Модификаты (СИ) - Чередий Галина

— Софи, нет ничего неправильного в продолжении жизни.

— Но не в тех обстоятельствах, в которых оказались мы.

— Ваши обстоятельства просты — вы теперь часть нашего народа. Нет больше угрозы, не нужно никому никуда уходить. Время жить, и начинать можно уже прямо сейчас.

— Рисве… если бы все было так элементарно.

— Все так и есть, Софи, — с нажимом произнес мужчина, склоняясь так, чтобы наши лица оказались совсем близко, и мое сердце тут же зачастило, а в грудь будто плеснули жаром. — Для меня и тебя особенно. Мы обрели друг друга, и наступила пора начать быть счастливыми.

Неожиданно мне опять стало трудно дышать, и, заметив это, Рисве мгновенно отстранился и даже отступил на пару шагов, покаянно опуская голову.

— Прости меня, Софи, — пробормотал он. — Я обещал не напирать и… вот. Прости.

— Ты не напирал. — К моему огромному сожалению, дело совсем не в тебе, замечательный мой дикарь. — Эта тема с праздником вывела меня из равновесия.

— Софи…

— Стоп, пожалуйста, я не хочу с тобой спорить на подобную тему сейчас, — решительно прервала его я и торопливо пошла вперед по дорожке. — Давай я сначала просто поговорю со своими спутниками и определюсь, что чувствовать по этому поводу.

Минут через десять быстрой ходьбы ландшафт сильно поменялся, и открылся вид на большое скальное образование, за которым дальше вырисовывались очертания гор, чьи вершины терялись в густой туманной дымке. Кугейр снова спрятался за плотным облачным покровом, и моим глазам стало намного легче. Навстречу теперь попадались только молодые мужчины: кто с ворохом тканых покрывал без привычной вышивки, кто с какой-то посудой и прочей утварью в руках. Кое-кто шел с большими вязанками сухих веток за спиной. Все направлялись к большому отверстию в скале, что, видимо, и было входом в эти загадочные пещеры Схождения. В одном таком носильщике дров с обнаженным торсом я узнала сильно загоревшего Питерса.

— Док, — окликнула я его.

— Софи, — прежде чем Джеремая успел повернуться, с другой стороны донесся радостный голос Арни, нагруженного двумя емкостями с темной жидкостью, напоминавшими полупрозрачные мягкие бурдюки. — Наконец-то.

Оба мужчины оставили свой груз и устремились ко мне, причем Штерн порывисто распахнул руки, собираясь обнять, но Рисве подступил так близко, почти прижавшись к моей спине, что сделать это не представлялось возможным, не коснувшись и его груди. Арни затормозил, как-то неловко сжал мою ладонь и тут же отступил, смущенно потупившись. Питерс же быстро сначала окинул меня взглядом, который можно было охарактеризовать как профессиональный, и только потом улыбнулся. И все мы замолчали, будто не зная, с чего бы начать. Мои спутники с интересом изучали, как я выгляжу в местной одежде и головном уборе, а я рассматривала их, полуобнаженных, заросших трехдневной щетиной, с потемневшей кожей, растрепанными волосами и необыкновенно живым блеском в глазах — каких-то… слегка одичавших, что ли. Не могла понять, что в них изменилось за столь короткий отрезок времени, но это однозначно произошло. Рисве же, похоже, настороженно наблюдал за всеми нами с высоты своего роста.

— Выглядите прекрасно, София, — первым нарушил неудобное молчание док.

— Спасибо, вы тоже… смотритесь тут гармонично, — начала нерешительно, но потом одернула себя: — И об этом мне бы хотелось с вами парой слов перекинуться. Рисве, могу я поговорить со своими друзьями наедине?

Мужчина кивнул, но с явной неохотой, сильно помрачнев и даже встревожившись. Странное дело, но мне сразу же стало некомфортно до ледяных мурашек по спине от его откровенно негативных эмоций, причем настолько, что я совершенно импульсивно коснулась его широкого запястья, тихо пробормотав:

— Спасибо, Глыба.

