Как и голос дворецкого:
— Ничего подобного, сэр. Вы ведь знаете, госпожа обещала не трогать мисс!
— Мало ли что она обещала, — процедил граф сквозь зубы, по крайне мере, мисс Холланд так показалось. — Ты ведь знаешь, она сама себе на уме. К тому же, если это была не Розалия — кто тогда?
— Быть может, девчонка, в самом деле, сбежала?
— Куда? Она острова-то не знает.
— Поискать бы ее, сэр. Вдруг заплутала в долине… Со страху можно всякое учудить. А госпожа этой ночью их хорошо напугала…
Граф, наверно, кивнул, говоря:
— Так и было: Спенсер не просто так рухнул с лестницы. Но его она все же не тронула, а вот Хортон пропала, и выводы напрашиваются сами собой…
— И все-таки я надеюсь, что вы ошибаетесь, сэр, — возразил Бартон. — Но, если хотите, я снова поговорю с ней…
— Поговори. А я пока оседлаю коня и проедусь в сторону Портри: вдруг, в самом деле, отыщу нашу беглянку.
Амелия спряталась за колонну, и граф Дерби стремительно прошел мимо, направлялась во двор.
Госпожа?
О ком говорили граф со слугой?
Неужели они были правы, и граф скрывал где-то в доме любовницу?
Быть может — от этой мысли девушку прошиб пот — это ее шаги она слышала прошлой ночью этажом выше. Как раз перед тем, как уснуть, они раздались с потолка… Ее горничная очень перепугалась, даже просила рассказать графу: пусть, мол, разведает, кто ходит в пустой комнате наверху. Но шаги больше не повторились, и Амелия посчитала, что им просто послышалось… Мало ли что примерещится в этом проклятом доме!
Но теперь она вдруг уверилась, что любовница графа живет именно там, в пустых комнатах наверху. А то, что она ее прежде не слышала, так это следствие осторожности этой женщины, вчера, должно быть, ей изменившей… И все почему? Да потому что… И снова по спине у Амелии пополз холодок. Потому что это она виновна в исчезновении Гортензии Хортон!
Вдруг она одержима своим чувством к графу? Он явно о ней не высокого мнения. Вдруг… заревновала его к этой девушке? И…
Боже мой, вдруг это она и убила бедного повара! Мало ли почему… Случился конфликт и… А теперь во всем обвинят мистера Спенсера, пусть он даже ни в чем не виновен.
В тот момент мисс Амелия Холланд твердо решила, что не допустит подобной несправедливости.
42 глава
Инспектор Оуэн Галлахер, въедливый, словно щелочь, мучил Эмилию битый час кряду, выспрашивая обо всех событиях в доме, начиная с их с девушками приезда и заканчивая сегодняшним утром, когда он нашел Даррена Спенсера на лужайке без чувств.
Мисс Хартли отвечала четко по делу, придерживаясь раз сочиненной легенды и следуя ей, несмотря на кавардак в голове, вызванный откровениями графини.
Графини-призрака, посчитавшей, что ей, Эмилии Хартли, можно довериться.
Знала ли она правду о ней?
Будучи бестелесной и умея проходить через стены, она имела возможность давно ее разгадать. Но разгадала ли? В какой-то момент девушке показалось, что да, но после, пораженная всем услышанным, она просто забыла за ней наблюдать. Мимика многое может сказать, если знать, как смотреть…
А тут еще этот навет.
— Вы знали мистера Робба Маккинни? — спрашивал Галлахер, сверля ее взглядом. — Как близко? Между вами случился конфликт? Нет? Тогда, может, случайная ссора? Вы уверены, что не видели это оружие раньше?
Под взглядом инспектора у Эмилии заломило виски, и она, приложив ко лбу холодную руку, твердила, как заправский болванчик: да, знала… не близко… конфликта не было… ссоры тоже. Оружие это она прежде не видела!
А Галлахер не отставал:
— Вы видели что-то странное в доме?
«Кроме раненой белки, которая даже не белка? Кроме стуков в оконную раму и вороха чемоданов пропавших людей?»
— Нет, сэр, не видел.
— У графа повязка на правой руке. Что с ним случилось?
«Кто-то желал ему навредить, ясное дело».
— Несчастный случай в лаборатории, сэр. Случайность, которая может с каждым случиться!
— Зачем вы с мисс Хортон посреди ночи выходили из дома?
«Хотели поймать привидение».
— Ветка стучала в оконную раму, её это нервировало. Я вызвался подсобить!
Прищуренный взгляд недоверчивых глаз, упертых меж глаз, заставлял нервничать.
— Где в таком случае девушка? Вы причастны к ее исчезновению, Спенсер?
«Не я, но кто-то причастен: возможно, та же графиня со своими бесчеловечными опытами».
— Я ничего об этом не знаю. Я всего лишь секретарь графа, переписывающий бумажки…
И так снова и снова, пока Галлахер, наконец-то, не сдался и не вышел из комнаты, заперев её на замок.
Только тогда Эмилия выдохнула и перевела дух. Наконец-то одна! Она рассеянным взглядом скользнула по стенам, своему чемодану, по стопке книг на секретере… Ее комната перестала быть местом, в котором можно укрыться от происходящего в доме, ее осквернили чьи-то коварные руки, спрятавшие кинжал под половицей, чтобы подставить ее. Кроме того, призрак графини мог в этот самый момент скользнуть к ней через стену…
Расслабляться нельзя.
Вообще.
И с графом поговорить было б не лишним! Их беседа в библиотеке прервалась так внезапно, что Эмилия не успела спросить самого главного: где, собственно, мисс Гортензия Хортон? Уж графиня-то должна была знать.
И, хотелось бы верить, что птица, щебечущая в саду, не мисс Хортон, обращенная в воробья! С этой женщины станется. Вдруг она, не послушавшись мужа, снова экспериментировала на людях?!
Бедный граф, она-то ужасы про него напридумывала, каких только собак не навесила, а он-то, по сути, такая же жертва, как и все эти слуги, застрявшие с ним и графиней на Скае.
Он: то ли вдовец, то ли нет…
Они: то ли люди, то ли все-таки звери…
Она и сама: то ли женщина, то ли мужчина. То ли добрый приятель, то ли… влюбленная девушка…
Она в такт собственным мыслям ходила по комнате, прибирая на ходу учиненный в комнате беспорядок. Вот, например, в шкафу смяты вещи, а стопка книг на секретере составлена не идеально… Она поправила книги корешок к корешку и вдруг замерла: стоп, это еще что такое? Такой книги у нее точно не было.
Эмилия вытащила из стопки солидного вида том в обложке из телячьей кожи и воззрилась на витиеватые буквы готического шрифта «Алхимическая наука как способ познания мира» значилось на обложке.
Это точно была не её книга! И откуда она здесь взялась, оставалось загадкой. Неужели подарочек от графини? Но для чего? Эмилия не разбиралась ни в химии, ни тем более в пресловутой алхимии, от которой признания леди Дерби отвратили её ещё больше.
Так откуда тогда эта книга? И почему ей вдруг кажется… она слышала прежде это название?
Мисс Хартли опустилась на стул и погрузилась в содержание книги.
Некий Раймонд Лулли на тридцатой странице писал: «Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови».
Зеленый лев… Красный лев… Черный дракон. О чем здесь вообще говорится?! Она захлопнула книгу и потерла глаза. Неудивительно, что графиня, следуя этой и подобной ей формулам, добилась столь скверных, почти ужасающих результатов.
