Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

Но перед Самантой было невозможно устоять. Она пробудила во мне эмоции, которые были подавлены веками: ревность, желание, а под всем этим — потребность стать лучшим человеком.

Я на секунду закрыл глаза и сделал глубокий вдох, вдыхая аромат леса вокруг меня. Моя кровь успокоилась.

Пусть Аурен играет в свои игры.

42

Кейден

Как только Аурен скрылся за углом, Саманта снова обратила свое внимание на меня.

— Ты называешь бой на мечах переговорами?

— Все с Ауреном — это борьба, как и с тобой. Структурированный бой делает все более цивилизованным и не позволяет нам проливать настоящую кровь.

— Он пролил твою кровь.

Я криво усмехнулся.

— Я был отвлечен самым прекрасным созданием в моем королевстве. Это стоило того, чтобы поцарапаться.

Я сделал шаг к ней, но она попятилась, краска отхлынула от ее лица.

— Это не должно повториться, Кейден. Прошлая ночь была единичным случаем, который никогда не следует повторять или даже обсуждать.

Ее слова пронзили мою грудь, как копье с ледяным наконечником. Боль навалилась на меня, сдавливая со всех сторон. Мое горло сжалось. Конечно, она так считает. В ее глазах я был монстром, убийцей и разорителем.

— Мы можем поговорить наедине? — спросила она, взглянув на своих стражников.

Я отмахнулся от них, но от меня так просто не отделаешься. Я протянул руку и убрал с ее щеки вечно непослушную прядь волос.

— Один раз было бы обидно. Мы могли бы сделать гораздо больше.

Ее щеки вспыхнули, и я почувствовал ее растущее желание, но она покачала головой.

— Кейден, я не могу.

Каждый раз, когда она произносила мое имя, это вызывало во мне бурю удовольствия. Что бы ни было дальше, наши отношения изменились. Я позволил своим пальцам провести вниз по линии ее подбородка.

— Ты поцеловала меня, помнишь?

Она отстранилась от моих пальцев, и выражение ее лица посуровело.

— Я знаю. Это было по обоюдному согласию, и я хотела. Но ты должен пообещать мне, что больше ничего не повторится.

— Почему?

— Потому что ты мой враг, а я твоя пленница.

— Понимаю, — стыд от этого прожег мою душу, и я сжал кулак.

Она была права. Я был не более чем безжалостным, жестоким разрушителем. И она была в моей власти.

— Мы переступаем опасную черту, и магия, которую я использую, чтобы исцелить твою рану, это… — ее лицо вспыхнуло. — Мне нужна уверенность, что дальше этого дело не пойдет. В противном случае я не вижу, как мы можем двигаться вперед.

Это был яд на кончике лезвия.

Ее исцеляющая магия была завораживающей. Каждый раз, когда она прикасалась ко мне, это заставляло кровь пульсировать по моему телу, а дьявольские мысли проносились в моей голове. И это меркло по сравнению со странным волшебством, которое произошло между нами прошлой ночью.

— Ты понимаешь? — спросила она. — Это больше никогда не повторится.

У меня свело челюсть. Аурен был бы в восторге, будь он здесь.

— Я понимаю, — сказал я, мой голос действовал мне на нервы.

Напряжение в ее плечах ослабло. Ей было стыдно возлежать со мной, своим похитителем. Даже под ее затаенной похотью я ощущал горечь сожаления.

Хуже всего было то, что я знал, что она права.

Вулфрик вбил это в меня сегодня утром. Она была опасна. Мы не знали, что она может сделать со своей магией. Она затуманила мой разум. Она была помехой. У нее была сила поставить меня на колени. Мы должны были защитить королевство. Он перебрал дюжину причин и вбил их мне в голову с большей яростью, чем Аурен парировал мой топор. И все же было почти невозможно не смотреть на нее, а если бы я посмотрел, то возжелал бы.

Полегче, Кейд.

Мы поняли, что смотрим друг на друга сквозь пространство тишины, и оба отвели глаза.

Как, блядь, я собирался справиться с этим, не сойдя с ума?

Будь сильнее зверя внутри себя. Будь лучше.

Сделав глубокий вдох, я указал на тропинку, вьющуюся среди густой листвы рядом с зеленью.

