Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри

— Большинство собраний отягощены грехом и пороком. Таков путь этого царства,

и поэтому мы тренируемся. Но это не то, о чем ты беспокоишься.

— Я думала, что у меня будет небольшое право голоса в том, где был устроен пир.

— Я вертела в руках кинжал. — Я не… я не жду этого с нетерпением.

— К тому времени ты сможешь почувствовать любые эмоциональные

манипуляции. И ты будешь готова освободиться от их влияния, если они будут вести себя плохо.

— И это тоже не так. — Он вгляделся в мое лицо. — Это будет неприятно, но это не

будет худшим, что ты переживешь.

— Как всегда, ты исключителен в том, что касается успокоения нервов. Я… — Я

покачала головой, затем наклонилась, чтобы вернуть кинжал в ножны на бедре. — Дело не только в том, что у меня вырвут страх.

— Мои братья не причинят тебе вреда.

— Я не умею танцевать.

Его брови приподнялись.

— Тебя не заставят танцевать, если ты не хочешь.

Я не встретилась с ним взглядом. Танцы позволили бы мне провести время с каждым из его братьев. Я предполагала, что будут какие-то разговоры, и я не хотела, чтобы недостаток утонченности помешал моей миссии. Поскольку я больше не могла пытаться заговорить вино, танцы и потягивание освежающего напитка после этого идеально подошли бы для беседы.

— Возможно, ты прав. — Я выдавила из себя улыбку. — Глупо беспокоиться об этом.

Гнев ответил не сразу. Он склонил голову набок, прищурив глаза. — Ты танцевала у костра в ту ночь, когда столкнулась с Похотью. Тогда ты была великолепна. Я не понимаю, почему у тебя будут какие-то проблемы с вальсом.

Я приподняла плечо и снова обратил свое внимание на столик рядом с нами. Несколько странных кинжалов были аккуратно выстроены в ряд. Они были сплошного черного цвета с одним длинным куском, вырезанным в центре рукояти и лезвия.

— Восьмидюймовые метательные ножи. — Гнев подошел к столу и взял нож. — Они

изготовлены из прочной стали с гладкой ручкой, чтобы не мешать захвату, и утяжелены спереди, чтобы сделать бросок более точным. Не хочешь попрактиковаться?

Я провела пальцем по холодному металлу.

— Да.

— Возьми его за нижнюю часть. Мы будем работать над техникой вращения.

Я взял его за ручку и прицелилась в деревянную мишень, указанную Гневом в дальнем конце секции оружейных комнат. Он пролетел по воздуху, приземлившись слева от центра, и упал на пол. Принц демонов кивнул и протянул мне еще один клинок.

— Нож не воткнулся, потому что ты стоишь слишком близко.

— Как ты можешь это утверждать?

— Когда он вращается, если лезвие

наклонено вниз, когда оно падает, это указывает на то, что тебе нужно отойти. Половина в метании ножей и их попадания в цель зависит от того, где ты стоишь.

Я сменила стойку, затем повторила шаги. На этот раз удар пришелся справа от красного круга и застрял. Глубокое чувство восторга охватило меня.

Я протянула руку, ожидая следующего клинка, и была удивлена, почувствовав, как пальцы Гнева вместо этого обхватили мои. Я изогнулась, сбитая с толку.

— Что такое…

— Мы начинаем новый урок. — Он нежно притянул меня ближе. — Положи одну руку

мне на плечо. И легонько держись за него.

— Хорошо.

Он наклонил наши тела, затем выпрямился во весь рост.

— Движения просты. Мы будем двигаться

по фигуре квадрата. Сделай шаг назад на носке правой ноги и следуй за ней левой. Держи их на расстоянии фута друг от друга, когда мы будем двигаться.

— Мы не можем танцевать здесь.

— Конечно, можем.

Мы наткнулись на странную сочитание. Без доспехов грудь Гнева была обнажена, кожаные штаны облегали его фигуру, а я была одета в малиновый шелк. Казалось, он не возражал. Он вел себя так, как будто тоже был в лучшем вечернем наряде.

Принц-воин медленно вел нас по фигуре, держась на ширине плеч, когда мы двигались назад, в стороны и вперед в свободной интерпретации квадрата.

