Жена для звездного варвара - Ярошинская Ольга

— Я волнуюсь за своих сыновей, — призналась Инфинита, — и за остальных, конечно.

— Я тоже, — ответила я, усаживаясь на плоскую крышу.

Инфинита снова спустилась в комнату и вернулась с подносом, на котором был стеклянный чайничек, две чашки и тарелка с печеньем. Спохватившись, я забрала у нее поднос, помогла выбраться на крышу.

— Иногда я прихожу сюда, — призналась Инфинита. — В основном, когда хочется побыть одной и подумать. Особенно ночью. Здесь, под самыми звездами, все заботы и неприятности кажутся такими мелкими.

Она разлила по чашкам чай, аккуратно отпила.

— Расскажите что-нибудь про Валда, — попросила я. — Каким он был в детстве?

— Очень милым, — сразу ответила она, улыбнувшись. — Ты ведь знаешь, что он не родной мне. Когда я только узнала о его рождении, то была вне себя от гнева. Но потом как-то так вышло, что то, что казалось мне бедой, стало самым большим моим счастьем.

Я отпила чай, пряча эмоции и остро чувствуя собственное несовершенство.

— Помню момент, когда я поняла, что люблю его, — вздохнула Инфинита с ностальгией. — Валд вечно куда-то лез, пытался что-то открутить. Любознательный, активный, непоседливый мальчик — сущее наказание! Я тогда еще пыталась завоевать благосклонность мужа и пользовалась женскими хитростями вроде красок для лица и губ. Валд стащил их, пока я была в ванной. И вот выхожу я — а стены все разрисованы, кровать изгваздана, а посреди этого безобразия Валд, с руками, по локоть измаранными красками. Я попыталась унести его в ванную, но он кричал, что не закончил. Устав бороться, я отпустила его. И Валд, пыхтя и стараясь, нарисовал и закрасил ладошками большое сердце на полу, а потом подошел ко мне, обнял своими пухлыми ручками и поцеловал.

— И, наверное, вымазал, — сказала я.

— Конечно, — улыбнулась Инфинита. — Я еле отмыла и его, и себя. Но тогда и поняла, что не могу не ответить на его любовь. И у тебя тоже не получилось, ведь так?

Я почувствовала, что снова краснею, но кивнула. Эта женщина словно видела меня насквозь.

Мы сидели на крыше, Инфинита рассказывала мне байки из детства Валда, и я невольно расслабилась. Чай был ароматным, неченье — вкусным и хрустящим, и мне было так уютно рядом со своей временной свекровью, что я не заметила, как пролетело время и солнце поднялось к зениту.

— Смотри! — воскликнула Инфинита, расплескав чай, который она разливала по чашкам уже в третий раз.

Я повернулась в сторону, куда она указывала, и увидела черный столб дыма, потянувшийся к небу.

— Началось, — прошептала я, сжимая кулаки.

Второй столб вырос там же, а потом дым появился и со стороны плато, и там, где едва различимо блестело озеро, которое отсюда казалось крохотным, как монетка.

— Они окружают шиагов огнем, — сказала Инфинита. — Хоть бы пауки не сумели выбраться. Ох, богиня, помоги моим сыновьям.

Пожар распространялся все дальше, черный дым поднимался стеной к самому небу, и я стиснула зубы, не зная, за что волнуюсь больше — за успех миссии или за жизнь моего мужа.

Магнус шел по лесу, держась справа от реки, которая выше по течению становилась все уже. Валд поставил его в самое безопасное место — там, где река расширялась, пополняемая притоками, и несла свои воды в море стремительно и мощно. Ампера отправил к черному плато, которое сейчас, в полдень, превратилось в настоящую жаровню. А сам, конечно, выбрал опасный участок.

Магнус в раздражении взмахнул мечом, обрубив ветку. У Валидола как-то все время получалось и восхищать его, и бесить. Вот сейчас он словно специально ищет опасности, хотя мог бы отправить к броду Магнуса. Но нет, Валд не хочет делиться славой. Все себе.

«Ты можешь получить все». — Слова матери снова и снова звучали в голове.

Если Валда не станет, то так и будет. Пост капитана, всеобщая любовь, почет, уважение и Эврика.

Магнус зашипел сквозь стиснутые зубы, срубил еще одну ни в чем не повинную ветку. Свернув к реке, посмотрел влево. Его воины методично забрасывали противоположный берег огненными стрелами, но в том уже не было нужды. Огонь занялся, и пламя горело все выше, устремляясь прочь от реки вглубь Дикого места. Деревья, обмотанные паутиной, взрывались, исторгая черные хлопья копоти и воняя, как свечи из овечьего жира.

