Наследники трех родов (СИ) - Григорова Юлия

– О, ты-то что здесь делаешь? – поинтересовался парень так, словно не идет почти под руку с командиром армии, которая напала на эту страну и не ведет за собой толпу оживших трупов. После всего, что я успел повидать в обществе этого человека, странно было видеть и общаться с ним, словно ничего не произошло, и он не оказался сыном Ночной Королевы, если это на самом деле так, а не его хитрый план.

– Брата спасаю, ничего нового, а ты, я смотрю, оказался круче, чем был в Эдельстауне, мое почтение, – изобразила поклон Сол, но в условиях ограниченного пространства выглядел он не лучшим образом.

– А твоего брата я бы вообще здесь оставил, ему идет клетка, – буркнул Риан, посмотрев открыто на меня. – Ты бросил меня в люке, завалив выход, убить решил? – поинтересовался он, недовольно покачав головой.

– Я как бы был немного занят. Огребал по лицу, пытаясь не дать схватить вместе с собой еще и тебя, – я не нашел ничего оригинального или смешного для ответа и выпалил первое, что пришло в голову, но Риан просто махнул рукой, все еще охваченной темно-красным свечением и повернулся к лорду Аравейлу.

– Выпусти их, они никуда не денутся и пусть его осмотрит кто-то толковый, – попросил парень, а я даже облегченно вздохнул. Первый заместитель подал сигнал, и к нам подбежал солдат с ключами, его руки тряслись, и он все никак не мог найти нужный. Когда мы с сестрой выбрались из клетки, я чуть не рухнул на землю из-за головокружения и загибающихся ног, но именно солдат, который открывал дверь, поддержал меня и помог подняться, оперевшись о телегу.

– Прошу, Ваше Высочество, шесть часов – довольно малый срок, но надеюсь, вы успеете как следует отдохнуть, – указав направление, проговорил первый заместитель, а Риан кивнул и последовал за ним без лишних слов. Сол кое-как помогла мне опереться о себя, и мы поковыляли следом за ними. Мне хотелось задать типу с кладбища кучу вопросов, но делать это на улице в окружении солдат и лорда Аравейла – плохая идея, и пришлось прикусить язык. Когда же мы зашли в дом, будущего короля повели вверх по лестнице, а нам с сестрой предложили пройти в первую попавшуюся комнату, где обещали оказать всю помощь.

Мне не удалось рассмотреть ни сам дом, ни его убранство. Стоило переступить порог и оказаться в холле, по глазам ударил яркий свет от множества свечей, пришлось прищуриться и идти наугад. Учитывая, что область вокруг глаз сильно пострадала от ударов, напрягать зрение я не хотел. По сути, моим проводником была сестра, да и сейчас это не имело значения, я был рад тому, что больше не сидел в клетке. Меня усадили на что-то мягкое, и сопровождавший нас солдат принялся осматривать мое лицо.

– Тут мертвецы вокруг дома, – раздался голос Сол, и я позволил себе едва приоткрыть один глаз и заметить сестру возле окна. Она рассматривала что-то в темноте улицы.

– Охраняют своего короля, – проговорил солдат. В его голосе слышалось внезапное уважение вперемешку с восхищением, и я невольно подумал, что и сам был бы не против присягнуть и служить королю, который может творить то, что творит Риан не только за пределами этой страны, но и на ее территории.

Глава 19. Принцесса

Легкие наполнились воздухом, но он оказался с противным запахом пыли. Поморщившись, я с трудом удержалась, чтобы не чихнуть, и ощутила на лице что-то бархатное и приятное на ощупь. Из-за особенностей ткани оно противно щекотало кожу. Пошевелив рукой, я поняла, что они обе сложены на животе, одна на другую с зажатыми между пальцев цветами. Розы, не иначе, острые шипы на стеблях больно впились в кожу. Подняв ладонь и ощутив то самое покрывало, которое накрывало меня с головы до пят, я сжала кулак, ухватив часть ткани, и потянула, освобождая лицо. Вот теперь дышать стало приятнее и легче.