Я смотрела на наши ноги, боясь наступить на него или запутаться в его ногах.

— Подними подбородок, чтобы ты

могла с обожанием смотреть мне в глаза. — Он усмехнулся в ответ на мой хмурый взгляд. — Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на том, насколько я красив, насколько талантлив в танцах и убийстве, и забыла обо всем остальном. За исключением того, как сильно ты хочешь поцеловать меня.

Я ничего не могла с собой поделать и рассмеялась.

— Ты неисправим.

— Возможно. — Его голос стал низким и соблазнительным, когда его рука

скользнула вниз к моей пояснице, притягивая меня немного ближе. — Но сейчас ты вальсируешь, как богиня.

Его тепло, его похвала, твердые мышцы под моими пальцами… все это заставляло меня приблизиться ближе. Гнев прижался губами к моему уху.

— Ты…

— Это что, теперь чертов бальный зал?

Анир прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Ленивая усмешка расплылась по его лицу, когда он хлопнул ресницами.

— Вы будете обучать этой новой технике всех солдат, ваше высочество, или

только хорошеньких?

С огромным усилием Гнев оторвал от меня взгляд, но не отпустил нас с нашей позиции.

— Хороший боец искусен в обращении с оружием. Великий боец искусен в танце.

Возможно, я назначу тебя новым учителем танцев.

— Хотя это звучит волнующе, я действительно пришел с новостями из

подземелья. — Анир оттолкнулся с того места, где он небрежно прислонился, выражение его лица было серьезным. — Это смертный.

Гнев напрягся. — Что случилось?

Внимание Анира переключилось на меня. — Он спрашивает об Эмилии.

— Антонио? — Я отступила от Гнева, сердце бешено колотилось. — Он здесь?

21

Я ожидала, что темница Дома Гнева будет подземной. Бесконечная тьма, нарушаемая лишь скудными огоньками факелов, установленных вдоль пустынных коридоров. Камни, влажные от мочи и других отвратительных запахов забытых и проклятых, пронизывающих саму суть камер. Крики измученных душ, которые были достаточно отвратительны, чтобы оказаться заключенными в Аду. Я убедила себя, что плач, который я слышала в садах, исходил из камер.

Реальность была совсем другой.

Мы поднялись по широкой каменной лестнице в башню, воздух был свежим и чистым, в то время как свет проникал через ряд арочных окон, расположенных высоко наверху. Нас встретила прекрасная деревянная дверь. Снаружи не было никакой охраны. Никакого оружия, направленного на убийцу, который ждал — прямо за бледными каменными стенами — аудиенции с принцем и возможной принцессой этого Дома Греха.

Я недоверчиво посмотрела на Гнева.

— Ты оставил его без охраны?

— Дверь заколдована и закрыта. Так же как и замки снаружи. Он приложил ладонь

к дереву, и она со щелчком открылось. — Она заколдовано, чтобы открываться для нас обоих.

Я медленно моргнула. Казалось, я потеряла способность говорить. Гнев либо доверял мне больше, чем показывал, либо не считал меня угрозой. С его стороны было глупо недооценивать меня.

Я вошла в комнату и остановилась.

Антонио сидел в мягком кожаном кресле с книгой и дымящейся чашкой чая, поставленной на низкий столик рядом с ним. На его коленях было расстелено одеяло. Он находился в нише, откуда открывался вид на заснеженные горы королевства. Черная река скользила по земле, как гигантская змея. Вид был захватывающий, и комната намного лучше, чем общежитие святого братства. Эта тюремная камера казалась верхом уютного комфорта.

Я не была уверена, что дышу.

Антонио поднял взгляд при нашем появлении, его карие глаза были теплыми и дружелюбными. Исчезла прежняя ненависть, с которой он смотрел на меня. Отвращение.

— Эмилия. Ты пришла.

Ошеломляющая волна гнева захлестнула меня при виде его улыбки. Мягкий тон его голоса. Здесь был человеческий клинок, убивший моего близнеца, развалившийся с книгой и теплым напитком. Как будто он получил прекрасную передышку от святого братства вместо того, чтобы страдать за свои преступления. В конце концов, Гнев поступил мудро, скрыв от меня его местонахождение.