Ты пойдешь со мной? (СИ) - "KesSaly"

Он закричал так яростно и так отчаянно, что я понимала - не простил и даже не собирался. Он все это время болел мной и так отчаянно пытался забыть, что сделал это смыслом всей своей одинокой жизни, в которой было столько людей - хороших, плохих, близких и совершенно чужих. Но меня в ней не было. Все это время, одинокий мальчишка из лачуги посреди леса возводил стены и строил башни, обучался колдовству и раздавал его всем, кто нуждался, искал меня и не находил, но... все же продолжал искать.

- Ты хоть знаешь, через что я прошел тогда? - кричал он. Старая боль проснулась, зазвучала в нем с новой силой, снова заполонила все вокруг, такая же острая, как в тот самый день, когда вернувшись на поляну цветов, он не нашел меня. - Я обшарил все. Я искал тебя везде. Я не спал всю неделю, пока меня не свалило от усталости. Еще год я не мог нормально есть и спать. Рвал и метал. Поднял на уши всю живность в лесу. Я спускался в ущелья и поднимался на горы. Я искал на речном дне и в норах у таких свирепых зверей, каких ты в жизни не видела. Знаешь, сколько раз я хоронил тебя? Я тешил себя надеждами, но заставлял себя поверить, что тебя уже нет. Я НЕНАВИДЕЛ СЕБЯ! Я проклинал себя сотни тысяч раз за то, что оставил тебя тогда одну, и лишь одному Богу известно, как я тогда не сошел с ума.

Он замолчал, пытаясь отдышаться. Затем зашагал по комнате, остановился и снова заговорил, но уже тише.

- А потом ты являешься в мой замок. Живая. Точно такой, какой я запомнил тебя в тот день. Такой, какой ты снилась мне каждую ночь. Не изменилась ни капли. Пришла и заявила, что я тебя украл, - он нервно засмеялся. - И потребовала отпустить! Только не сказала, КАК мне это сделать!

- Я не узнала тебя! Да и никто не смог бы узнать в тебе того тощего мальчишку!

Он с недоверием посмотрел на меня, и продолжил, словно не услышал меня.

- Я честно старался не... Не смотреть на тебя, и я бы отпустил тебя, если бы не Фос.

- Врешь! - сказала я, мгновенно закипев от ярости. - Бессовестный врун, ты не умеешь жить без меня!

- Знаю! - закричал он в ответ. - Знаю... - повторил он тихо. - Но от этого не становиться легче, - он снова прошел комнату от угла к углу. Поднял глаза и посмотрел на меня. - Знаешь, чего мне стоило не разорвать тебя в клочья? Я и сам не понимал от любви или от ненависти, но разве важно это? Важно то, что ты стояла передо мной и смотрела так, словно ничего и не было. Я всю свою жизнь искал тебя, хоронил и снова воскрешал, чтобы опять искать! Снова и снова! Каждый день! И вот ты стоишь передо мной и смотришь на меня, как на чужого. А я горел внутри! Я смотрел и не мог поверить своим глазам. После того, как я заново скроил свою жизнь, ты снова пришла, чтобы все сломать. Так что же мне нужно было сделать?

Я молча роняла слезы. Бедный, бедный мой Владик, сколько же пришлось тебе пережить.

- Но теперь - то я здесь, - тихо прошептала я.

- Да? И надолго?

Он смотрел, как я молча раскрываю рот, не зная, что ответить. Он отвернулся и посмотрел в окно, то ли подбирая слова, то ли чтобы не разорвать меня в клочья теперь. Потом он снова повернулся ко мне.

- Итак, ты снова была в моем доме. Спустя какое-то время я уже слабо понимал, что делаю, но отчетливо осознавал, что с каждым днем я все слабее перед тобой. Ты еще так смотрела на меня...

- Ты удивительно красивый человек,- сказала я нежно, давясь слезами

Он горько усмехнулся.

- Знаю. И вот я уже понимал, что неизбежно снова иду к тебе даже тогда, когда мне кажется, что иду от тебя. Я решил простить тебя. И что делаешь ты? В ночь бала я уже не видел смысла сопротивляться...

- Я знаю. Я видела.

- Я решил... Решил - будь, что будет. Все равно мне не скрыться от себя. От тебя.

- Влад, мне показалось тогда, что я увидела тебя. Тебя, когда ты был еще мальчишкой.

