Пы. Сы. Выложила практически без вычитки.
Глава 24. Один день
Ринальдина Тарин.
Сейчас.
Слезы все текли и текли. Рубашка Асакуро была мокрой.
Я осторожно расцепила руки и слезла с него, не поднимая взгляд, не желая видеть.
Мысли бились бурным потоком, но сейчас я не желала думать... Потом... Может быть, когда не будет так невыносимо больно. Когда я не буду испытывать этот странный коктейль эмоций: злость, ненависть, тоска, сдавившая грудь, непонятное облегчение и... радость от встречи, которую я пыталась сдержать. Все чувства были обострены. Сжигающие, злые, ранящие. Их было слишком много, и поэтому я практически не могла дышать.
- Что будет дальше? - Бесцветным голосом спросила я, сквозь пелену слез смотря на стену за Асакуро.
Он покачнулся и хотел сделать шаг ко мне, но я выставила вперед руку.
- Ты поедешь со мной, - сухой тон. Не вопрос - утверждение. Асакуро не может обойтись без приказов.
- Куда? - Я подняла голову, встречаясь с черными глазами.
О, нет, Рина! Только не надо показывать ему своих чувств, не будь жалкой!
- Я видела достаточно, чтобы не иметь никакого желания наблюдать вас еще раз, - кажется, мой голос мог заморозить. У меня был хороший учитель, чтобы освоить это искусство.
- А меня когда-нибудь беспокоили твои желания? - Поднял он бровь. Его лицо было бесстрастно, но в глазах... в глазах убийственная, темная ярость.
Я облизнула губы, влажные от слез и с горечью прошептала:
- Вы как были сволочью, так ей и остались, лорд Бриаз.
Он усмехнулся. Противно. Зло.
- О не-ет, - протянул он, искривляя губы в гнусной улыбке. - Я стал еще хуже. Благодаря тебе, моя девочка.
Я изо всех сил пыталась сдержать желание расплакаться. Он снова делает это. Разбивает сердце на мелкие осколки, еще не склеенные с прошлого раза.
Асакуро приблизился ко мне так быстро, что я даже не заметила.
- Ринальдина, - Асакуро погладил мою щеку. Нежно, чуть прикасаясь. Как гладят, самое ценное, что есть в жизни. - Я пытался! Пытался излечиться, вытравить тебя из своей давно почерневшей души. Ты, как наваждение... Моя погибель, но в тоже время необходимость. Ты въелась слишком глубоко, так что единственное, что тебе остается - это принять. Принять и смириться, что отныне ты моя.
- Я никогда не приму, - прошептала я, наблюдая за тем, как в его глазах сменяются эмоции. - Не смогу простить того, что сделали, - не знаю, что на меня нашло. Я должна была высказаться. Чтобы он, наконец, понял, НАСКОЛЬКО мне больно. - Не смогу быть второй. Не смогу смотреть на вас, находящегося рядом с другой женщиной. Не смогу принять статус любовницы. Не потому что, я упаду в обществе, а потому что не хочу участи бастардов для моих детей.
Обхватила плечи руками, пытаясь успокоиться, но становилось все хуже и хуже. Сжалась от боли, давящей на грудь. Чувствовала себя загнанной в клетку. Ожидание моральных мучений от слов Асакуро заполнило мой мир настолько, что я почти чувствовала боль кожей.
Боль везде... В сердце, в душе... Была и будет, как только я окажусь рядом с ним.
Я, словно в кошмаре, облокотилась на камень стены, ощущая лопатками холод, липкими лапками расползавшемуся по телу.
Асакуро вздрогнул, обхватил моё лицо ладонями. Заметила белые пятна на скулах, ходящие желваки, и... удивление, надежда? Я не знала такое выражение лица, и понимала, что лучше всего сейчас будет промолчать, но...
- Я ненавижу вас... Пожалуйста, - молила я. - Отпустите.
Мы оба понимали, что я говорю не только о прикосновениях.
- Ненавидь, - тихо сказал он. Нежные пальцы, спокойное лицо. Только в глубине глаз плескалось такое, отчего мне нестерпимо хотелось рыдать навзрыд. - Ненависть лучше равнодушия. Побудь со мной один день. И я отпущу тебя. Обещаю.
