Дикарь (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

– И что? - не поняла я. Поведение Хеңсли меня пугало. - Ты знаешь, что с Линк?

– Что с ней? - он поднял голову и зло рассмеялся. – Да. Я знаю, что с ней.

– И что же? – я осторожно попятилась.

– Οна должна прыгнуть, Софи.

– Что? – вскочила, отодвигаясь в сторону кухни. Кажется, у меня там есть тяжелая сковорода…

– Прыгнуть. - Шерх посмотрел на меня снизу вверх, не двигаясь. – Линк должна прыгнуть. Поэтому она и пытается… как я сразу не понял? Хотя кто бы понял… никто… Если бы я их не видел,то тоже… Это даже представить трудно.

– Кого не видел? - ещё один шаг в сторону.

– Эйлиңов. Я видел эйлинов, Софи. Знаешь, как они выглядят?

– Ну, конечно. - Главное, не паниковать! – Злобные чудовища с рогами на голове! Вот какие они.

Шерх откинул голову и расхохотался.

– Эйлины прекрасны, София. Это самые красивые существа, что я когда-либо встречал. Их лица совершенңы, глаза зелены, как трава, а тела безупречны. А знаешь, что больше всего в них завораживает?

Неожиданно легко Шерх вскочил на ноги и оказался рядом. Я испуганно дернулась, закрывая собой Линк. Ничего не понимая, но инстинктивно чувствуя опасность, что нависла над моей девочкой. Χенсли не отрывал глаз от лица спящей крошки.

– Самое прекрасное в них - это крылья, Софи. Они сводят с ума своей красотой. Почти прозрачные, мерцающие, переливающиеся радугой на солнце. Острые, как лезвие. Вот это, - он тронул пальцем свой шрам, – оставило крыло эйлина. И ни один целитель не смог свести их отметину.

– Что ты такое говоришь? - я хотела еще отступить, но оказалось, что некуда. За спиной была стена, а путь к двери Хенсли перегородил рукой.

– Я говорю, – хрипло сказал он, – что она – эйлин. И должна прыгнуть с высоты, чтобы ее крылья раскрылись. По-другому никак.

– Ты сошел с ума! – я прижала к себе ребенка. – Ты сошел с ума!

– Хорошо бы так, – он устало потер переносицу. – Иначе девочка умрет.

– Она умрет, если свалится с крыши, как ты советуешь!

Хенсли сжал зубы, яростно глядя на меня.

– Ты слышишь, что я говорю? Линк – эйлин! Все сходится… Может, она потерялась тогда, когда они шли к Багровой Скале… Может, что-то случилось. Но девочка осталась у людей, у бродячей труппы. До семи лет эйлины не отличаются от людей. Но потом у них вырастают крылья. Пробуждается их сила… Их магия! И чтобы крылья раскрылись, нужно небо, Софи. Как птицам. Как драконам. Иначе магия убьет Линк. Я знаю, что такое сила, запертая внутри.

– Ты предлагаешь мне кинуть ребенка вниз? – дрожащим голосом пробормотала я. Меня колотило от чувств : растерянность и страх, почти паника не давали дышать. - Ты это предлагаешь?

Я выкрикнула последние слова слишком громко, и Линк пр оснулась, распахнула глаза. Зеленые. О Духи, ее глаза стали зелеными!

– Я ничего не предлагаю, - Шерх ссутулился и сделал шаг назад. – Тебе решать. Осколки… Осколки - это окаменевшие и раскрошившиеся крылья эйлинов, Софи. Их магия,их сила. Α все думают, что это лишь красивые дорогие камушки…

Я судорожно глотала воздух. Эйлины? Крылья? Осколки? Я не могла поверить в это!

– Софи? - тихо пробормотала крошка. – Южный Ветер замерз…

– Сейчас, моя девочка, - я судорожно схватила свою накидку, укутала худенькое тело ребенка. - Так лучшė?

Линк тряслась в ознобе, лучше не становилось.

– Магия, запертая внутри, словно вечная мерзлота, Софи, – сказал Шерх. - Линк не выдержит ее долго.

Моя голова кружилась, а руки тряслись. Я видела, что девочке стало хуже, значительно хуже. Но эйлин? О Духи, как поверить в это? Моя Линк просто ребенок, просто девочка с темными кудряшками и яркими глазами, внезапно изменившими цвет!

– Ты уверен в том, что говоришь? – я резко подняла голову, задавив панику. – Уверен?

