Время неумолимо близилось к вечеру — нужно было выдвигаться к Чубу. Так как выбором я был обделен, накинул для приличия сюртук, нашедшийся в шкафу. Краем глаза заметил бирюзовое платье, которое так и не отдал Дине. Настал подходящий момент — я еще успевал к рыжей, чтобы вконец ее обескуражить. Зря, что ли, черт швейную мастерскую проредил?
По пути к общежитию мне, как назло, только ленивый не попался! Все — от мала до велика — заискивающе здоровались, а девушки так вообще испепеляли взглядами платье. Сминать его было жалко, прятать — некуда, а потому избежать любопытства я не мог.
Окно Дины оказалось запечатано. Заметив букет белых хризантем на подоконнике, я не сдержал раздраженный вздох. То, что все успели его увидеть, не поддавалось сомнениям. Такими темпами уже завтра стены академии загудят от слухов! Неужели Дине это было нужно?
Озираясь по сторонам, я тихо постучал по створке. Рыжая откликнулась почти сразу.
— Марко? — удивилась она, на ходу собирая волосы в низкую прическу. — Я еще не готова…
Из угла высунулась ее подружка — та самая, которой мои занятия нравились больше всех. Но, судя по недовольному выражению лица, только что это достижение было утеряно.
— У меня для тебя кое-что есть. — Я положил платье на подоконник.
За спиной рыжей громко ахнули.
— Это еще зачем? — Дина боязливо притронулась к жемчужной россыпи.
— Ну а в чем тебе идти на ужин? Тогда, на новоселье, не очень хорошо получилось… — пробормотал сконфуженно. — Я тебя тут подожду, все равно делать нечего.
Дина, до сих не веря своим глазам, кивнула и, задернув занавеску, юркнула обратно в комнату.
Ощущая странное волнение, я стал мерить шагами двор. Проходящие мимо адептки то и дело оборачивались, с подозрением перешептываясь. Навернув пару кругов вокруг общежития, я уж было хотел напомнить о себе, но тут моего плеча легонько коснулись.
В первые секунды меня взяла такая оторопь, что я усомнился в том, кто передо мной. Платье не просто сидело на Дине, как влитое, но и создавало вокруг нее притягательный ореол. Очередная проделка черта?
— Точно по мне шили! — Рыжая, любуясь собой, покружилась. — Где ты его достал?
— Не я. Рогатый. Летал по моей просьбе в город… — Даже приосанился. Теперь я на ее фоне выглядел деревенским замарашкой!
— Оно великолепно… Чего только стоит жемчуг на рукавах! — На припудренном личике вспыхнул румянец, а губы расплылись в улыбке. — Ну что, пойдем?
Манеры, давно позабытые и никому здесь не нужные, вдруг всколыхнулись. Сам того не ожидая, я подставил Дине локоть, готовясь сопроводить ее на званый вечер.
***
— Оксанка! Краса моя! — позвал дочку Чуб, заняв место во главе небольшого стола.
Несмотря на размеры дома, у старика было довольно уютно: чистенькая задняя хата с расписной печкой посередине, кухонный уголок, огороженный занавеской, и передняя за дверью, в которой наводила марафет Оксана. Младшая уже сидела с нами, допытывая Дину.
— Как у твоей сестры получилось остаться в столице? Чем она занимается? Может, и я смогу? — не теряла надежды Ярина.
Дина сердито покосилась на меня. Я подавил смешок. Знал бы Чуб, о чем речь…
— Сколько тебе лет? — прервала трещотку рыжая.
— Шестнадцать стукнуло, — ответила она, собираясь вставить новый вопрос…
— Рано тебе о таком думать, — отрезала моя спутница и уткнулась в тарелку.
— Вот и я ей говорю! — всплеснул руками Чуб и вновь прочистил горло. — Оксана! Никак перед зеркалом не накрасуешься?!
Вакула заметно нервничал. Дине тоже подпортили настроение. Один я чувствовал себя героем комедийного этюда!
Наталка, женщина круглая и румяная, словно пышка, заканчивала накрывать стол. Все было довольно скромно, но аппетитно: блюдо с варениками, пару тарелок с соленьями, сало с гренками и картофельная запеканка, а на десерт — маковые коржики.
Когда она отлучилась за еще одной банкой компота, Чуб вынул из-под стола пузырек и плеснул в стакан пару капель.