А вот выше по течению происходило нечто интересное. Дым тоже стоял черной завесой, и огонь горел, уходя вглубь, но пауки, точно поняв, что их загоняют в ловушку, пытались прорваться через брод. Серебряные жгуты паутины перелетали реку, впивались в стволы деревьев как копья, а по ним, провисая до воды под собственной тяжестью, ползли шиаги. Магнус поежился, увидев их. Валд не врал! Жуткие огромные твари с чешуйчатыми телами быстро перебирали восемью лапами, стремясь удрать от огня. Воины Валда рубили паутину, стрелы летели сплошным огненным дождем. Один паук плюхнулся в воду, его понесло течением вниз. Голова с уродливыми жвалами то исчезала, то появлялась на поверхности, конечности с четырьмя пальцами отчаянно загребали. Шиаг, поскальзываясь, оперся передними на влажную глину у обрыва, и Магнус, шагнув вперед, отсек ему голову мечом. Тело дернулось, его оттащило течением от берега, и вскоре черная чешуя скрылась под водой.

Магнус снова углубился в лес и быстро пошел на звук сражения. Мать была права: суматоха, бой, черный дым щиплет глаза, и толком нельзя ничего рассмотреть. Воины замотали лица мокрыми лоскутами, чтобы не задохнуться, и все походили друг на друга: покрытые сажей, потные, злые. Однако Магнус заметил брата издали — узнал по блестящему белому мечу. Валд выкрикивал команды, указывая направление атаки, и лучники макали стрелы в смолу, зажигали их от факелов и запускали снова и снова. Берег на той стороне пылал, но чахлая растительность нижнего яруса быстро выгорела, и пауки, шустро огибая деревья, объятые огнем, устремились к обмелевшей реке.

— Огонь! — выкрикнул Валд, направляя меч вперед, и стрелы полетели в просвет между деревьями.

Магнус сглотнул, шагнул ближе, не видимый никем.

— Баг, возьми пятерых, иди ниже по течению! Добивайте плавунцов! — скомандовал Валд.

А вот это хорошо. Рыжий мог бы помешать. Вечно трется возле Валда, как верная псина.

Баг исчез, прихватив с собой воинов, а Магнус сжал меч крепче. К счастью, рукоять обтянута шершавой кожей и не скользит в руке, иначе он мог бы выронить оружие — так вспотели его ладони.

Широкая спина Валда в чешуйчатом жилете была прямо перед ним, один рукав синей рубахи промок насквозь, облепив вздувшиеся мускулы, второй — оторван и повязан на лицо. Жилет может спасти Валда от удара паучьей лапы, но не от меча, особенно если направить острие прямо под левую лопатку. А еще проще нанести удар в незащищенную шею, на которой висит грязная мокрая косичка…

Валд ударил, отбивая летящий серебряный жгут, перебил паутину, вонзившуюся в дерево справа. Шиаг, который уже повис над рекой, плюхнулся в воду, раздраженно шипя, вскарабкался на чадящий берег, и Валд выставил средний палец левой руки. Странный жест, надо будет спросить, что он значит.

Хотя как же он спросит, если Валд будет мертв?

Жарко, как в бездне! Подул ветер, принося смрад и копоть от пожара. По щекам вдруг побежали слезы. Из-за дыма, конечно. Ведь нет других причин. Перед ним — его главный соперник, чья спина постоянно заслоняет ему путь вперед. Тот, из-за кого Магнус навсегда останется вторым номером. Тот, в чьих объятиях Эврика стонет от удовольствия каждую ночь.

Магнус стиснул зубы, шагнул вперед, замахнулся… и отбил паутину, летящую в Валда чуть сбоку.

— Ты здесь? — обернулся Валд. — Какого?.. Я оставлял тебя ниже по реке!

— Там тихо, — ответил Магнус. — Здесь я нужнее.

Валд оттолкнул его в сторону свободной рукой и обрубил натянувшуюся нить, по которой шустро карабкался паук с тугим яйцекладом, похожим на набитую сумку, болтающуюся внизу брюха.

— Ладно, — сказал Валд. — Я рад тебе, брат. — Синие глаза, такие же яркие, как у него, сверкнули над повязкой. — Прикрой чем-нибудь свою смазливую рожу, не то задохнешься.