На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта

— Покажи мне, где находится хранилище, — попросил он.

Попала…

Открыла рот, быстро соображая, как быть. Скажу ему, и тогда он не возьмет меня с собой. Попросить прямо, тогда могут возникнуть ненужные подозрения.

— Ой! — схватилась я за метку. — Волтуар зовет.

Я шагнула вперед, но Кейел преградил путь. Однако, как и обещал, не притронулся.

— Просто скажи в каком крыле искать, — хмурился он. — Дальше справлюсь сам.

— Оно там такое неприметное… Блин! — потерла метку.

— Блин? — сильнее нахмурился Кейел. — Возле кухни? Столовой?

— Да не этот блин, — скривилась я. — Нет, оно в другом месте, но, Кейел, метка совсем печет. Это что-то срочное. У нас еще есть время. Я все тебе расскажу, но потом.

Ради игры поубедительнее, я и вправду отправилась к Волтуару в кабинет. И его обрадовала в этот день. Ведь пришлось сочинять, что я сильно соскучилась по нему.

Не знаю, о чем думал Кейел, прожигая меня нетерпеливым взглядом в столовой, но приблизиться к себе я ему не позволяла. Уходила с Волтуаром, гуляла с ним так часто, как никогда до этого. Терпела ночами, кажется, постепенно закаляясь… В то время, пока правитель был занят, я не отпускала от себя Дариэль и даже пару раз посетила местные выступления. С удовольствием послушала старого сказочника, удивляясь, что в Фадрагосе впервые встретила что-то настолько светлое.

Гильдии сказочников считались низшими, им платили крохи, и может, именно поэтому для них были открыты двери почти повсюду. Девушки сидели на расстеленных покрывалах в скрытом дворе, куда однажды привел меня Ромиар. Мы слушали какие-то детские истории о местной нечисти, об отважных героях, о любви, о том, как добро побеждает зло. Единственное отличие немного коробило: кто добрый, а кто злой все равно решали духи.

Как и говорил когда-то Волтуар, любовницы одного правителя не общались с любовницами другого. Однако это не мешало им поддерживать высказывания, идеи и дополнять вопросы друг друга, просто обращаясь к рассказчику.

Наверное, многие назвали бы этих девушек восторженными дурами, но я завидовала им. Мне хотелось оказаться на их месте, смотреть на мир их глазами и относиться к нему так же.

Так дни следовали за днями. И я просто ждала, когда Кейел перехватит меня за руку, из кожи вон вылезет, но сумеет остаться со мной наедине. Именно в этом случае возрастала вероятность, что артефакты будут готовы, и мы, не откладывая в долгий ящик, вместе отправимся к хранилищу. Другие варианты я не готова была принять.

На очередном рассвете я привычно притворялась спящей, пока Волтуар нежно целовал меня в щеку. Он тихо поднялся, обошел кровать и подтянул одеяло на мое плечо. Щекотно погладил губы, и я едва удержалась, чтобы не почесать их. Одевался он быстро, а затем так же быстро уходил. Обычно я сразу же поднималась, вызывала Дариэль и начинала приводить себя в порядок. Но не сегодня…

— Почтенная, мне разрешили разбудить вас! Можно войти?

Я подскочила на кровати, прикрываясь одеялом. Чувства взметнулись, взорвались внутри, нахлынуло облегчение, а затем навалилась такая расслабленность, будто все это время я в самом деле ходила до предела напряженная. Горький ком подкатил к горлу, губы затряслись, руки задрожали. Я спустила ватные ноги на холодный пол. Плотная занавесь отодвинулась и в проеме показалась белая голова.

— Елрех, — прошептала я, вытирая слезы со щек и не понимая, почему плачу. Сейчас-то почему?..

Она вошла, а я поднялась и, путаясь в одеяле, бросилась к ней. Крепко, крепко обняла и окончательно расплакалась.

— Ну-ну, глупая человечка, — Елрех прижала меня к себе и, гладя по голове, спросила: — Духи с тобой! Чего разревелась, как разнеженная девица?

Когда плач превратился в обычное хлюпанье носом и икоту, Елрех сказала, что в коридоре стоит клетка с Кешой. Пока она искала место, куда поставить клетку со священной птицей, я оделась и умылась. Вернулась в комнату и посмотрела на важного белого голубя. Клетка хорошо встала на комоде.

— Почему так долго? — спросила я, снова обнимая фангру. — Как же я скучала по тебе.

Закрыла глаза, понимая, что и вправду ни по ком так не тосковала, как по ней.

