— Называйте как хотите, но я предпочитаю Дан, — пожала плечами, стараясь выглядеть спокойной и вести себя так же, как прежде.
— Ярлу…
— Что, теперь ему не понравится, что я разжигаю костёр? Серьёзно? — Я тихо усмехнулась и продолжила заниматься своим делом, пока Дирк, тяжело вздохнув, не сел на огромное бревно рядом.
— Разве не лучше тебе будет жить в безопасности, за толстыми стенами, как и полагается послушным девам? — Он явно прощупывал мои намерения, пытаясь понять, чего я хочу на самом деле.
А может, пытался смутить своими вопросами и действительно беспокоился, что моё поведение привлечёт лишнее внимание ярла.
— Если бы так было лучше, я бы раскрылась давным-давно, — спокойно ответила я, легко зажигая огонь кремнём под тоскливым взглядом Дирка.
Он тут же подался ближе, очевидно замёрзнув, но бревно находилось слишком далеко от костра и было слишком тяжёлым. Я бесшумно подошла к другому концу и кивком указала Дирку на противоположную сторону.
— Эх, — он встал, и вместе мы подтащили бревно чуть ближе. Дирк вновь уселся на него, а я продолжила возиться с костром.
Я заметила, что он, самый старший из нас, теперь говорил меньше, словно не знал, как ко мне относиться.
— Принцесса! — Валдрин хлопнул меня по спине, как в старые добрые времена, и я тут же ухмыльнулась. — Хочешь, чтобы ярл нас на месте убил?
— И почему же он это сделает? — Главное — отвечать спокойно, как бы обидно ни было. Продолжать разговор, делать вид, что ничего не изменилось, и тогда они снова примут меня.
— Нуу… — Валдрин смутился, не желая озвучивать очевидное, то, о чём все здесь думали.
— Садись, снимай свои вонючие сапоги, ставь сушиться, — безразлично пожала я плечами.
Валдрин подчинился — слишком часто подобное происходило в лагерях, слишком сильно мы привыкли друг к другу. Если я не изменилась, что он мог сделать?
— Ничего не вонючие! Это запах настоящего мужчины, вот ты и ноешь! Готовить тоже будешь, принцесса?
— Может, и буду, если принесёте котелок и еды, — пожала я плечами.
Мне было несложно, и готовка для всех никак не унижала меня как воина, наоборот — за эту обязанность у нас порой дрались.
Так, игнорируя шуточки, я и начала готовить, пользуясь тем, что «начальство» временно отсутствовало. Они уехали с патрулём, который сообщил, что на деревню в паре часов езды отсюда напали, и с тех пор мы их не видели.
Со временем к костру подтянулись и остальные. Многие молчали, не разговаривали со мной, но были и те, кто позволял себе дурацкие шуточки, а кое-кто вёл себя так, словно ничего не изменилось. Мы даже выпили немного медовухи, которую каким-то образом раздобыл Валдрин.
Единственным, кто так и не появился, был Отто. Я не знала, где он, и с каждым часом это волновало меня всё больше. Из всех в отряде именно с ним я была ближе всего, и теперь понимала, что он не пришёл из-за меня. Он сидел где-то в одиночестве, под пронизывающим снежным ветром, вместо того чтобы греться у костра вместе со всеми.
Просто избегая меня.
— А где Отто?
— Рядом с «нашей» телегой, — ответил Дирк, внимательно наблюдая за мной. — Он видел в тебе младшего брата.
Прозвучало как упрёк.
Впрочем, частично я понимала их обиду — я врала им долгое время, делилась своими планами, мечтами, и теперь им казалось, что всё это было ложью. Вдобавок, они, наверное, чувствовали себя идиотами, раз так долго не замечали, что я женщина.
— Давай тогда ты закончишь ужин? — миролюбиво предложила я, протягивая Дирку длинную деревянную ложку.
Он покряхтел, словно старик, встал и направился к котелку.
Отто действительно сидел у телеги, прячась от ледяного ветра и жуя лепёшку, которую, похоже, стащил из припасов.
— Возвращайся, — я постоянно ёжилась, потеряв тепло костра, и встала прямо перед ним. — Если хочешь высказать мне свои претензии — я готова.
Честно говоря, разговор с отрядом меня вымотал. Почти все были чем-то недовольны, и попытка вернуть всё в привычное русло давалась нелегко. Возможно, я начала слишком рано, им нужно время привыкнуть к тому, что я женщина. Но ждать дольше мне показалось хуже — Рей своими действиями, своим демонстративным вниманием вбивал между мной и ними ещё больший клин.