— Это мои сады. Ты не прогуляешься со мной, прежде чем я уеду верхом?

После минутного колебания она кивнула, и мы направились в глубокий, заросший лес, который граничил с зеленью.

— Это сад? — скептически спросила она, когда мы скользнули в тень подлеска. Земля пахла плесенью и гниющим деревом. Папоротники были густыми, и повсюду росли грибы.

— В некотором роде.

Я остановился у гниющего ствола дерева и немного раскрошил черную древесину между пальцами. Сверху рос мох, а по бокам были усеяны маленькие грибы и желтые опята.

— На протяжении веков это было мое любимое дерево. Когда оно умерло пятьдесят лет назад, я поместил его сюда. Теперь он дает жизнь сотням существ, которые процветают в нем и вокруг него. Я предпочитаю наблюдать, как природа занимается садоводством, и я просто помогаю формировать его из тени.

Мы шли молча, пока Саманта вдыхала богатые ароматы, окружавшие ее.

— Прошлой ночью я попросила тебя помочь мне с моей магией, — сказала она.

— Я помогу.

Она подняла брови, и я пожал плечами.

— У меня мало времени. Тебе нужно уметь черпать свою силу и контролировать ее. Что еще более важно, тебе нужно защитить себя. Ты дашь мне три дня? Мне нужно уладить несколько дел.

Мне нужно было время, чтобы уничтожить ублюдков, которые послали смертокрылов в Фростфолл.

Саманта кивнула.

— Куда ты идешь?

— Защищать границу. С каждым днем лозы все глубже проникают на мою территорию, а фейри становятся все смелее.

Я бы объяснил им, чего стоит лишение жизни моего народа.

Между нами снова повисло долгое молчание, но через мгновение она повернулась ко мне.

— Я хочу чем-нибудь помочь.

Я открыл рот, но она подняла руку, заставляя меня замолчать.

— Я знаю, что ответ заключается в том, чтобы исцелить тебя, и я собираюсь попытаться. Но я хочу сделать больше для таких, как Селена, как жители Фростфолла. Я не могу просто сидеть здесь, когда разворачиваются атаки, подобные вчерашней.

В моей груди вспыхнула надежда. Неужели она и правда меня понимает?

— Это было бы очень кстати, — сказал я.

— Никаких убийств. Я не хочу быть частью этой войны. Я просто хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь людям, пострадавшим от нее. Пока я здесь.

Когда мы продолжили нашу прогулку, истина сложилась в моем сознании. Мел была неправа. Не было смысла пытаться убедить Саманту, что я не монстр. Она могла видеть зверя во мне, даже если другие были слепы к этому годами. На моих руках было слишком много крови, и то, что я сделал, чтобы защитить свое королевство, не давало мне спать по ночам. И после того, что я сделал с Самантой и с ее городом, я был неисправим.

Но она была сострадательной, храброй и чистой. Если бы я мог заставить ее полюбить мой народ… это было то, во что она могла поверить. Причина не предавать меня.

Причина остаться.

Фростфолл был началом. Но было так много других деревень, которые боролись. Она должна была увидеть их. Познакомиться с ними. Помочь в их выживании.

Я остановилась и посмотрел на нее, ища причину для надежды.

— Если ты готова, я бы хотел, чтобы ты помогла Меланте. Она отвечает за восстановление оберегов, защищающих от проникновения лоз. Может быть, она могла бы научить тебя помогать с этим.

Я старался говорить небрежно, боясь, что любое проявление энтузиазма вызовет у нее подозрения и она отвернется.

Она кивнула.

— Я бы с удовольствием.

— Мы часто выезжаем верхом, чтобы доставить припасы в приграничные деревни и оказать помощь раненым. Если хочешь, можешь поехать со мной.

Выбраться из замка всегда было несложно.

Ее глаза заблестели.

— Да, я бы тоже этого хотела.

Крошечный огонек надежды замерцал в моей душе, проливая свет, несмотря на глубокие тени, отбрасываемые непростительными поступками, которые я совершил. Если бы она увидела, на что похожа война, познакомилась с большим количеством моих людей и научилась любить их, тогда она поняла бы, что за них стоит сражаться, даже если монстр, защищающий их земли, таковым не является.