Бойся пламени (ЛП) - Дарлинг Оливия Роуз

Я была принцессой Имират, но теперь я ее руины. Я освобожу своих драконов и сожгу дотла правление Гаррика за всю причиненную им боль. Но в глубине души я знаю, что отпущу своих драконов, если они не захотят быть со мной. Возможно, они вернутся со временем, но я не освобожу их из одной тюрьмы только для того, чтобы загнать в другую. Я люблю их достаточно, чтобы желать им свободы и отпустить, если придется.

Кейден снова смотрит на часы.

— Пора.

Кивая, я завязываю коричневый плащ вокруг шеи и перекидываю сумку через плечо. Напряжение в палатке почти удушающее. Мы все знаем об опасностях этой миссии, но я не сосредотачиваюсь на падении, я сосредотачиваюсь на возможности полета.

— Я поеду с тобой на границу и заберу лошадей обратно, — говорит Райдер, но Финниан и Саския тоже встают, и на их лицах отражается беспомощность. Я бы чувствовала то же самое, если бы сама была на их месте.

Пятеро из нас едут к поросли деревьев рядом с лагерем. Они такие густые, что сквозь ветви едва ли просачивается лунный свет. Мы молчим, ведя лошадей через журчащие ручьи, поваленные деревья и огромные корни, выглядывающие из земли, словно паучьи лапки.

Кейден поднимает руку, давая нам знак остановиться. В лесу жутко тихо, поэтому легко услышать прерывистое дыхание Финниана, когда он останавливается рядом со мной рядом со мной. Он обнимает меня в тот момент, когда мои ботинки касаются земли, и я вдыхаю его запах. Финниан выглядит как осень, но пахнет как лето. Быть окутанной объятиями человека, который стал моей семьей, когда я чувствовала себя совсем одинокой, одно из моих любимых ощущений.

— Ты ведь не забыла принять тоник в этом месяце, да? Ты склонна забывать заботиться о себе, когда перегружена. Ты не сможешь выпить тот чай, который помогает от судорог, пока ты в Имирате, а руки иногда трясутся от боли, так что ты не сможешь прицелиться.

— Я приняла тоник, — мягко говорю я, чтобы успокоить его бормотание. — Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться.

— Завтра, идеальный вариант. — Я отстраняюсь от него, чтобы вытереть слезы с его веснушчатых щек, но он, должно быть, замечает ожидание на моем лице, потому что его руки опускаются, и он спрашивает: — Что случилось?

— Ты мой брат во всех отношениях, которые имеют значение. — Мои глаза уже начали гореть. — В верхнем ящике есть письмо…

— Нет.

— Это просто мера предосторожности.

— Элоин, нет. — Он проводит руками по волосам, словно готов закричать. — Я не могу думать о том, что могу потерять тебя.

— Я вернусь к тебе. Я всегда возвращаюсь. Но мне нужно быть уверенной, что ты в безопасности, на случай если что-то пойдет не так. — Я говорю спокойно, стараясь утешить первого человека, который когда-либо заставил меня смеяться. Первого, кто показал мне, что значит по-настоящему жить. Нам никогда не нужны были узы крови, чтобы считать себя братом и сестрой, и я знаю, что ту связь, которую мы создали, я унесу с собой в загробную жизнь или в следующую, когда придёт время.

— Я люблю тебя, Элли. — Он прижимается губами к моему лбу. — Так сильно. Не заставляй меня узнать, что значит жить без тебя.

— Тебе не придется. — Он научился жить без семьи один раз, и я не позволю ему пройти через это снова. Я сделаю все, что потребуется, чтобы вернуться к нему.

Саския прижимается к Кейдену, и я знаю, что он изо всех сил старается ее утешить, но неловкий способ, которым он гладит ее по голове, снимает напряжение в нашей группе. Она не отстраняется, пока не слышит, как мы приближаемся, и бросается ко мне, крепко обхватывая руками мою шею.

— Увидимся, когда ты вернешься домой. Я не потерплю другого исхода.

Я крепко ее обнимаю.

— Начинай планировать, где мы купим зимний гардероб.

В ответ она тихонько смеется.

— Увидимся, Атарах, — говорит Райдер, когда я отпускаю Саскию. — Не дай ему там умереть.

— Ее сумасшедшие ножи, вероятно, убьют меня раньше, чем это сделает Имират, — говорит Кейден, снова взглянув на часы. — Тебе следует вернуться.

Райдер выглядит так, будто хочет поспорить, но кивает. Он и Кейден пожимают руки и хлопают друг друга по плечам.