Вдохнув, я насладилась свежестью и запахами, которые витали в воздухе. Какое-то время я просто лежала, радуясь ощущениям, прислушиваясь к звукам. Стуки каблуков, разговоры, фырканье лошадей и то, как они нервно перебирали ногами, стоя на одном месте, а где-то вдалеке слышался скрип колес и крики птиц. Оказавшись без покрывала на лице, я смогла ощутить легкий порыв прохладного ветра, он освежал кожу и охлаждал горящие щеки. Все звуки слышались четко и ясно, казались такими настоящими и живыми, как и ощущения и запахи, и я не понимала почему. Ведь сейчас я должна быть мертва. Сон? Последняя агония умирающего разума? Последняя фантазия, навеянная Богом смерти? Чем бы ни было все вокруг, это казалось слишком настоящим и жутко похожим на тот мир, который я покинула.

Подняв руку к горлу, я ощупала его и поняла, что меня переодели, либо новая одежда сама оказалась на теле. Высокий воротник закрывал шею и мне пришлось найти его край и просунуть пальцы между кожей и тканью, лишь бы ощутить полное отсутствие ран. Обхватив шею целиком, насколько хватило ладони, и почувствовав каждой ее клеточкой это прикосновение, я сглотнула скопившуюся во рту слюну и насладилась тем, как рука ощутила движение внутри горла. Никаких признаков повреждения или царапины. Зажить так, что не осталось шрамов или других следов, порез от кинжала точно не мог. А значит, я действительно мертва, а это… я не знала, что это, но точно не реальный мир.

Медленно открыв глаза, я поморщилась и поспешила прикрыть их ладонями. Меня ослепил слишком яркий свет, непохожий на солнечный и пришлось какое-то время усиленно моргать, отходя от временной слепоты. Приподнявшись на локтях и продолжая прикрывать глаза, я попыталась осмотреться, хотя бы на ближайшие пару метров, но все расплывалось и казалось черными пятнами в окружении яркого света. Хотелось понять, где именно нахожусь, и что мое подсознание выбрало в качестве места развития событий нереальных фантазий, но ничего знакомого взгляду выхватить не удавалось.

Когда глаза привыкли, первым делом я осмотрела себя и поняла, что меня и правда переодели. Закрытое серебряное платье с высоким горлом и тугой шнуровкой оказалось моего размера, и я почувствовала некий дискомфорт. Привычные ощущения в области груди и талии напомнили, что такое носить корсет, и сколько негатива он доставляет. Проходив несколько дней в мужской одежде, я начала привыкать к ней.

Стоило оторвать взгляд от одежды и перейти к изучению обстановки вокруг, как я поняла, что лежала в деревянном ящике, снаружи обшитом шелком, а внутри бархатом, а сам ящик занимал целую телегу. Покрывало, которое я скинула, лежало здесь, рядом. Вместе с выпавшими из моих рук цветами. В этот раз подсознание переплюнуло все, ведь я лежала в импровизированном гробу. Место, где стояла телега, оказалось совершенно незнакомым. Раньше я никогда здесь не была, и это еще больше напрягало. С моей позиции открывался вид на несколько аналогичных телег, но заполненных ящиками и другим грузом. Все они стояли вдоль дороги, прижавшись к обочине, и занимали большую часть главной улицы города.

В половину телег лошадей еще не запрягли, или, наоборот, уже выпрягли. А на вожжах, возле места кучера был подвешен уличный фонарь с ярким огнем внутри, но где-то его предусмотрительно потушили, а я поняла, что так сильно меня ослепило. Прямо над моей головой располагался один из них, и свет от него падал туда, где прежде лежало лицо. Вокруг стояла кромешная темнота, но улицы и дома освещались достаточно хорошо всеми возможными способами, от факелов на стенах домов до фонарей, аналогичных тем, что на телегах, но развешанных над входами в здания и на перекрестках.

Все дома выглядели незнакомо, но очень были похожи на те, что строили и в других городах страны. Двухэтажные здания выглядели нетронутыми и не пострадавшими. Война словно обошла их стороной, либо армия Ночной Королевы поспешила захватить их без нанесения ущерба для дальнейшего использования. Оформление и архитектура почти не отличались от зданий в Эдельстауне, каменные и деревянные, с острыми крышами одинакового цвета, что гармонично смотрелись в этом ансамбле внешней отделки. Один дом был с колоннами, но стоял отдельно от остальных, привлекая больше внимания из-за этой детали. Как мое подсознание могло изобразить во сне то, чего я никогда не видела и где никогда не была? От количества нахлынувших вопросов мне становилось дурно и начинало тошнить, я ощутила, как желудок сжался внутри, но ничего исторгнуть из себя не дал.