- Я И БЫЛ ТАМ! - закричал он и впился в меня ненавидящими глазами. - ТАК ЧТО ЖЕ ТЕБЕ ЕЩЕ БЫЛО НУЖНО??? Я дал тебе все, что мог. Я старался стать тебе достойным соперником, другом, защитником. Я давал все, что ты хотела - страх - на грани безумия, ненависть - до дрожи, любовь - до хрипоты. Все, что в этом замке - твое. Стены - чтобы ничего не бояться, и Фос - чтобы было от чего прятаться за стенами. Люди, которые полюбили тебя, и которые возненавидели, чтобы те, кто любит, могли защищать тебя. Я дал тебе возможность радоваться и плакать, любить и ненавидеть. Я дал тебе невесомость, я подарил тебе облака, я показал космос так близко, как никто другой не может. Я хотел, чтобы ты любила меня...

- Я и любила...

- И все же ушла!

Я молчала. Как же я объясню, что если бы я осталась, то ни за что на свете уже не смогла спасти его?

И тут он тихо сказал.

- Уходи.

Как же больно полосонуло это слово по всему нутру, заставив оскалиться от отчаянья. Дыхание остановилось. Горячие слезы скатились по моим щекам одна задругой, но я молчала.

- Уходи и больше не возвращайся, - голос его стал тихим и неуверенным, но он всеми силами пытался придать ему твердости. - Совсем уходи. Навсегда. Из замка и из моей жизни. Иди, куда хочешь, но только больше не возвращайся сюда.

Мы застыли и молча смотрели друг на друга. На что он рассчитывает? Что я действительно уйду после всего того, через что прошла? Что в нескольких секундах от того, чтобы спасти человека, в котором теперь вся моя вселенная, я развернусь и пойду, куда глаза глядят? В любой другой день, с любым другим человеком, моя гордыня немедленно взяла бы верх и погнала бы прочь от грубости и трусости, в которой он теперь так отчаянно ищет свое спасение. Актер из него такой же бездарный, как и из меня. Ни капли не верю в злые глаза, и губы, скорченные от ненависти. Нет. Все это - не больше, чем круги на воде, и какой же дурой я буду, если поверю в этот маскарад.

- Я никуда не пойду.

Его брови влетели от изумления. Он открыл рот, но не сказал ни слова. Он смотрел на меня, как на муравья. Сверху - вниз, надменно, но удивленно. А затем с тихой ненавистью заговорил.

- Значит, я заставлю тебя уйти.

Небрежный взмах руки его руки - и я инстинктивно закрыла руками лицо. А в следующую секунду на меня обрушился ураганный вихрь ледяного ветра. Все, что могло летать, взметнулось в воздух и завертелось в бешеном круговороте. Пронзительный, словно тысяча ножей, ледяной ветер раздирал льдом мою кожу, пробираясь глубоко внутрь, летающие осколки резали, оставляя тонкие красные полосы, а я лишь молча стискивала зубы. Кровь мгновенно застыла в моих жилах. Сердце ухало в моей груди, тщетно стараясь прокачать ее по моему телу. Я почувствовала, как слезы льдом застывают на моих щеках, и подумала, что агония моя продлится недолго. ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ СО МНОЙ! Что-то больно скребнуло меня по спине. Странно, но в этот момент я и не думала, что поступаю глупо. Психани, покажи зубы этому мальчишке в мужском теле! Но мысль эта лишь прошла бегущей строкой в моей голове, не оставив никакого отклика. Милая моя Ирма, как ты ошибалась, полагая, что у него не хватит сил на финальное колдовство. Искренняя вера в собственную правоту дает  поистине нечеловеческую силу. Дрожь, которая началась, быстро прекратилась, и мне стало совершенно безразлично мое тело. Боль пронзала меня от макушки до пяток, но теперь это совершенно не имело значение. Я просто ждала. Большой осколок прошелся по моей левой икре, и я рухнула на колени. Я все повторяла про себя, что любовь заставляет нас быть достойным предмета своей любви. Кто же это говорил? Не помню. Сознание мое затуманивалось, и я уже не слышала собственного дыхания. Не верьте тем, кто говорит, что любовь ставит на колени. Она тянет Вас на непреодолимые вершины, совершенно недоступные в состоянии покоя нашей души. Мы лезем наверх, обдирая руки. Мы хотим, мы жаждем быть достойными нашей любви. И сейчас мне не холодно, не больно, не страшно. Мне нет дела до твоей трусости. Я научусь быть достойным соперником или замерзну.

Откуда-то издалека послышался женский голос, и я подумала, что брежу. Низкий, красивый, он кричал что-то, что я не могла разобрать. Чьи-то руки схватили меня за плечи, я услышала отчаянное «УХОДИ!» над своим ухом, а в следующе мгновение все закончилось. Кто-то прижимал меня к себе с нежностью и безотчетным желанием защитить. Кто-то гладил мои волосы, и пытался отодрать намертво примерзшие руки от моего лица. На мои плечи легло теплое дыхание.