– Я не вижу других вариантов, – процедил Хенсли. – Животные, что приходят к девочке, пробуждение природы, лето, наступившее раньше срока, мое состояние… Мне помог не гейзер, а Линк. Она с самого начала говорила мне о траве, но я идиот. Хотя кто будет слушать странные рассуждения ребенка? Я думал, она рассказывает свои сказки. Α она… Да. Я не вижу, кем бы ещё она могла быть…

Не видит, но что, если он ошибается?

На волосах Линк появился иней. Ρешение… какое трудное решение! И как тяжело его принять. Поверить, довериться, сделать этот ужасный выбор! Духи, как же это трудно!

Линк начала трястись в ознобе.

Я ахнула, подхватила ребенка и понеслась к заваленной лестнице. Не чувствуя ног, не видя тюков и дыр в ступенях. Линк обвила меня ладошками,и я ощутила, как холодна детская щека. Выше, выше… Толкнула дверь второго этажа, пробежала до пыльного, затянутого паутиной окна.

– Подожди, - Хенсли, оказывается, шел следом. Дернул раму без стекла, отбросил в сторону. А я поставила девочку на подоконник.

– Линк, - развернула к себе, улыбнулась как можно бодрее. - Южный Ветер хочет летать, да милая?

– Да… – она недоверчиво встрепенулась.

– Софи любит Южный Ветер, – тихо сказала я. - Очень любит. Ты ведь знаешь это?

– Южный Ветер любит Софи, - эхом отозвалась крошка. Раскинула ладони. И упала вниз.

Я закричала и закрыла глаза. Зажмурилась изо всех сил, потому что просто не могла посмотреть. А потом рядом тихо рассмеялся Шерх, и я не выдержала. В полуденном луче над Оливковой рощей сияла радуга, хотя дождя не было. Она мерцала и переливалась, а под дугой света парила девочка с крыльями за спиной. Два крыла – узкие, почти прозрачные, отражающие сияние. Οни разрезали ткань платья, они раскрылись, чтобы с легкостью поднять к облакам маленького эйлина.

Крылья. У моей Линк есть крылья.

Я хлюпнула носом и осела на подоконник, прислонившись спиной.

– Когда эйлин первый раз расправляет крылья, на землю спускается радуга. Она будет летать пару часов, – тихо сказал Хенсли. А я обвила его шею руками и поцеловала. Крепко, жадно, почти кусая. Впилась в губы, облизала язык,тронула десна и зубы. И отступила.

Он не двигался и смотрел на меня, склонив голову на бок. И я улыбнулась.

– Не представляю, как я спущусь по этой лестнице, - пробормотала сипло из-за слез и поцелуя. – Я даже не понимаю, как забралась сюда! Хочешь чай с шоколадным эклером, Хенсли?

– Нет, – грубо сказал он. - Я хочу тебя.

Вжал меня в свое тело, впечатался в рот требовательным поцелуем. Горячим. Обжигающим. Ужас пережитого все еще сотрясал мое тело, так что я вцепилась в Шерха, словно он был единственной моей опорой в этом мире. Я царапала губы о его щетину, я сходила с ума от нежности его языка… Мужчина дышал рывками и так же – рывками – дергал мою одежду, пытаясь коснуться кожи. Прижал меня к стене,торопливо касаясь языком, пальцами, всем телом… В этот раз никакого томительного узнавания, лишь жадное присвоение. Его – меня, мое – его… Мы вгрызались друг в друга со страстью и одержимостью зверей, заглушая стоны жадным соединением ртов.

Шерх подхватил меня, усаживая на поверхность, накрытую тканью. Мы оба приняли это за стол и вздрогнули, когда раздалось протяжное «дзынь!»

Клавесин! О Духи! Хенсли усадил меня прямо на клавиши, накрытые тряпкой!

– Шерх!

Дзынь!

– М-м-м?

Останавливаться он не собирался, вклинился между моих ног, стягивая вверх платья. Торопливо, жадно… Горячие мужские ладони уже исследуют мои бедра и дергают батист панталоң…

Дзынь!

– Шерх! Я сижу на инструменте!

– Отлично, - выдохнул он мне в шею, прикусил кожу. – Сиди.

Сиди? О Духи!

От его прикосновений и поцелуев у меня кружилась голова,и хотелось только одного… Εму тоже. Соединение – жесткое и такое желанное потрясло обоих. Я застонала, откидывая голову и прогибаясь в спине. Дзынь-дзынь, пропел клавесин. Шерх глухо и сдавленно зашипел, словно все ещё пытался сдержаться. Но я уже царапала ему шею, я тянула за темные, неровно отрезанные пряди, я требовала большего! И с проклятием он начал двигаться, сильно и сладко, избавляя меня от страха и оставляя лишь наслаждение.