Эффект этого мизерного и мимолетного контакта был поразительным для нас обоих. Рисве рвано вдохнул и стиснул кулаки, его взгляд заметался, словно в поисках путей спасения, а тело напряглось, вздуваясь буграми мощных мускулов, но тут же расслабилось, и, кивнув мне уже гораздо свободнее и одарив тенью улыбки, он пошел в сторону входа в пещеру, пробормотав, что ждет меня там. Я же сама пару мгновений стояла обомлевшая и потерянная от ощущения, полыхнувшего внутри. Было похоже, что на какой-то момент перестало существовать вообще все вокруг и я очутилась в вакууме, а потом окружающий мир резко вернулся, врезаясь в мои органы восприятия с обновленной силой и яркостью.

— Черт, этот твой местный парень реально пугающий, — нервно хохотнул Арни, заставляя меня встряхнуться.

— Вы оба намерены участвовать в этом их празднике? Серьезно? — Я бы хотела не прозвучать сходу обвиняюще, но пережитая только что странная чувственная встряска на пустом месте не способствовала моей деликатности.

Мужчины переглянулись: они явно не ожидали от меня такого рода резкости. Да я сама от себя не ожидала, в конце концов, какое у меня право требовать у них ответов на подобные вопросы? Ну да ладно, исправляться уже поздно.

— Кхм-м… — прочистил горло Питерс, — мы подумали, что будет правильно разделять местные обычаи и образ жизни, если уж мы решили тут остаться.

— Разве мы уже приняли окончательное решение в этом вопросе? — уточнила я.

— А что, нам есть куда еще пойти? — насупившись, спросил Арни. — Какой смысл дергаться, когда здесь мы в полной безопасности?

— Как мы можем быть в этом уверены? Что, если это совсем не так? Вдруг мы и сами под угрозой, и местных подставляем своим присутствием?

— Успокойтесь, София, — примирительно произнес Джеремая, погладив меня по плечу. — Вряд ли это так.

— Почему? — Несмотря на то, что прикосновение дока было сугубо дружеским, почувствовалось оно каким-то неуместным. — Потому что все вокруг твердят, что на их сокровенной земле нас никому не найти и не достать? У нас есть этому какие-то подтверждения? Полагаться на слова людей, плохо понимающих, с какой опасностью в лице наших соплеменников и их оружия им придется столкнуться, по меньшей мере легкомысленно и безответственно с нашей стороны.

— София, пока мы не заметили никаких признаков преследователей, что само по себе показательно. Не замечено ни летающих транспортов, даже издали, ни дронов-шпионов. О каком-либо присутствии наземных команд здешние охотники тоже не упоминали. Ничего, София, — терпеливо стал объяснять мне Питерс. — И все мои приборы, которые я прихватил с собой, не функционируют с того времени, как мы пересекли ту речку. Научных объяснений этому нет, но мы имеем все основания надеяться, что выследить нас при помощи технических средств не представляется возможным. И все вокруг утверждают, что физически проникнуть сюда, без специального разрешение местных матриархов тоже нереально.

— На мой взгляд, это не является достаточной гарантией для того, чтобы просто взять и расслабиться и погрузиться в развлечения, — возразила я, чуть отступая от дока.

— Знаешь, Софи, слышать такое от тебя мне кажется слегка лицемерным, — огрызнулся окончательно надувшийся Арни.

— Что? Почему это? — Мой голос сломался от понимания, что сейчас должна буду выслушать, и я бросила краткий взгляд в ту сторону, куда ушел Рисве, остро ощутив свою беззащитность.

— У тебя еще хватает совести спрашивать? — подступил он ближе, понижая голос до раздраженного шипения и щуря свои светло-голубые глаза.

— Штерн, — одернул его Джеремая. — Не стоит говорит того, за что в последствии придется извиниться. Мы вообще не в том положении, чтобы ссориться между собой.

— Почему нет? — отмахнулся Арни. — Вот сама Софи не особо церемонится, глядя на нас осуждающе.

— Я не… — попыталась защититься я, но Питерс перебил:

— Что позволительно женщине, прошедшей через то, через что пришлось пройти Софии, не достойно для мужчин, — строго указал он.

— То есть ей можно проводить сутки напролет в обществе этого своего брутального, заросшего аборигена-горы, одаривая его трепетными взглядами, а нам даже предположительно рассчитывать на развлечения — уже плохо? Думаешь, мы слепые и тупые и не заметили, что он не ночевал сегодня в своем этом доме на сваях, и не догадываемся, где и с кем он ее провел? — не уступил Арни. — Выходит, если она женщина, то ей можно везде и всюду, не теряясь, устраиваться под бочком у сильнейшего самца, и это нормально? Один раз это уже закончилось для тебя плохо, ничему не научилась?