Лесной глуши неведомые тропы (СИ) - "Ядовитая Змея"

— Глупый, — я не смогла удержаться от соблазна и лизнула кончиком языка его верхнюю губу. — Я не могу надеть то платье на свадьбу: все тотчас же догадаются, кто я. Не хочу быть принцессой для всех, хочу быть ею только для тебя. Понимаешь?

Энги недовольно засопел, но мои губы уже играли с его губами. Дразнили, прикусывали, целовали. И он отвечал — сладко, влажно, глубоко… Мое тело, прикрытое груботканой ночной рубашкой, льнуло к его телу само, бедра ощущали твердость его восставшего мужества под тканью исподних штанов, разливая внутри живота неподобающий порядочной девице жар.

— Не искушай меня, Илва, — Энги со страдальческим стоном навалился на меня сверху, прижал руки к подушке. — Я хочу все сделать правильно. Хочу, чтобы ты была моей перед Создателем, прежде чем я возьму тебя.

— Я и так твоя перед старыми духами, — моей довольной улыбке не было никакого оправдания, когда я бесстыдно подставляла шею поцелуям любимого. — Если мы сделаем это сейчас… Кто знает: может, к возвращению домой я уже буду носить твоего ребенка?

Ладонь Энги погладила пылающую щеку, скользнула по шее, дерзко легла на грудь, обдавая жаром даже сквозь ткань рубашки. Я затрепетала под его прикосновениями, подалась всем телом навстречу ему. В пекло стыд, в этот миг я была готова на все!

— Если ты продолжишь дразнить меня, я буду вынужден брать две комнаты на ночь, — ворчливо пробормотал Энги.

Я не слушала его. Закрыв глаза, с улыбкой отдалась ощущениям: его палец медленно гладил самое чувствительное место на моей напрягшейся груди.

— Если нас поймают раньше, чем мы доберемся домой, ты будешь жалеть, что сам отказался от меня, — это было совсем не благородно с моей стороны, но желание раствориться в мужских ласках лишало меня остатков благоразумия.

— Не поймают, — Энги покрыл поцелуями мою ключицу в распахнутом вороте рубашки, — пока я жив, я тебя никому не отдам.

Он жадно накрыл ртом мои губы, надолго лишив меня дыхания. А после, со стоном отпрянув, решительно пододвинул меня к стене, будто куль с мукой, и для надежности подоткнул со всех сторон одеялом.

— А теперь спи, завтра в путь.

Не знаю, удалось ли Энги заснуть, но я еще полночи горела в огне собственного желания, то обижаясь на его твердолобость, то изнемогая от безудержной любви к нему.

Какой же он все-таки глупый. Если бы ему не стукнуло в голову везти меня во дворец, мы бы уже давно любили друг друга без оглядки. И возможно, я бы уже носила его дитя.

Глава 20. Домой

Сердце было не на месте еще с ночи. Несмотря на то, что спалось мне плохо, проснулась я раньше Энги. Наскоро умывшись и одевшись в дорогу, я неспокойно бродила из угла в угол, раздираемая нехорошими предчувствиями. Когда совсем рассвело, я растолкала Энги и заставила его собираться.

— Что за спешка? — недовольно заворчал он и сонно заморгал.

— Не знаю, как ты, а я тороплюсь домой, — насупилась я.

Энги взъерошил и без того сбившиеся волосы и сладко зевнул. Я едва не взвыла от досады:

— Да скорее же!

— Ладно, ладно, — примирительно пробормотал он и принялся собираться.

Завтракали на ходу; вскоре нам предстояло съезжать с проселочных дорог в лес, поэтому следовало остановиться на ярмарке и основательно запастись провизией в дорогу. В этот раз я наотрез отказалась стеречь лошадей и вызвалась на закупки сама. Неведомое чувство заставляло меня оглядываться через плечо у каждого прилавка, и в конце концов я поняла, что у моих страхов есть основание: за мной следили.

Эти люди не были похожи на королевских гвардейцев. Скорее, на разбойников или наемников. Разношерстная компания нечесаных и небритых мужчин в грязной, оборванной одежде. Они пытались выдать себя за проезжих покупателей, но всякий раз, когда я оглядывалась, быстро отводили глаза и делали вид, что рассматривают товары на прилавках.

Сердце застучало в висках: не к добру это.

Поправив на плече лямку дорожной сумы, я расплатилась с последним торговцем, у которого покупала сушеные фрукты и орехи, дошла до конца торгового ряда и обогнула ярмарку с тыльной стороны. Завидев меня, Энги поднялся, подбежал ко мне и отобрал сумку. Я приблизила губы к его уху:

— За нами следят.

