— Так. Волчата. Хватит тут тискаться словно котята. К столу садитесь. — Голос был женский, старческий и совсем мне не знакомый. Я повернулась на голос полная решимости, готовая порвать ту, кто помешал мне. — И не рычи на меня, твоему волчонку силы нужны, ему есть надо, да и тебе не помешает.
Я встретилась с ней глазами, столько силы в них было, столько воли, что волчица во мне заскулила, одновременно подчиняясь и радуясь встречи с это старушкой.
— Простите. — Я говорила уверено.
— Да чего уж там. Садись к столу, есть будем. А потом и поговорим.
Сергей уселся на стул и потянул меня к себе. Старушка ударила по его рукам ложкой.
— Отпусти девчонку, её кормить не меньше твоего надо. Намилуетесь ещё.
Отпускать меня явно не планировали. Усадили на ближайшую табуретку и придвинули вместе с ней к себе вплотную. Ел Сергей много, очень много от слова слишком. Ели в молчании. Старушка рассматривала меня, с умилением смотрела на Сергея и очень внимательно рассматривала Дэна.
А потом она же завела беседу, ребята помогли убрать со стола, и мы все сидели за чаем с пирожками. Она рассказала о себе и своей стае, о том, как они пострадали от Фонбериных. И о том, как она ушла в лес выбрав свой путь, и он привёл её сюда. И о своём не состоявшемся зяте, Богдане, суровом мужчине, сидящем с нами за столом. О том, как он спас моего любимого и как они приехали сюда.
— Кто вы бабушка? Как так можно выбирать путь и видеть будущее?
— Я, избранница луны. — За столом повисла тишина после слаженного вздоха наполненного удивления и восхищения. Один только Богдан был спокоен и взяв новый пирожок продолжил спокойно жевать.
— Простите, я не так давно в этом мире, в смысле во всём этом реальном, ожившем… Избранница луны это кто?
Он захихикала.
— Ну да, ты же ещё ребёнком была, когда тебя отрезали от части собственного существа. Избранницы луны — это хранительница нашего мира, мира оборотней. Меня, как и судей избрала луна, только не лишила права любить, исполняя свою роль. Я знахарь, лекарь, судья и предсказательница и многое ещё… Я та, кто может принять облик любого животного. Кто слышит лес и всех его обитателей и, кто их понимает, может с ними говорить. Это не в моей крови и моим потомком не передастся, это благословение луны для наших народов. Я та, кто не может наказать или изменить решение кого-то, но я могу выбрать путь, пойдя по которому я приду к наказанию того или иного оборотня и изменению судьбы одного или всех сразу.
Я помолчала. За столом сидели молча все. Богдан ел пирожки и был безразличен к услышанному мною. Ребята, в том числе и Сере смотрели на старушку словно она ангел явившейся им. А я видно не прочувствовала всей ситуации целиком, потому что не знала, как на всё это реагировать и чем мне выльется новое знакомство. Выручил Богдан.
— Не волнуйся девочка, осмыслишь и дальше пойдёшь. Она обычная старушка, просто всегда всё знает, всем всё советует и вкусно варенье варит. А ещё она тебе обязана, жизнью дочки и внуков обязана. Так что, если что пользуйся без зазрения совести.
— Кокой дочкой и внуками?
Я уже вообще ничего не понимала. В голове крутилась только одна мысль, надо сделать справочник по миру оборотней. Где будут описаны все оборотни с их сущностью, обычаями, все законы и все особые случаи. Типа стражей, отмеченных луной судей, избранной луной и прочим, если есть ещё что-то. А то что есть, я не сомневалась тут что не день — то новости.
— Так вот один внучок сидит, копия дед, вожак нашей стаи. Тот же вечно хмурый вид, серьёзный взгляд и брови вразлёт и цвет глаз. Заметила, как Матрона его весь вечер рассматривала.
Мы с Дэном переглянулись и оба выглядели обескураженно.
— Мама говорила, что я похож на деда. Но она ничего не говорила о том, что бабушка была избранной луной, только что она обезумила и умерла от горя потеряв мужа.
— Угу, как же, умрёт такая, вот обезумила верю.
В Богдана после таких слов полетела ложка от той самой обезумившей, которую они обсуждали.