— Будешь? — протянул он Вакуле.
— Что ты! — мотнул головой тот.
— От молодец! — усмехнулся старик, пряча секретную склянку обратно под стол.
Дверь передней наконец открылась — Оксана соизволила выйти. Всё было при ней: и бусы, и серьги, и нарядный сарафан, и черевички — красные! Вакула был сражен в самое сердце и сразу засуетился вокруг красы. Чубу это польстило — он хитро подмигнул мне.
Пришла Наталка — застучали вилки. Я не отставал от Вакулы. Раз уж все думали, что я здесь с дамой, должен был соответствовать. То блюдо ей придвину, то компота подолью… Чуб, меж тем веселея на глазах, успел перебрать тостов двадцать и даже умудрился накапать добавки в стакан. Жена явно подозревала, что дело далеко не в радости за дочку, и подозрение это укрепилось после громогласного:
— Наталка! Тащи баян!
— Пап, а может, не надо? — покраснела Ярина.
— Давно он у меня без дела стоит! А душа-то молодость вспомнить просит! — Старик по-родственному обнял кузнеца, потягивая компот.
Наталка аж подпрыгнула со злосчастным баяном. Оксана прикрылась ладонью, понимая, что папка старается ради нее и отвертеться не выйдет. Так-то и я не горел желанием помянуть молодые годы, потому решил ретироваться:
— Отлучусь на минутку.
Выйдя из хаты, запоздало понял, что забыл на стуле сюртук. Возвращаться было нельзя — шальная гармонь уже заиграла. Завидев около дома покосившуюся лавчонку, присел на нее. Небо затягивало хмарью, прохладный ветерок шелестел пожелтевшими кустами и кронами деревьев, неся с собой дождь. Луна то обнажала бок, то вновь заходила…
Дверь хаты внезапно скрипнула. Я обернулся на быстрые шаги — это была Дина.
— Ты забыл. — Она протянула мне сюртук, подрагивая от ветра.
— Я еще не ухожу, — покачал головой. — Лучше сама надень.
— Разве тебе не холодно? — нахмурилась рыжая.
В ответ я улыбнулся, обнажив клыки.
— Надо же, совсем забыла! — рассмеялась она и, закутавшись в сюртук, села рядом. — Все вокруг говорят "Столица, столица…", мечтают туда попасть… — осторожно начала рыжая, подбирая слова. — А какая она, эта столица, на самом деле? Как там устроена жизнь? Сестра мне толком ни о чем не писала, да и обрывки из газет — всего лишь сухие факты.
— Разгульная. Беззаботная, — честно признался я. — В то же время обманчивая и опасная. Сегодня ты на коне и можешь позволить себе всё, а завтра — обобран и всеми забыт. Мне это известно как никому другому.
Дина вздохнула.
— Но вернуться все равно хочется?
— Было б куда! — фыркнул я, представляя, как Милош и Зоран хозяйничают в моем особняке. — Конечно, там удобства, к которым я привык… Да и жить намного проще, когда рядом дедушка, способный решить любую проблему.
— У вас в семье всем дед заведует?
— Больше некому. Мой дядя не претендует на власть и помогает ему время от времени. А дальним родственникам есть, чем заняться, — объяснил я.
— Твои родители не принимают участия в делах? — слегка озадачилась рыжая.
— Они давно переселились в склеп, — отшутившись, поспешил сменить тему. — Вчера я отправил письмо деду с раскаяниями и просьбой прислать за мной экипаж. Про книги тоже не забыл — думаю, он отпишет часть из своей библиотеки.
Дина резко переменилась в лице. Дыхание ее стало тяжелым, прерывистым.
— Значит, ты скоро уедешь…
— Если Стефана ничто не задержит, то через неделю, — сказал я, приняв это за вопрос.
Луна вовремя вышла из-за тучи — я увидел, как странно Дина смотрит на меня. В мягком полумраке она показалась мне особенно утонченной. Локон, выбившийся из прически, красиво спадал на ее лицо. Губы заалели и слегка припухли…
Я даже не понял, как это произошло. То ли я потерял голову, то ли Дина первой подалась вперед, впившись поцелуем…
— Ехал парень дальнею-ю-ю дорого-о-ой, заглянул погреться в хуторо-о-ок… Оксанка, подпевай!
Глава 31. Сердцу не прикажешь
Глава 31. Сердцу не прикажешь