Он крепко обнял меня, и я почувствовала его нерешительность, почувствовала вкус собственных слез на его губах. Мне противно на душе, но, тем не менее, я наслаждалась каждым движением его языка, каждым едва слышным стоном, которым он издавал. В такие моменты, я имела власть над ним, и это чувство пьянило, едва не заставляло потерять разум.
Могу ли я позволить себе еще один день? Он уже растоптал меня, вряд ли мне будет еще хуже.
На один день забыть о той сцене полгода назад, которая, казалось, убила во мне всё живое. Забыть о его невесте. Забыть о его жестокости. И отдаться чувствам, из-за которых я сгорала изнутри. Поверить, что я что-то значу для него... Хотя бы на день.
Погода ухудшалась. Где-то вдалеке громыхнуло. Но мы даже не заметили, находясь в объятьях друг друга. Очнулись лишь тогда, когда на нас упали первые капли дождя, которые постепенно превращались в сильный ливень.
Асакуро открыл портал, поднял меня на руки и шагнул вовнутрь. Я положила голову на его грудь, ощущая под ухом бешено бьющееся сердце.
Его шаги были широкими, быстрыми. Знакомая дверь в спальню открылась под усилием магии. Распахнулась практически, пропуская стремительного Асакуро, трепетно прижимающего меня к себе.
Он осторожно положил меня на кровать и лег рядом. Ничего не спрашивал, просто лежал и смотрел, а я... Я вдруг поняла, что снова плачу, по щекам потекли мокрые дорожки слез, подбородок задрожал. Я уткнулась головой ему в грудь, чтобы не зареветь в голос. На меня накатила жуткая тоска, которую я сдерживала все то время, пока мы не виделись. И сейчас я просто плакала и не могла остановиться.
- Рина... - Сиплый голос.
Я всхлипнула.
- Моргул! - Прорычал Асакуро, отодвигаясь.
Исчезло тепло мужского тела. Дверь открылась и с грохотом закрылась снова. Я осталась одна. И продолжала плакать, уткнувшись головой уже в подушку, и, несмотря на все усилия, никак не могла остановиться.
- Асакуро... - Зачем-то позвала я его тихо.
Конечно же, он не услышал. Вряд ли мой срывающийся шепот можно было услышать даже, если находиться в шаге от меня.
Послышался звук открываемой двери. Кровать прогнулась. Сильные мужские руки притянули к себе и крепко обняли.
И мне стало так хорошо... Так уютно. Так спокойно. Ноющая боль выпустила из плена. Возможно не навсегда, только на время. Но я была рада и такой передышке...
Нежный шёпот на ухо, который я не могла разобрать, нежные прикосновения пальцев по спине и волосам, теплое дыхание в макушку... и я провалилась в сон.
- Рина... - Задыхаясь, простонал Асакуро, шаря руками во сне, как будто ища меня. Он тяжело дышал, был весь мокрый от пота.
Едва слышные слова разбудили меня. За окном уже давно властвовала ночь.
- Рина? - Вопрос с мольбой, от которого у меня сжалось сердце.
- Я здесь, - сказала я, протягивая к нему руку и гладя большую ладонь.
Его глаза встретились с моими, и ужас в них постепенно начал исчезать.
- Ты со мной, - прошептал он, выдыхая.
Асакуро прижал меня, как можно ближе. Я провела рукой по серебристым волосам, стараясь успокоить, и он закрыл глаза.
- Не покидай меня, Ринальдина. Никогда, - тихие слова, и его дыхание выровнялось.
Как ни странно, но впервые за долгое время меня не мучила бессонница.
Утром я проснулась раньше него. Солнечные лучи подсвечивали его красивое лицо с длинными ресницами и широкими бровями.
Он выглядел таким спокойным. На его губах блуждала легкая улыбка. У меня перехватило дыхание от странного видения. Наши руки и ноги были сцеплены, словно во сне мы решили связать друг друга всеми возможными способами.
Я медленно приблизила свое лицо к нему и, почти не касаясь, дотронулась губами до его носа. Затем до виска, до губ, которые доводили меня до безумия.
Асакуро что-то промычал, и я рассмеялась, когда он открыл свои карие глаза, в которых не было и капли сонливости.
- Я люблю тебя.
Моё сердце остановилось.
Вот так. Не «доброе утро». А «я люблю тебя». Это было произнесено так обыденно, как будто он говорил мне эти слова всегда.
