Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира

Спрятавшись в тишине и умиротворении особняка Марты, мы наслаждались покоем и неспешной беседой, когда хозяйке доложили, что прибыл посыльный.

Наставница вышла узнать, в чём суть визита, а когда вернулась — с проницательной улыбкой на лице вручила роскошную корзину с фруктами, пирожными и письмом, заявив, что это — мне, а гонец отказывается уходить и ожидает ответа.

Как вы уже догадались, автором и организатором всего этого великолепия оказался Дмитрий.

Вскрыв конверт, пробежала глазами записку, в которой сообщалось, что граф будет несказанно счастлив, если я и Марта с супругом согласимся ответить на его приглашение. Кроме неё в письме лежали три пригласительных билета… В театр?! Большой московский?!

— Алиса! Что са фырашение лица?! Не пугай меня тефочка! — растерялась Марта.

Я похлопала ресницами, пытаясь понять — радоваться мне сейчас, или плакать.

Кажется, если бы не безупречное воспитание — она бы схватила письмо и принялась читать, спеша убедиться, что никто не умер.

— Дорогая моя фрау Келлер, на с вами приглашают в театр.

— Фу-уф, детка, ну нелься ше так пугать бетную Марту! Это фаш Дмитрий?! Я так и потумала! Прекрасно! Это ше прекрасно! — щебетала она.

— Ничего прекрасного. — уныло отозвалась я.

— Не понимаю… — искренне изумилась она.

— Нет, предложение прекрасное. И я очень хочу пойти, но… я совершенно не готова.

— ? — Марта уронила возвышенно приподнятые брови обратно на глаза, развела руки и уставилась на меня в полном недоумении.

— Мне нечего надеть. — уже почти шёпотом призналась я.

Ну в самом деле — одно дело наша диверсантская вылазка по “местам культуры и отдыха”, и совсем другое — театр! Да ещё и с Дмитрием! В том, что я с собой привезла — это совершенно недопустимо! Спасибо, что хоть рандеву назначалось не на завтра.

— Значит зафтрашний тень мы посвятим красоте! Нас ждёт Кузнецкий мост-святилище роскоши и моды! — оптимистично и вдохновенно провозгласила собеседница. — Алисочка! Мы путем слушать Померанцефа и Репину! Это фосхитительно!

—Шоппинг.— обречённо отозвалось в душе, —Ненавижу шоппинг.

— Что ше мне ответить посыльному? — лукаво и уже просто даже несколько торжествующе спросила она.

— Мы будем. — рассмеялась я. — Только кто нам поможет разобраться с нарядами?

— Ха! — беспечно воскликнула Марта, — Как гофорит мутрая русская послофица — фойна план покашет!

В моей наставнице креп азарт и совершенно неожиданная, для такой педантичной особы, авантюрная жилка. И я её сейчас просто обожала.

Кузнецкий мост и в самом деле ждал нас, как и многих других состоятельных покупателей**.

Река Неглинка, игнорируя царившую вокруг суету, невозмутимо и неспешно текла по открытому каналу, который, начиная от Кузнецкого Моста, был ограждён с обеих сторонвыразительной чугунной решёткой. К мосту шли ступени, на которых сидели нищие и торговки с мочёным горохом, разварными яблоками и сосульками из сухарного теста с мёдом, сбитнем и медовым квасом — предметами лакомства прохожих. Вокруг витали соответствующие запахи.

Яркими вывесками нас зазывали французские, английские, немецкие, итальянские магазины. Из восемнадцати модных лавок, находившихся в поле зрения, только одна принадлежала русским владельцам. Модные “бутики” предлагали услуги по пошиву одежды на заказ по европейским образцам и прям за за двадцать четыре часа, и тут же продавали, как тут говорили, конфекцион — готовое платье и бельё. Где-то представляли “готовое платье из Парижа”, образцы которого завлекали покупателей в витринах на манекенах.

Мы из одного переходили в другой, пытаясь определиться, на чём остановить свой взгляд. Победила французская лавка. Точнее её “консультант”- очаровательная женщина, которая, выяснив повод, для которого требуется наряд, вслух взялась рассуждать, что бы нам могло подойти, живописуя свою речь полезными подробностями.

*Именно отсюда, кстати, и пошло выражение «гонять лодыря», т. е. бездельничать. (Производное от фамилии врача)

**Путеводитель по Москве сообщал:

“С раннего утра до позднего вечера видите вы здесь множество экипажей, и редкий какой из них поедет, не обоклав себя покупками. И за какую цену? Всё втридорога; но длянаших модников это ничего: словокуплено на Кузнецком Моступридаёт каждой вещи особенную прелесть.”

