ООО «Иной мир». Филиал ада (СИ) - Кароль Елена

— Вы превышаете допустимый уровень вмешательства! — Катарина, едва сдерживая себя, чтобы не скрипеть зубами прилюдно, гневно щурила свои голубые глаза.

— Вас ещё не спросили, — фыркнула в ответ Ираида, уже давно решившая довести начатое до конца любой ценой.

И если потребуется запрещенное вмешательство — она лично его совершит!

— Мы будем жаловаться!

— Ой, да беги, тявкай! — демоница презрительно отмахнулась и закатила глаза. — Мы первые её нашли и теперь это наш сотрудник.

— На месяц! А затем…

— А затем она продлит контракт по собственному желанию, — вмешался в женскую перепалку Люцифер и цинично скривил губы. — После того, как с ней и её матерью обошлись ваши же сотрудники, она никогда не будет работать на вас.

— И на вас тоже! А мы… а мы… — в глазах ангела промелькнула вспышка озарения, и всю агрессию как рукой сняло. — А мы не прощаемся, но на сегодня прервемся. Рекомендую не забываться — мы следим за вами.

И подхватив спутника под руку, гордо направилась прочь из зала.

— Думаешь о том же, о чём и я? — задумчиво пробормотала Ираида, провожая взглядом агентов конкурирующей организации.

— Шашлык? Ты угощаешь.

— Идиот, — закатила глаза демоница, на что её спутник звонко расхохотался.

Вообще-то он тоже понял, на что решилась Катарина, вот только именно Люцифер как никто другой знал, что это невозможно. Бог на это никогда не пойдёт. Рука мужчины сжалась в кулак, а во взгляде промелькнула ярость разбуженных воспоминаний. Уж он-то знал…

И снова адреналин бурлит в крови, толкая на безумства. Вновь сумбурные мысли, дрожь по телу и мечущаяся душа. Но я уже умнее, чем была вчера. Сегодня я отдаюсь атмосфере вечера без оглядки, но на трезвую голову. Самаэль как всегда оказался прав, как, впрочем, и Люцифер. Мне требовалось лишь запереть неуверенность и страхи неудач в самый тёмный угол сознания, чтобы суметь стать собой. Той, кто не опозорит своего партнера. Той, кто любит веселиться, танцевать и ловить на себе восхищенные взгляды окружающих. Один, второй, третий… Им не было счета, да я и не старалась сосчитать каждый, остановившись на втором десятке. Самоутверждение? Ангел прав, оно мне необходимо. Вера в себя? Уже присутствует, но пока в основном только рядом со спутником. Благодаря ли его нечеловеческой ауре, а может той бесконечной самоуверенности, которой он был пропитан — но я бессознательно, а затем и сознательно стремилась к тому же.

Я понимала, бездумное копирование глупо и не для меня, но я не собиралась действовать бездумно, да и не получится. У ангела есть какой-то собственный план и он следует ему, невзирая на преграды. Ни ангелы, ни демоны ему не указ. И уж тем более я… Шаг, поворот, музыка струится по моим венам, пробуждая во мне нечто новое и удивительное. Я не знаю, каков будет результат, но я ему верю. Самаэль бездушен, но благороден. Какой бы ни была его конечная цель, какими бы странными ни казались его поступки — я верю, что всё это ради равновесия. Того загадочного равновесия, которому служат Ангелы Смерти. Непривычные философские мысли не мешали мне полностью погрузиться в танец, доверившись уверенным рукам ангела. Шаг, поворот, вихрь кружения… Я уже почти люблю его, но не как мужчину, а как далекий идеал. Идеальный партнер для танцев, идеальный советчик, идеальный защитник, идеальный друг. Я не представляла, в чем Самаэль может быть не идеальным. Наверняка нет ни одной сферы, где бы он не являлся асом. Танец завершился, гости клуба похвалили себя и друг друга продолжительными овациями, а я, задумавшись о свойствах души, не смогла удержать закономерного вопроса.

— Самаэль, а вы когда-нибудь любили?

Ангел ещё держал меня за руку, и только поэтому я заметила, как она едва уловимо дрогнула. Удивилась, пристально всматриваясь в бесстрастное лицо спутника, но вместо личного признания услышала лишь сухой ответ:

— Бездушным созданиям недоступны человеческие чувства. Мы можем симулировать их, но всё равно это будет ложью.

— Но…

Очарование момента пропало, и я растерянно сморгнула.

