Но пахнут хорошо. А ведь тижийцы придают запахам большое значение… Деяна сурово сдвинула брови и принялась разбирать грязное белье. Вот еще! Не будет она об этом так долго думать! У нее дел много! Вот только вернется хозяйка с рынка.
Но хозяйка задерживалась. Не дождавшись Азарину с покупками, Дея принялась за стирку, решив не тратить попусту время. Выходить к реке ей было уже не так боязно, тем более, что та протекала рядом, а утром вода была холодной и на берегу почти никого не было — на все остальное горожане носили воду из колодцев, в Нахолмье их было много, чуть ли не на каждой улице.
О том, что некоторые лоботрясы находят по утрам время искупаться, девушка как-то не подумала.
— Привет, красавица!
Выплывший из-за прибрежных кустов парень стал выбираться из воды — и Деяна поспешно загородилась от него мокрой тканью.
— Ты откуда такая стыдливая? Девки в бани бегают смотреть на мужское достоинство, а тебе выпала удача за просто так — и закрываешься!
Ткань дернули. Деяна взвизгнула.
— Ал! — крикнул мужской голос из соседних кустов. — Что ты там застрял? Идем!
— Да дай с девкой познакомлюсь! — ответил парень.
Затрещали ветки. Ткань тоже затрещала. Руки Деяны соскользнули с простыни, и девчонка упала на спину. К счастью, стоявший перед ней парень уже успел натянуть штаны.
— Ого! — оскорбился он, рассматривая ее сверху. — Это предложение?
Деяна шустро откатилась в сторону и вскочила на ноги, попутно подхватывая с земли сухой сук.
— Да ты чего? — удивился незнакомец. — Шуток не понимаешь?
Деяна ответить не успела — из кустов вылез мужчина постарше, подскочил к парню и отвесил ему увесистый подзатыльник. У того аж голова дернулась.
— Эй! За что? Я просто познакомиться хотел!
— Чтоб девок не пугал! Знаю я, как ты знакомишься! Надевай рубаху и пойдем! Дела ждут! Герой-любовник!
— Да че ты, дядь! Я может, жениться на ней хочу! — и незнакомец озорно подмигнул Деяне.
— Балбес!
Старший мужчина потянул младшего в сторону дороги, что вела к городку. Деяна возобновила стирку, помимо воли прислушиваясь к удаляющимся голосам.
— Жениться! Ишь, удумал! Это приживалка Азаринина, у нее медяка ломаного за душой нет!
— А, понятно. Да я ж все равно шутил. Зря ты влез. Я бы хоть на сеновал ее затащил. Мордой, конечно, девка не вышла, зато спереди есть за что потрогать. И скромница такая! Эх, я таких нетроганных люблю. Ай! За что???
— Чтоб про сеновал меньше думал! Только девок глупых обижать и горазд! Высечь бы тебя разок для острастки!
Голоса удалились — стало совсем непонятно, о чем говорят мужчины. Деяна обиженно шмыгнула носом. Приживалка, значит! Хотя… Что на правду обижаться? Радоваться надо, что ее положение беду от нее отводит! А то не дай Отец поверила б в "красавицу", "жениться" и прочую ложь — и рассталась бы с честью на ближайшем сеновале. Еще может и не по своей воле…
Достирав белье, девушка торопливо собрала все в корзинку и чуть ли не бегом отправилась к "Мягкой перине". Работать надо! Работать! И радоваться, что "мордой не вышла"! Азарина вон сама по себе живет — и довольна. Так и надо!
Несмотря на тяжелую ношу, Дея так быстро шла, что, когда она пнула калитку (не рассчитала — со всей дури ударила), то стоявший за ней человек не успел увернуться — и повалился на землю, охнув от неожиданной боли.
— Простите! Простите!
Деяна бросилась было к раненому, но увидела, что на земле лежит Кагыр, и замерла.
— Что случилось?
Азарина подошла к ним, посмотрела на обоих, как на неразумных детей, и приказала:
— Дея, обработай ему лицо, пока сильнее не опухло, — И вернулась в кладовку.
Мужчина встал на ноги, осторожно касаясь смуглыми пальцами опять покрытого щетиной лица
— Надеусь, это было слуцайно.
— Прости, — все-таки сказала Дея, с ужасом смотря на капнувшую в зеленую траву кровь. Одна или две капли тут же исчезли в зелени.