58

— Конечно-конечно, дорогие дамы, проходите вот сюда. — девушка уверенно вела нас с Мартой, чётко понимая, в какой нам “отдел”, — Прийти в обычном платье на спектакль приличная барышня не имеет никакой возможности. Наряд следует подбирать вечерний, но ни в коем случае не бальный.

Она с задумчивым видом остановилась у вешалок с роскошными туалетами. Действительно роскошными — ничего подобного я до сих пор ни разу себе не покупала — повода не было.

— Глубину декольте будем определять теми местами в зрительном зале, которые дамы планируют занимать. — она вопросительно уставилась на нас с Мартой.

Я на миг опустила глаза на собственное декольте и озадачилась. Нет, как бы… жаловаться — грех, но заголяться было непривычно. Глянула на “напарницу” — та тоже слегка поёжилась.

— Самые глубокие вырезы допускаются для барышень, сидящих на нижних ярусах, а вот на верхних — декольте тем скромнее, чем выше ярус. — продолжила пояснения консультант, ожидая нашего ответа.

Мы с наставницей переглянулись, пытаясь вспомнить, что у нас там с местами.

— Ложа. — нашлась я.

Даже не волнуйтесь. — заметив некоторую растерянность Марты, щебетала наша гид по нормам театрального этикета, — Для вас мы подберём накидку, которая прикроет вырез — это дозволяется. А вот юной мадемуазель стоит присмотреть платье с лентами, цветами и кружевом. Впрочем, таким элегантным дамам, как вы — это уже снова Марте, — тоже не возбраняется выбирать яркие цвета и самые разнообразные отделки для наряда.

Я попросила что-нибудь без лент и цветов, если это возможно. Может, я и “юная мадемуазель”, но слишком серьёзная, чтобы представить себя в нежных пушистых облачках бантиков и прочих… прескевю*… не могу вспомнить, в общем, легкомысленных нашлёпок.

— Кажется, я понимаю, что вам совершенно точно понравится. Будьте любезны минуточку обождать. — заговорщически сообщила наша помощница и решительно отправилась внаправлении двери. Очевидно, служебной.

Моя спутница же в это время, кажется, выпала из реальности, зачарованно, я бы даже сказала, загипнотизированно любуясь стоящим рядом манекеном. Платье и в самом деле было изумительным. И очень дорогим.

Тяжёлый узорный шёлк притягивал взгляд глянцевым переливом. На сиренево-серой основе пыльного оттенка в несколько восточном стиле гармонично переплетались приглушённо-розовые цветы с аквамариново-изумрудной зеленью. Довольно строгий фасон оживляли и украшали тонкое чёрное кружево и вышивка стеклярусом. Оно не было ни светлым, ни тёмным, ни слишком ярким, но и не бледным — и при этом совершенно роскошным.

— Марта, это платье шили для ваших чудесных зелёных глаз. — я не задумываясь одобрила этот выбор.

— Алисочка! — полушёпотом отозвалась она, по-прежнему не отрываясь от наряда, — Это так дорого! Не снаю, как отнесётся мой супруг к потопной трате…

— Дорогая моя, Франк Модестович так обожает вас, что, думаю, скорее обидится на подобные сомнения, чем осудит за покупку.

— Я… — Марта, всё ещё мучимая сомнениями, сомкнула руки на груди.

— Вы его берёте. — уверенно покивала головой я и подарила ей ободряющую улыбку.

Я и на самом деле свято верила в то, что говорю. Герр Келлер сам одобрил наш поход по тряпочным магазином именно здесь — а уж он-то точно в курсе, что почём. К тому же, становилось совершенно очевидно, что Марта не обременяла кошелёк мужа частыми дорогостоящими просьбами и покупками.

Тем временем наша консультант притащила наряд для меня. Теперь уже я застыла в восхищении. Это она прям угадала.

Однотонный кофейно-серебристый плотный, кажется, атлас (я не очень разбираюсь) был оформлен изумительной вышивкой более тёмного цвета. Юбка, даже менее пышная, чем у Марты, больше напоминала колокол с лёгким намёком на шлейф. Плотное ажурное шитьё гибкими ветвями оплетало подол и нечастыми колосками поднималось к корсету. Здесь, обвивая передний шов с обеих сторон, уходило в прозрачную сетку, тонкой, лёгкой, элегантной складкой произвольно окутывавшей декольте. Подобный узор повторялся на достаточно свободных, но не широких рукавах.