— А как же тогда я? Ведь я родилась только потому, что мама поверила отцу…

— Ни один ангел или демон не способны на истинную человеческую любовь, — недовольно повторил блондин, неспешно ведя меня к выходу. — Она подразумевает полную самоотдачу и самопожертвование, единение с объектом любви в одно целое, а это противоестественно их природе. Долг и служение своим творцам — вот истинное предназначение как ангелов, так и демонов. Есть страсть, есть влюбленность и даже возможна некоторая привязанность к объекту страсти, но ни один ангел или демон никогда не пойдут против воли своего создателя, прикажи он им уничтожить объект. А вот люди и те, кто имеют душу, делают это постоянно.

Как мама. Я уже поняла, что зря спросила — слишком грустной и тяжелой оказалась для меня правда. Но тема души именно сегодня была для меня слишком животрепещущей, чтобы прекратить расспросы. Я должна знать. Обязана!

— Но разве я могу стать демоном? Ведь у меня есть душа. На что рассчитывает Ираида?

— Возьмите свои вещи.

Вот и всё, что сказал недовольный ангел, вручая мне ключ от кабинки. Можно было заупрямиться, ведь вечер только начался, но стоило взглянуть на каменное лицо Самаэля, что все возражения пропали. Кажется, своим вопросом я затронула что-то чересчур личное и таким образом меня решили слегка наказать. Но тогда получается… Получается… Он любил? И его "объект"… О, боже! Я даже замерла, прикрыв рот ладонью. Спазм сочувствия сжал горло, в уголках глаз собрались непрошенные слёзы, а я всё не могла отпереть кабинку, уставившись сквозь неё невидящим взглядом. Я понимала, что Самаэль никогда не расскажет мне о том, до чего я додумалась сама и может даже ошибаюсь в своих выводах, но обострившаяся интуиция, в последние дни пробуждающаяся всё чаще и вернее, твердила, что догадка точна. Самаэль и личная трагедия…

— Её звали Анна, — тихо прозвучало за моей спиной, и я вздрогнула.

Обернулась, шокированная не столько присутствием Самаэля в женской раздевалке, сколько неожиданным и честным признанием.

— Это произошло так давно, что я помню только её имя и радостный смех, — тихо продолжал ангел, глядя поверх моей головы.

— Она была одной из нас. Ангелом Смерти… Одной из тех немногих, кто погиб ради великой цели создателя. После того случая я понял, что демиург прав — любовь и привязанности не для тех, кто бессмертен и стоит на страже равновесия. Теряя близких, мы лишаемся тех крох человечности, что заимствуем у вас, существуя бок о бок. А нам с вами пора возвращаться домой, завтра рано вставать.

Надо было что-то сказать. Подбодрить. Утешить… Но вместо этого я разрыдалась, как девчонка и, подавшись вперед, крепко обняла Самаэля, утыкаясь носом в его грудь. Стойкую, мужественную и бесконечно надежную. Как же несправедлива жизнь… До дома мы добрались быстро и молча. Я не знала, о чем можно говорить, а Самаэлю это, видимо, было не нужно. Душ, йога, мудры — всё это я проделала молча и сосредоточенно. Вечерний чай — и тот я пила в тишине, потому что ангел сидел у окна ко мне спиной. Наверное, надо было извиниться, но я никак не могла подобрать правильных слов. Все они казались глупыми, фальшивыми и нелепыми. Что вообще говорят в таких случаях? Сожалею? Соболезную? Не представляю… В итоге, когда кончился чай, я смогла лишь коротко кивнуть и немного нервно пожелать спокойной ночи, на что ангел чуть прикрыл глаза ресницами, показывая, что услышал.

ГЛАВА 22

А утро понедельника началось с дождя. Он барабанил по подоконнику, заявляя о себе звонкой дробью, бил по стеклу, явно жалея, что не может его выбить, и так и норовил попасть в чуть приоткрытую форточку. Чтобы оценить масштаб непогоды, я подошла к окну и сразу же тоскливо выдохнула — Самаэль прав, глядя на это утопическое безобразие, залившее улицу, мне уже сейчас хочется вернуть солнце. Не знаю, когда именно начался дождь, но уже сейчас ливневая канализация не справлялась с напором, и по дороге текла самая настоящая река. Ну и как в такую непогоду мы будем добираться до работы? На мотоцикле? Даже представить не могу.