Услуги компании сейчас мне пригодились особенно. Раны заживали плохо и всё время болели. Мне было не до уборки и домашних забот. Пару дней после возвращения у меня гостил отец, но потом он вернулся в Фету к жене и маленькому сыну, а заботу обо мне поручил Томасу. Судя по офигевшему взгляду, сводный братец был не в восторге от этой идеи. Честно говоря, я тоже. Поэтому после папиного ухода Томас был негрубо послан на все четыре стороны.
— Если мне что-то понадобится, я тебе позвоню, — сказала я перед тем, как закрыть за ним дверь.
На том и порешили. Продукты мне доставляли курьеры из магазина, служащие компании занимались уборкой, а Хейли развлекал свежими новостями. Одиночество уже давно не тяготило меня, оно стало привычкой, а иногда, как сейчас, просто необходимостью. По вечерам я выходила на крышу, лежала на кушетке, слушала ветер и городской гул. Необычный коктейль, но мне нравился.
Коша прохаживался рядом, недоуменно поглядывал на решётки, увитые декоративными растениями, и угрожающе ухал. Огромный мегаполис был для филина чужим и опасным местом. Я понимала это.
— Коша, ступай в родной лес, — предложила фамильяру. — Полетай там! А утром вернёшься!
— Ух!
— И попробуй поохотиться! — добавила я в конце.
— Ух!
Фамильяр ещё несколько минут потоптался рядом, нахохленный, хмурый. Потом встрепенулся и растворился в пространстве. И мне стало легче. Когда мы с Колистратом были вдвоём в доме, получалась слишком большая концентрация тоски на метр квадратный.
Чуть погодя притащился Томас.
— Чего сидишь одна?.. Народ к Мабону готовится. Парк уже украсили. Пойдём посмотрим?
— Не хочется никуда, — я покачала головой и призналась: — Что-то хандра накатила.
— Скучаешь по Кире? — догадался брат.
А я отвела взгляд и… соврала:
— Вспоминаю иногда, когда Коша приходит. Переживаю за него: чем кормить, как общаться. Он же не обычный филин… И вообще, я отвыкла жить с кем-то вместе.
— А я скучаю по ведьме. Привык за лето, что она рядом, — Томас растерянно взъерошил волосы. — Чтобы было легче, нашёл себе слабое утешение, — и он замолчал, смущённый и расстроенный.
— Какое? — не выдержала я затянувшейся паузы.
— Только пойми меня правильно! — попросил Томас, чем заинтриговал ещё больше.
— Да говори уже!
— Я тут подумал… Может, всё и к лучшему… Кира ведь не жила, а мучилась. Понимала, что эта реинкарнация — её наказание, и не ждала ничего хорошего. Теперь ведьма родится заново и проживёт другую жизнь. Счастливую!.. Я знаю… Верю в это! Она заслужила!..
Сводный брат отвернулся, пряча эмоции.
— Мне тоже этого хочется, Томас… — я опустила голову, делая вид, что ищу сигареты. — Кире было всего двадцать четыре. Можешь себе представить?.. Эти девочки идут в Камингаван, зная, что возможно погибнут там, но по-другому не могут. Ведь их предназначение — хранить жизнь в нашем мире. Это и восхищает, и пугает одновременно.
— Почему пугает?
— Потому что неправильно платить за жизнь жизнью!
Том присел рядом.
— Но ведь ты тоже это сделала.
— Я?
— Ты. Когда прогнала меня, чтобы спасти. Думала не о себе, а обо мне! — Томас посмотрел мне в глаза. — Ты никогда раньше не называла меня братом.
— Теперь жалею, — призналась я и, помолчав, добавила: — Я тяжело переживала развод своих родителей. Долго надеялась, что они снова сойдутся… Пока не появился ты. Я помню, как смотрела на тебя в люльке и ревела, понимая, что это полный п…ц.
Томас вздохнул.
— А знаешь, какое у меня самое яркое воспоминание из детства?
— Салют на десятилетие? — предположила я. — Тебя тогда ещё стошнило!
Сводный брат не сдержал смешок, но отрицательно покачал головой.
— Мне было шесть или семь. Я доставал тебя, дразнил мышью. А когда ты погналась за мной, побежал прятаться в отцовский кабинет и случайно свернул ноутбук… Ты тогда взяла вину на себя. Почему?