Отто молча встал и направился к костру, даже не взглянув на меня.
Контраст с его прежней тихой, почти незаметной, но постоянной поддержкой был слишком резким.
— Я всё та же Дан. Ничего не изменилось, — сглотнув, произнесла я ему вслед, и вновь поёжилась.
Словно его равнодушие передавалось окружающему миру, делая его ещё холоднее.
— Всё изменилось. Ничего уже… неважно, — он словно хотел что-то сказать, даже замедлился, но потом вновь двинулся вперёд.
Но я не собиралась так это оставлять. Рывком догнала его, хотя мы уже почти подошли к костру, и теперь все могли нас слышать.
— Нет, скажи мне! Я готова выслушать, — твёрдо заявила я. — Подобные недомолвки и недосказанности в команде ведут к беде, а с тобой я и вовсе…
— Недомолвки и недосказанности? — Отто резко развернулся ко мне, и его настоящие эмоции наконец прорвались наружу. — Ты врала нам все эти месяцы, а теперь говоришь о честности?
— Ты прекрасно понимаешь, почему я это делала. Никто бы не нанял меня женщиной охранять караван. Скорее, предложили бы роль постельной грелки.
— Как будто в итоге всё этим и не закончилось, — усмехнулся Ракфф.
— Заткнись! — огрызнулась я на него, начиная заводиться. Да, не так я планировала этот разговор.
— Я старалась быть честной, — продолжила твёрже. — Кроме вранья о том, что я женщина, я всегда была искренней. Я всегда говорила то, что думаю, и…
— Искренней?! — Отто горько рассмеялся. — А как насчёт твоей истории о болезни в детстве? О том, что ты женишься на Уни и выкупишь её? Я считал тебя братом! Думал, что ты малолетний сопляк, которого нужно беречь, такой же, как… неважно.
— Я всегда говорила, что мне двадцать четыре. Ты сам убедил себя, что я младше. И Уни я выкуплю. Всё остальное — это ложь, без которой меня бы раскрыли ещё раньше. Но ничто из этого не делает меня ненадёжной. Я сражалась с тобой плечом к плечу, мы защищали друг друга в десятках битв, и я ни разу тебя не подвела, — в горле образовался горький ком, но я продолжала смотреть только на Отто, хотя знала, что нас слушали и остальные.
Вообще-то, я всё ещё не была с ними до конца откровенна. Я не говорила им о своей настоящей силе. И о том, что выросла в лаборатории иных.
— Ты — женщина! — по какой-то дурацкой причине вновь влез Ракфф. — Тебе нельзя давать тяжёлые задания, тебя в любой момент могут убить! Как мы можем доверять тебе?
Ну всё, сам напросился.
— Как ты можешь мне доверять?! Может, потому что я вернулась за твоей жалкой горящей задницей, пока ты гнил в тюрьме у разбойников? Для этого мне пришлось в одиночку вырезать целую кучу врагов, найти ключ от ваших оков у лысого, после того как недоярл этого жалкого недоклана решил попытаться изнасиловать меня! Я могла бы остаться снаружи, в безопасности, с херсиром, но я вернулась за вами. И сейчас ты смеешь говорить мне о доверии?!
Ракфф вскочил, его грудь то надувалась, то сдувалась от негодования, но сказать мне нечего он не мог — я действительно вытащила его тогда из тюрьмы.
— И Дан была той, кто предупредил нас о берсерках. И той, кто в итоге вернула камни Равинора ярлу, — Дирк впервые за всё это время сказал что-то в мою защиту, и это словно ослабило тяжелую цепь, что сковывала мою грудь.
— Я не… — начал было Ракфф, но не закончил — Отто резко шагнул к нему и пнул по голени так, что тот рухнул коленями в грязный, утоптанный снег.
— Ты сдурел?! Я наоборот хотел сказать, что не то имел в виду!
— Успокоились! — рявкнул Касон, появившийся словно из ниоткуда. — Что за балаган? Ноете, как сопливые девки! Ах, меня обманули! Ах, я не знал! Ах, моё доверие! Накинулись всей толпой на Дан, а она права! Если бы она была такой, как сейчас, её бы давно определили в постельные грелки, и все мы уже были бы мертвы.