— Скоро увидимся, брат.

Мы окутаны жуткой тишиной, когда они уходят. Мой плащ развевается вокруг моих лодыжек, словно природа пытается убедить нас держаться подальше от Имирата. У нас еще есть несколько часов до восхода солнца, но к тому времени, как оно взойдет, нам нужно пройти мимо их границы и достаточно глубоко проникнуть в Имират.

— Здесь только ты и я, ангел, — говорит он.

— Я все еще пытаюсь понять, к лучшему это или к худшему.

— Дайте мне знать, как только найдешь ответ.

Ему не нужно спрашивать меня, готова ли я, перед началом нашего путешествия, мы оба были готовы в течение многих лет. Мы крадемся по лесу, как Лорд и Леди Смерти и Мести, выслеживающие, какие души они хотели бы забрать следующими. Моя связь приятно гудит в моей груди, как только мы пробираемся на приличную территорию врага, и я ласкаю ее в своем сознании, пытаясь послать утешение по прочным нитям.

Мы замечаем солдат Имирата, приближающихся к нам, и держимся в тени, ожидая, пока они пройдут. Я всегда буду любить ночь, не только за луну и звезды, но и за комфорт и безопасность, которые всегда обеспечивала темнота. Они совершенно не замечают нашего присутствия, когда проходят мимо, их мечи заткнуты за пояс.

Свет факелов просачивается сквозь деревья, как солнечный свет сквозь витражи, когда мы приближаемся к их лагерю. Мы погружаемся глубже в лес, но этого недостаточно. Солдаты повсюду.

— Оставайся здесь, — шепчет Кейден.

Я обхватываю его запястье, прежде чем он успевает покинуть укрытие скалистого холма.

— Ты совсем спятил?

— Зависит от того, кого ты спросишь, — отвечает он, снова посмотрев на часы. — У нас мало времени. Я вернусь до того, как ты успеешь соскучиться по мне, дорогая.

После этого он исчезает. Я даже не слышу его шагов. Он словно растворился в ночи, став всего лишь тенью. Слава богам, мне никогда не приходилось сталкиваться с ним как с убийцей. Секунды превращаются в минуты, а его все еще нет, когда я поднимаюсь на вершину холма и выглядываю из-за него. Где-то вдалеке идет спор, и я не могу сказать, простая это стычка или настоящая драка, но я не собираюсь оставаться здесь, размышляя.

Аллиард отнял меня у моих драконов, а Имират разлучил нас, я не позволю Имирату сделать то же самое с Кейденом и мной. Я лучше брошусь в опасность с ним, чем буду в безопасности без него. Он мой союзник, и мы вместе до конца.

Моё беспокойство зашкаливает, и каждый вдох даётся мне с трудом. Страх перед Имиратом парализует, но я не позволяю ему влиять на плавность своих движений. Я прячусь среди деревьев, перебираясь от ствола к стволу, пока патрули ещё не заметили меня.

Рука обхватывает мою талию в прыжке, а ладонь закрывает мне рот. Я бью человека локтем в живот и переворачиваю нож в руке, целясь ему в голову, но рука вокруг моей талии движется к моему запястью.

— Опять ножи, Эл. Ты же знаешь, я их обожаю, но сейчас не самое подходящее время. — Кейден перекидывает меня через плечо и несет за расколотый надвое валун.

— Я могла убить тебя! — тихо огрызаюсь я, когда он ставит меня на ноги.

— Какой чудесный способ умереть. — Он прижимается спиной к камню и притягивает меня к себе.

— Что… — Он поворачивает мою голову к своей груди, чтобы закрыть мне уши и рот, заглушая мой крик, когда серия взрывов сотрясает землю. Мы достаточно далеко, чтобы грязь и пламя нас не достигло, но все солдаты в непосредственной близости устремляются к месту происшествия, не зная, что истинный источник прижат ко мне.

— Как гончие, слетающиеся на свежее мясо, — говорит он.

Мы выбегаем из нашего укрытия, скатываясь с холма, на который я поднялась, чтобы найти его, и бежим к скале с неглубоким ручьем внизу. Солдаты продолжают выкрикивать приказы потушить пламя, пока мы скрываемся из виду, плескаясь в грязевом берегу, когда приземляемся. Мы проталкиваемся, попадая на твердую лесную почву, и бежим между искривленными деревьями с такими высокими корнями, что мы иногда проходим под ними, как арки, и кустами, усеянными рубиново-красными ягодами. Кристальные ручьи текут по всей местности, окутанные туманом, словно одеялом.