Сбежавший вампир(ЛП) - Сэндс Линси

Мэри неохотно села, но сделала вид, что не понимает о чем он. – Обычно это называют оральным сексом. Хотя одна из моих пациентов сказал, что сейчас это называется «ланч в коробке», или «бикини-бургер», или «вишневый флип», – она сделала паузу и поморщилась, прежде чем признаться: – У него есть пунктик для поиска таких слов в интернете, и он всегда приходил на свои встречи со списком рискованных жаргонных терминов.

– Его фамилия – Брикер? – спросил Данте, сузив глаза.

– Нет, – ответила она и нахмурилась. – Я не могу назвать тебе имена моих пациентов, Данте, даже если они больше не мои пациенты. Это было бы неэтично…

– Неважно, – перебил Данте. – Конечно, это был не он. Ты из Виннипега, а он там даже не был, насколько мне известно.

Она с любопытством наклонила голову, гадая, кто этот Брикер, о котором он говорит.

– В любом случае, – сказал он, – я не это имел в виду, когда просил тебя объяснить. Я знаю, что это был оральный секс, Мэри, – сухо добавил он, – я имел в виду, почему ты вдруг захотела ребенка, когда меньше часа назад решила, что у нас не должно быть ребенка, и заставила меня пойти и найти презервативы?

Мэри улыбнулась, услышав жалобу в его голосе, вздохнула и выпрямилась.

– Я просто передумала, – ответила она. – Я хочу ребенка прямо сейчас.

– Почему? – сразу спросил он.

Мэри пожала плечами и с несчастным видом отвернулась.

– Они не заменят тех детей, которые у тебя уже есть, – сказал он торжественно.

Ее нижняя губа задрожала, она прикусила ее и опустила голову. – Знаю, но ...

– Tesoro, – перебил Данте. Поймав ее за подбородок, он повернул ее лицом к себе, прежде чем сказать: – Я был бы счастлив, подарить тебе ребенка, если ты хочешь.

– Ты сделаешь это? – неуверенно спросила она.

Он торжественно кивнул. – Теперь ты – моя жизнь. Мое будущее. Моя любовь. Я дам тебе все, что ты захочешь, если это в моих силах.

Мэри уставилась на него, его слова кружились у нее в голове. «Моя любовь» действительно привлекла ее внимание, но даже этого было недостаточно, чтобы отвлечь ее от желания ребенка, и она жалобно спросила: – Тогда почему ты не ...

– Потому что я не сделаю этого, пока не буду уверен, что ты действительно этого хочешь…

– Но я…, – нетерпеливо перебила она.

– И, – мрачно продолжал он, – что это внезапное желание – не просто эмоциональная реакция на осознание того, что ты больше не можешь быть активной частью жизни детей, которые у тебя уже есть.

Когда она смотрела на него с разочарованием, Данте мягко сказал: – Это не правильный повод, чтобы привести ребенка в этот мир, Мэри. И я не хочу, чтобы мои дети думали, что они заменяют твоих смертных детей.

Мэри вздрогнула при этих словах и со вздохом закрыла глаза. – Ты прав. Я тоже не хочу этого, – печально согласилась она.

Минуту они оба молчали, а потом она соскользнула с его колен для того чтобы взять с пола ночную рубашку. Наклонившись, чтобы поднять ее, Мэри решила сменить тему, чтобы отвлечься от предыдущего печального разговора, и спросила: – Что означает tesoro?

– Сокровище, – ответил Данте, вставая, чтобы поправить джинсы.

– Неужели? – спросила Мэри, и выражение ее лица смягчилось.

– Si. Его чаще всего используют, как дорогая, – пробормотал он, возвращая стул. – Но ты – мое сокровище, Мэри.

Она почувствовала, что краснеет, и посмотрела на свою ночную рубашку. Быстро натянув ее через голову, Мэри спросила: – Чья это ночная рубашка?

– Теперь твоя, – сказал Данте, наблюдая, как она надевает платье. Когда она просунула голову через шею и вопросительно посмотрела на него, он объяснил, – они держат здесь много вещей для гостей, которые могут неожиданно остановиться в доме силовиков. Есть пижамы, ночные рубашки, джинсы и футболки... – пожал он плечами, – я выбрал эту ночную рубашку, но не был уверен в твоем размере, поэтому тебе придется выбрать джинсы и топы. Я принес тебе бритву, расческу, зубную пасту и зубную щетку из кладовки.

