и ярость.

Я не обращала внимания ни на кого, кроме двух оборотней, вдруг решивших, что они имеют право возродить родовое имя Вейры. Не имеют! Ни огненно-красная драконица, ни темно-бурый дракон. Они не сравнятся с красотой чешуи погибшей возлюбленной Дрейка!

Я не произнесла ни слова, за меня это сделали стихии. Все мои чувства накалились, обострились и были отданы пустоши.

Но ливень оказался недолгим. Туча расселялась, открывая взору ослепительное солнце.

И я совсем не удивилась, когда услышала:

— Смотрите! Это невероятно!

Не стала следовать примеру остальных, которые обернулись на изумленный голос князей, я и так знала, что происходит.

Из брошенных Пенелопой зерен восходят ростки. Чуть позже, эта земля зазеленеет. Потому что «Дня Скорби» больше не существует. И это — лишь начало.

Чета Сумеречных молчала, я же поняла, что если продолжу на них смотреть, то непременно ударю. Не Элайзу, Асакуро, потому что он мужчина и несет ответственность за семью и принятые решения.

Скривившись, отвернулась, совершенно не скрывая свое отношения к ним. Пусть они прочувствуют все то, что испытывала сейчас по их вине я.

— Что… — договорить глава Северного Клана не успел. Его тело завибрировало, поддаваясь настойчивому требованию перевоплощения.