— Значит Ксения ваша дочь. А Дэн и Варя внуки. Вы знаете, что с ними было?
— Да. Я всё знаю. И о смерти её первенца, и о лишении рода, — она тяжело вздохнула — всё знаю. Только не могла пойти другим путём. Луна только открывает путь и даёт выбор, а выбор я делаю сама. Но спаси я дочь, то многое пошло бы другим путём и было бы намного больше бед, чем уже пережито.
— Значит то, что я взяла её в свою семью и ваши внуки теперь мне брат и сестра считаются и в нашем мире, и по документам, вам тоже известно?
— Я же говорю, она тебе обязана.
— Угу. Значит пользоваться. А скажите-ка мне избранная…
— Матрона, зови меня Матрона.
— Хорошо, Матрона. Скажите-ка мне, что мне с лисом делать и со все его семьёй.
— Так я путь только свой выбираю, а тебе самой надо выбор делать. Я могу тебе только рассказать какой куда приведёт.
— Отлично, так даже лучше. Он правду говорит? Предаст ли он или его семья меня и мою стаю?
— Говорит правду, чистейшую. Его натура не моет лгать тому, кого он принял как сильнейшего, как защитника семьи. И ни он ни его семья не предадут. Только если его примешь, к тебе ещё не один придёт с тем же и не каждый с добром придёт.
— С остальными мы будем разбираться потом, как говорят, по мере поступления. А с вами что? Ни Варю, ни Дэна я не отдам и Ксенью тоже. Сами захотят уйти — уйдут, но сама не отдам. Так что с вами?
— А что со мной? Мы с Богданом в стаю пойдём. Он мне с Ксюшкой ещё внучков сделает. — На этих словах подавились сразу и Богдан, и Дэн, подавились и громко закашлялись. — А чего, Ксюшка ещё молодая, Богдана любит, он её всю жизнь ждал и в сердце хранил. Луна таких любит и за их силу и любовь вознаграждает. А внучок если глаза раскроет и дальше своего носа посмотрит, то тоже кое кого увидит.
Просидели за столом за разговорами мы до самой ночи. Со временем Сергей все же пересадил меня к себе на колени и разговаривал с нами из копны моих волос. И я и волчица млели от его близости, от его запаха, от его прикосновений. Да он исхудал, ещё не сошли круги под глазами. Потускнели волосы и глаза. Но он жив. Он жив и это главное, ведь мы вместе, а остальное мы решим.
Часть 20. … Я не хочу с тобой давить на тормоза… (Михаил Бублик)
Часть 20. … Я не хочу с тобой давить на тормоза…
В мире нам вряд ли узнать,
Что за последней чертой,
У нас есть время менять
И становиться собой.
В россыпи сказанных фраз
Разум и чувства делю,
Из откровенности снов
Сотканы наши часы,
И я готов за любовь
Жизнь положить на весы.
Наша любовь, наша жизнь
Среди разбросанных слов,
Ты моя первая мысль после любого из снов.
Откровенно о сокровенном
Словно нет пути назад.
Я хочу тебе сейчас что-то важное сказать,
О чём я думаю всегда, закрыв глаза,
Я не хочу с тобой давить на тормоза.
Жизнь наша — главный рассказ,
Просто забыть и простить,
И ошибаться сто раз,
Но непременно любить.
И моих слов не отнять
На запотевшем стекле,
Я буду жить для тебя,
Жить для тебя на земле.
Откровенно о сокровенном
Словно нет пути назад.
Я хочу тебе сейчас что-то важное сказать,
О чём я думаю всегда, закрыв глаза,
Я не хочу с тобой давить на тормоза.
(Автор и исполнитель Михаил Бублик)
Мы не хотели расставаться. Моя волчица рычала на каждый оклик. Скулила и плакала в унисон со мной прощаясь со своей парой. Я проплакала и весь путь домой пока не уснула, свернувшись на заднем сиденье положив голову на колени Дэну. Проснулась, когда он ложил меня на кровать к Свете.
— А почему мы здесь?
— Я попросила привести тебя ко мне. Я скучаю.
— Света, прости. Я…
— Я понимаю. Поэтому и попросила Петю привезти тебя сюда. Всё равно завтра тут будет собрание, так папа сказал.