Надо отдать ему должное: он ничем не выдал своего беспокойства, только жилы на шее вздулись еще отчетливей.

— Кто? Гвардейцы? — одними губами спросил он.

— Кажется, нет. Какие-то оборванцы. Но точно наблюдают за мной.

Энги, как ни в чем не бывало, перекинул сумку через круп коня. Делая вид, что поправляет затяжки на подпруге, бросил несколько косых взглядов мне за спину. Я боялась обернуться, внимательно наблюдая за его лицом.

Оно оставалось безмятежным. Закончив возиться с сумками и подпругой, Энги помог мне взобраться на коня и мимоходом шепнул:

— Не оборачивайся. Едем к лесу. Посмотрим, отстанут ли.

— Я боюсь, — призналась я шепотом.

— Не бойся, — уверенно сказал он и ободряюще улыбнулся. — Их немного, в случае чего отобьемся.

Я последовала совету Энги и не стала оборачиваться. Но не смогла удержаться, чтобы не пустить коня вскачь быстрым галопом. Энги держался за мной: я могла поклясться, что слышала не только топот лошадиных копыт, но и его шумное дыхание.

Увы, погоня не отвязалась: следующие за нами молодцы перестали таиться. Тут уж оглядывайся, не оглядывайся, — ничего не изменится: помощи ждать неоткуда. Кажется, их пятеро, а Энги один.

Силы лошадей тоже были неравны: наши навьючены тяжелыми вещами, водой и едой, а лошади чужаков несли только их самих. Да и лошадь Огнеда, непривычная к долгим скачкам, стала уставать, то и дело спотыкаясь о кочки.

Стоило ли удивляться, что едва мы достигли леса, как нас догнали и окружили?

— Эй, вы, придержите-ка лошадей! — крикнул один из разбойников, вглядываясь в меня с хитрым прищуром. — Кто вы такие?

— Просто проезжие. Торговали в столице, едем в свою деревню, — невозмутимо ответил Энги, стараясь держаться ближе ко мне.

— Хорош заливать, — бросил другой, с косматой рыжей бородищей. — Торговцы приезжают на телегах, а не верхом. А она, — он указал рукой в мою сторону, — определенно леди, хоть и одета как нищенка. Ты видел хоть одну крестьянскую бабу, которая умеет держаться в седле?

Не успел Энги раскрыть рта для ответа, как чьи-то руки уже вцепились в меня и стащили с коня. Я громко ахнула, и Энги стрелой слетел наземь.

— Оставь ее!

— А что, девчонка тебе дорога? — ухмылялся третий, не преминув ощупать меня совсем уж похабно и дерзко. — Признавайся, ты ведь принцесса Ингрид, да?

— Она не принцесса, — нахмурился Энги и толкнул наглеца с такой силой, что тот оступился и ударился спиной о дерево, — а моя жена. Держи от нее руки подальше.

— А парень-то не промах! — хохотнул кто-то. — Сам принцессе под юбку залез, а с другими не поделился.

— Что вам надо? — взвизгнула я, прячась за спину Энги.

Он уже обнажил меч и сорвал со спины большой деревянный щит.

— Эй, парень, не горячись, — миролюбиво вскинул руки первый разбойник. — Отдай нам принцессу и езжай, тебе мы препятствовать не станем.

— Зачем она вам? — оттесняя меня спиной к лесу, зарычал Энги.

Хочет выйти из окружения, догадалась я. К лошадям теперь не подобраться, как нам уйти?

— Зачем она нам — это уж не твоя забота.

— Разве вы люди короля? — пискнула я из-за плеча Энги. — Вы не похожи на гвардейцев.

Братия дружно заржала.

— А может, мы и сами короли, а? — подбоченился рыжебородый. — А принцессы как раз и не хватает. Одной на всех, правда, маловато будет, но мы люди не жадные, поделим как-нибудь.

Энги не стал дожидаться нападения и атаковал ближайшего разбойника. Тот едва успел увернуться от удара, сталь зазвенела о сталь. Я успела заметить, что вооружены нападавшие плохо, меч Энги выглядел куда крепче и острее, чем щербатое и тусклое оружие разбойников. Мечи были лишь у двоих, еще двое выхватили топоры, предводитель вертел в руках дубину. К счастью, лучников среди них не было, иначе бой закончился бы до обидного быстро.