– Спасибо, – прошептала Мэри, удивленная его задумчивостью.

Он пожал плечами и похлопал себя по ноге. Когда она вернулась к нему, он усадил ее к себе на колени, а потом торжественно сказал: – Совет согласился купить тебе новый гардероб. Они также намерены вернуть деньги за RV и все, что ты потеряла. Они положат их на банковский счет и организуют ID для тебя, как только ты скажете им, какое имя и дату рождения хочешь, чтобы они использовали.

Мэри неуверенно посмотрела на него. – Я не могу использовать свое имя?

– Ты можешь использовать свое имя и, возможно, второе имя, если оно у тебя есть. Что касается фамилии ... Большинство стараются избегать имени и фамилии, под которыми были известны в своей земной жизни. Или они включают их, но чередуют.

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спросила она. – Как Windy Mary (Ветреная Мэри) или что-то в этом роде вместо Мэри Уинслоу (Mary Winslow)?

– Нет, – сказал он со смехом. – Например, Фрэнсис – Фрэнсис Ренарт и Рассел – Рассел Аржено-Джонс. Аржено – девичья фамилия матери Рассела. Она сохранила ее как часть своего имени, когда вышла замуж и взяла фамилию Джонс, так что стала Аржено-Джонс. Но нам, как правило, приходится менять имена каждые десять лет, когда мы меняем личности, и она и ее муж чередуют между Джонс и Аржено. Рассел и Фрэнсис считают себя Ренар Аржено Джонс, но чередуют их на своих ID, когда меняют его.

– О, – сказала она, нахмурившись. – Я могла бы быть Мэри Уинслоу Бонер (Mary Winslow Bonher).

– Boner? Стояк? – спросил Данте немного сдавленным голосом.

– Bon-her, – сухо произнесла Мэри, прежде чем объяснить, – это моя девичья фамилия.

– Ага, – кивнул он. – Ну да, конечно, ты могла бы использовать Бонер. Что касается Уинслоу ... – Данте откашлялся, – я подумал, что, может быть лучше, Нотте.

Мэри замерла, встретившись с ним взглядом.

– В конце концов, это все равно будет Нотте, – тихо сказал он. – Когда ты будешь готова сделать это.

Покраснев, она кивнула и посмотрела вниз, затем подняла голову и спросила: – Как насчет моего дня рождения? Они хотят другой год рождения, конечно?

Он кивнул. – Некоторые сохраняют свой первоначальный день и месяц и просто меняют год, но другие меняют день и месяц на день, когда они были обращены.

– Хм, – пробормотала она, думая об этом. Должна ли она иметь совершенно новую дату рождения для новой жизни? Или она должна довольствоваться только новым годом рождения?

– У тебя есть немного времени, чтобы подумать об этом, – успокаивающе сказал Данте, проводя рукой по ее спине.

– Сколько? – спросила Мэри.

– Я бы сказал, что ты должна решить к тому времени, когда мы пойдем завтра по магазинам, – предложил он. – Когда Люциан потребует ответа.

– Люциан? – удивленно спросила она. – Он пойдет с нами по магазинам?

– Si, Совет оплачивает одежду, которую ты потеряла, поэтому завтра он пойдет с нами, чтобы купить тебе гардероб, подходящий для теплого климата.

– О, – пробормотала Мэри, настолько встревоженная мыслью о том, что придется идти за покупками с Люцианом, что потребовалось время, чтобы до нее дошли остальные слова. Когда это произошло, она резко взглянула на него. – Теплый климат?

Данте кивнул, и Мэри в замешательстве уставилась на него. Была еще зима и холодно. «Но ведь все еще лежит снег», – подумала она, и ее глаза расширились, когда ей в голову пришла еще одна мысль. – Венесуэла?

Он снова кивнул, ироничная улыбка расползлась по его губам.

– Но я думала, Люциан настаивал, чтобы ты остался здесь? – спросила Мэри.

– Да, но он смягчился. Он думает, что твое присутствие смягчит мою натуру и помешает мне сделать какую-нибудь глупость, – криво усмехнулся Данте, а затем признал, – и он прав. Я не сделаю ничего, что поставит под угрозу мое будущее с тобой, – подняв руки, он обхватил ее лицо ладонями и сказал: – Tu sei un dono del cielo. Con te voglio passare la ma vita.

– Я не знаю, что это значит, но если это твой способ залезть мне под ночную рубашку, то он работает.