— Тебе было восемь, — уточнила я, стряхивая пепел. — Я не сказала правду, потому что боялась, что ты не выживешь под взглядом этого василиска… А мне было не привыкать.
Томас долго смотрел на меня, но больше ничего не спрашивал. И я молчала, не желая вспоминать прошлое. Многие думают, что в детстве всё просто и весело. А на самом деле дети понимают куда больше, чем хотелось бы взрослым.
…
Помимо хандры, была ещё одна причина, по которой я лишний раз старалась не выходить на улицу. СМИ. Мои родные СМИ! Да уж! Сказал бы мне кто месяц назад, что я буду шарахаться магокамер и журналистов, прокляла бы. А сегодня… Поверьте, как репортёр я прекрасно понимала желание коллег получить интервью с кучей подробностей. Но слишком свежими были воспоминания о пережитом, о том, как на моих руках умирал не безразличный мне человек. И ведь для репортёров мой рассказ — всего лишь работа, новость на первую страницу, а у меня — душа в клочья. К тому же в Тайной канцелярии мне ещё в первый день чётко было сказано:
— Никаких интервью!
А на очередной встрече, когда читали официальное заключение, ткачи напомнили:
— Пожалуйста, будьте осторожны в высказываниях. Нельзя допустить панику.
Лилея Дамаскинская, которая тоже присутствовала в Тайной канцелярии, хмурилась.
— Случилось то, чего мы опасались, — она сунула мне под нос газету. — Видела, что сейчас творится в предгорье Небала? Магов стало больше. Военные, учёные, газетчики — и все у Заслона!
Я быстро просмотрела статейку и потрясённо уставилась на ведьму.
— Признаться, я думала, люди начнут массово бежать из Камингавана, а не наоборот!
Женщина тряхнула чёрными локонами.
— Ну почему же… Кто-то действительно вернулся сюда. Но, видишь ли, Софи, не всем это по карману. К тому же у многих есть что терять в колониях: собственное жильё, хорошая работа, устроенная жизнь. Променять всё это на что?.. К тому же наместники убеждают, что владеют ситуацией.
Нейл Тестимун, сопровождающий Верховную ведьму, заметил:
— Нам нельзя терять контроль, иначе начнётся разгул преступности и мародёрства.
— Опомнились! — я криво усмехнулась. — Разве вы УЖЕ не упустили контроль над ситуацией?
Главный министр смерил меня ледяным взглядом.
— Представь себе, нет! Вовремя спохватились!
— Ну-ну! — насмешливо хмыкнула я и потрясла газетой: — Недовольство людей растёт, доверие к местной власти падает.
— А ты и рада! — упрекнул Тестимун.
— Нет, — честно ответила я и добавила: — Я могу не уважать вас как человека и как политика, но я вижу, что происходит в моей стране, и переживаю.
Верховная ведьма переводила внимательный взгляд с меня на министра.
— Вы уже встречались раньше?
Я опередила мужчину с ответом:
— По роду деятельности мы бывали с лордом Тестимуном на одних и тех же официальных мероприятиях, ничего более, — и предложила: — Давайте вернёмся к насущным вопросам. Людям нужно увидеть конкретные действия, а не слушать успокаивающие сказки наместников, которым они больше не верят, — я посмотрела на министра. — У вас есть авторитет, вашим словам верят… пока. Проведите пресс-конференцию. Пригласите ведьм и магов, которые сейчас работают у Заслона. Расскажите, что конкретно делается для решения ситуации.
Агтангский дворец, неделю спустя
— Ну как по другую сторону баррикад? — Нейл Тестимун с приклеенной улыбкой склонился в мою сторону.
Я передёрнула плечами и отодвинулась от него.
— Сносно.
Главного министра я недолюбливала… Я, вообще, многих здесь недолюбливала. Но согласилась прийти во дворец и поучаствовать в пресс-конференции ради общего блага. Я понимала, что моё участие необходимо. Как рассказывать о куклах и Заслоне, не позвав того, кто с этими куклами столкнулся нос к носу и выжил?
Пресс-конференция шла по обычному сценарию. Зная эту кухню изнутри, я не сильно нервничала и представляла, какие вопросы нам будут задавать. Но тема оказалась острая, волнующая.