— Почтенный не будет ревновать? Смотри ведь, выставит меня из дворца, — рассмеялась она. — Ему не в первой.

— Рассказывай, — отступила я, хлопая ее по плечам, разглядывая светлое платье, небрежно севшее на мускулистую фигуру. — Все рассказывай.

Во-первых, порадовало, что Волтуар разрешил позавтракать в комнате с Елрех. Он словно предугадал мое состояние при встрече с согильдийкой. Во-вторых, я уже не плакала, а глупо улыбалась, глядя в серые, нечеловеческие глаза, но при этом в душе, казалось, я готова променять общество многих людей на общество Елрех.

— Надо было отыскать новую священную птицу после того, как мы с Дриэном убедились, что ты испортила нашу. Теперь это не священная птица Аспидов, — качала она головой, глядя на клетку с укором, — теперь это твой Кеша.

— И где вы их ищете? — спросила у нее, крепко сжимая ее руки.

Не отпущу, никуда больше не отпущу! Она — единственный островок спокойствия и добра…

— Наивная Асфи, — улыбка стала шире, наполнилась задором. — Неужели ты тоже поверила, что птица будет гадить священным пометом?

Голубь словно понимал наш разговор: растопырил хвост, нагадил и заворковал.

Я затрясла головой, обдумывая все, что знала о Кеше.

— В каком смысле, Елрех? — округлила глаза. — Я помню, как алхимики прибегали в мастерскую, чтобы пинцетом аккуратно… Это не священная птица?!

Она рассмеялась, вытерла слезы, выступившие в уголках глаз.

— Главное, чтобы птица редко встречалась. Тогда убедить легче, что она священная. Те редкие зелья, в которые требуется помет, на продажу не идут. Их рецепты хранятся в строжайшей секретности в гильдии Аспидов, — она давилась смехом, пока я пыталась осознать услышанное. — И нужны они, чтобы молодой алхимик скорее раскрыл свой талант.

— Молодые ученики гильдии варят себе редкие зелья, которые не несут никакого эффекта, так? — догадалась я.

Елрех кивнула, откидывая густые волосы за спину и не сводя с меня веселого взгляда.

— Зачем?

Бедняг было жалко.

— Так Дриэн отучает их от жадности. Ведь главный успех алхимика — знать меру всему.

— Но вы ведь их всех кормите, поите… — я скривилась, посмотрев на воркующего Кешу.

— Встречаются те, кто не готов ради скорейшего успеха, жрать все, что им подсунут. Они проверяют древние архивы, переводят все редкие рецепты первых алхимиков Фадрагоса и Пламени Аспида, а затем идут ругаться к Дриэну. Таким истина открывается сразу же, и их начинают готовить к руководящим должностям гильдии.

— А как же испорченный помет, в котором обвиняли меня? — возмутилась я.

Елрех махнула рукой и объяснила:

— У них что-то не получалось, и они искали себе оправдание. Ничего. Когда-нибудь и до них дойдет, что все зависит от обычных стараний, тогда они и станут настоящими алхимиками.

— И как долго доходило до тебя?

— С первого дня поняла. Но такой полукровке, как я, никогда не стать верховной гильдии, — грустно улыбнулась она, но печаль быстро сменилась напускной строгостью. — А теперь ты рассказывай обо всем. Ромиар говорил о жутких вещах, Ив волнуется и стыдится. И Вольный… — нахмурилась. — С бесчестным человеком я еще не виделась, но собираюсь. Духи на его стороне, но они в любой момент могут отвернуться. Напомню ему, раз он забыл. И ты! Асфирель, чтобы ты делала, если бы он не остановил тебя вовремя?

— Елрех…

Я опустила голову. Все казалось таким логичным, но почему-то глядя в глаза фангры, я не могла говорить об этом так же легко, как думала.

— Елрех, я хочу домой. Хочу жить, понимаешь? А тут… Тут я не живу, а просто существую.

Она сжала мое плечо, и я подняла глаза, встречаясь с ласковым взглядом.

— Глупая Асфирель, — тихо протянула она. — Мы живы, пока жива наша история. Вся жизнь — это воспоминания и мечты. Воспоминаний о Фадрагосе тебе уже должно хватить, чтобы заменить ими прошлое с Земли. Ты волочешь за собой мертвый груз, и он мешает тебе мечтать. Но выбирать тебе, — хлопнула меня по плечу и посмотрела на вход. — Я не ела с прошлого рассвета, готова мсита целиком проглотить! Почтенные всегда столько ждут свои завтраки?