— Ничего, — улыбнулся разбитыми губами тижиец. — Как вы говорыте? До свадбы заживот.
"Смотря, до какой свадьбы, — хмуро подумала Дея. — Если до сеновальной — не факт." Хотя, кто добровольно ляжет с тижийцем? Впрочем, лучше такой степняк, как Барот, чем урод вроде того парня. Врун и похабник!
— Пойдем.
На кухне, как всегда, было очень жарко и пахло сдобой — Азарина выпекала пироги. Дея достала мазь, намочила чистую тряпицу в ведре с водой, аккуратно стерла с лица мужчины кровь. Его нос распух, левая щека тоже, к тому же по всему лицу были разбросаны алеющие ссадины.
— Очень больно? — Дея аккуратно стерла пальцем кровавую каплю, выступившую на нижней губе мужчины. Барот смотрел на нее завороженно, словно она его заколдовала. Деяна обеспокоенно нахмурилась.
— Ты…
Договорить она не успела — степняк вдруг шагнул вперед, наклонился — и коснулся ее губ легким, почти невесомым поцелуем. От неожиданности Дея не сразу сообразила, что делать, и прикосновение перестало быть мимолетным — девушка почувствовала чужой язык. Удар кулаком в показавшееся ей стальным плечо неожиданно возымел действие — Барот послушно выпрямился.
— Ты… Ты… — Деяна не находила слов. — Подлец!
— Поцему? — искренне удивился тижиец.
— Нельзя целовать без разрешения!
— Ты коснулас губ мужчины — знацыт, просыла поцелуй.
Деяна покраснела.
— Я о таком не слышала! Ты… Ты сам это придумал! Только что! — она обвиняющие ткнула пальцем в его грудь — и попала в расшнурованный ворот рубахи. Кожа мужчины показалась ей огненно-горячей, и Дея тут же отдернула руку, словно обожглась.
— А тэбэ развэ нэ понравэлос?
Деяна аж не смогла вдохнуть от возмущения. Да что этот степняк о себе возомнил??? Девушка торопливо сунула ему в руки склянку с мазью.
— Сам обрабатывай! У доны Брит зеркало есть!
Но уйти ей не дали — схватили мягко, но настойчиво, за ладонь.
— Зацем так смотрэла, эслы нэ хотэла?
— Никуда я не смотрела!
— Смотрэла. На мэна. Прамо в глаза — в душу. — Ее ладонь прижали к мужской груди. — Слушай, как сэрдцэ колотытса.
Сердце тижийца действительно билось быстро-быстро. А слова становились все менее понятными и более косноязычными. Деяна недавно только заметила: чем спокойнее Барот, тем лучше говорит, чем сильнее волнуется — тем хуже произносит серземельские слова. Выходило, он и вправду был сейчас очень взволнован.
Ею? Почему?
На рубашку упала красная капля.
— У тебя кровь идет.
Степняк, видимо, воспринял эти слова, как знак примирения — и снова наклонился вперед…
За что тут же получил удар в плечо. Деяна вырвала руку и поспешила отойти к двери. Ишь ты, резвый какой! Тоже на сеновал торопится?
— С мазью сам справишься!
— Диана?
— Де-я-на я! Хам!
Злость, просквозившая в собственном голосе, удивила даже саму Дею, но смущенная всем происходящим (а больше всего тем, что интерес степняка не вызвал в ней ни отвращения, ни искреннего негодования) и проведшая нелестные и для себя, и для тижийца параллели с утренней встречей, девушка не стала ничего ни объяснять, ни извиняться. Просто выбежала во двор, спасаясь если не от самой себя, то по крайней мере от пытливого взгляда мужчины с исполосованной спиной. И как не пыталась Деяна напомнить себе, что полосы те и шрамы оставлены на войне ее же соотечественниками, которых этот ужасный степняк убивал с малолетства, омерзение и ненависть она возродить в себе так и не сумела. И не знала, радоваться ей по этому поводу или ругать себя саму.
***
Яромир пришел на закате. Сел за ближайший к стойке столик, выжидательно уставился на Азарину. Та кивком головы отправила к нему Деяну.
— Что жел…
— Позови хозяйку, девочка.
Дея позвала. Рина сначала хотела послать гостя подальше, но потом передумала, подошла, села рядом. В зале воцарилось молчание.
— А у нас что? Все все съели? — рявкнула дона Брит на посетителей. — Все обо всем поговорили? Выметайтесь тогда, вам здесь делать нечего!
