Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М.

— Пытаюсь по мере возможностей, — потупилась скромно.

— Не терпится его увидеть.

Вот когда он так смотрит и при этом шепчет, обдавая своей хрипотцой, как колючим морозцем, я начинаю теряться. В своих ощущениях и тех желаниях, что этот мужчина во мне вызывает.

Мысленно прикрикнула на саму себя и набросила на плоть-предательницу невидимый ледяной аркан в попытке её, себя, охладить и обуздать.

— Не скажу, что мне не терпится его для вас станцевать.

Тальден оторвался от созерцания статуи и теперь смотрел мне прямо в глаза, бессовестно плавя воображаемый аркан.

Действительно что ли не понимает?

— Ты выгнал меня! — В сознание плеснуло обидой, в голос — терпкой горечью не так давно пролитых слёз.

— Для твоего же блага.

— Даже не вышел попрощаться!

Сложно сказать, чего мне сейчас хотелось больше: отвесить ему пощёчину или поцеловать. Наверное, и то, и другое. Сначала первое (с троекратным повтором), потом второе, и тоже не один раз. Слишком острым оказалось искушение. Притягивавшее меня к нему неконтролируемое влечение.

Скальде прошёлся по моему лицу внимательным взглядом, так, будто обводил его контуры своими пальцами. Твёрдыми и такими горячими… Прикосновения которых забыть было невозможно. Как будто дотрагивался до губ большим пальцем, властно их размыкая. Я почти это ощущала… Невольно облизнула предмет пристального драконьего внимания и почувствовала, как изнутри поднимается знакомый огненный шар, готовый в любой момент взорваться. А у Герхильда, тоже знакомо, темнеют глаза, и стальная радужка становится блестящим морионом.

— А это, Фьярра, было для моего блага. Иначе ты бы здесь так и осталась.

Неожиданное откровение окончательно лишило меня опоры, выбило из лёгких воздух. Я поёрзала на шероховатом камне, даже через бесконечные слои одежды ощущая жар наших тел.

Моё так точно пылало.

Казалось, вот сейчас он плюнет, плюнет на всё, и потянется ко мне за поцелуем. А мне не хватит сил оттолкнуть его, отстраниться. Забраться обратно в кокон своей обиды. Вместо этого буду забираться пальцами в тёмные пряди, лаская. Льнуть к нему и чувствовать, как горячие губы жадно подчиняют мои.

Возникшая перед глазами картина оказалась настолько яркой, что я почти ощутила вкус его поцелуя. Но Его Сдержанность, не успев до конца приспустить ледяное забрало, тут же нацепил его обратно и как ни в чём не бывало вернулся к созерцанию статуи.

С видом абсолютного пофигиста принялся таращиться на ари, а я сидела рядом и, вместо того чтобы замерзать, как того требовала погода в Хрустальном городе, продолжала сгорать в огне собственных чувств.

Какое-то время мы молчали. Я тщетно пыталась привести в порядок мысли и стереть из них провокационные картины. Беря пример со Скальде, тоже любовалась ледяной красавицей, постепенно успокаиваясь и начиная просто получать удовольствие от того, что он рядом.

Странно, но тишина не была неловкой. Было даже приятно сидеть вот так и молчать в его обществе.

— Но я ведь всё равно здесь осталась, — проронила спустя какое-то время. Какое — сложно сказать. С ним всегда так: секунды становятся часами и, наоборот, часы секундами, которые так и хочется повернуть вспять. Чтобы пережить эти мгновения снова. — Из-за ари. Интересно, почему они кричали…

Герхильд пожал плечами.

— Кто знает. Статуи объяснениями никогда не утруждались.

— Верю, что когда-нибудь проклятие будет разрушено. Вот было бы здорово, если бы ари при этом ожили, — подумала мечтательно.

И только потом поняла, что не подумала, а сказала вслух. Замерла, уже готовая откусить себе язык — опять невольно наступила Ледяному на больную мозоль. Но Скальде не поменялся в лице, не ощерился ледяными колючками, как это бывало, когда разговор заходил о его ядовитой магии и обо всём, что с ней было связано. Наоборот, улыбнулся, как мне показалось немного задумчиво, и снова погрузился в свои мысли.

— Вы не стали возвращать мне привязку.

— Успела по ней соскучиться?

— Нисколечко!

— Я так и подумал. Потому и не стал.

И снова тишина, нарушаемая лишь шелестеньем ветра, путавшегося в цветках Арделии. Осторожно коснулась того, что был ко мне ближе, любуясь переливами света на обманчиво хрупких лепестках.

— Жаль, они не показывают будущее. Наверное, я бы тогда всё-таки не удержалась и сорвала один. Чтобы узнать, что будет дальше.

— А как же предупреждение о наказании? — тихонько усмехнулся Скальде.

— А вот рискнула бы. Понадеялась на милость и всепрощение дракона-императора, — улыбнулась этому самому дракону-императору, получив в ответ такую же искреннюю улыбку, и поняла, как сильно по ним скучала.

Как скучала по этой версии Скальде.

— Отчаянная. — Герхильд потянулся ко мне, заставив напрячься, замереть в предвкушении. Но нет, просто коротким движением заправил за ухо выбившуюся из косы прядь. — Когда я пришёл, у тебя был такой вид, будто и правда собиралась сорвать.

— Просто вспоминала о своих близких.

— Через несколько дней твои сёстры с князем и семьи других алиан будут здесь.

Я горько усмехнулась. Скальде и в голову не могло прийти, что о фальшивом отце и псевдосёстрах я думала в последнюю очередь. Вернее, не думала о них вообще.

— Но если уж так не терпится…

Хрустнул, ломаясь, стебель, и цветок, в котором я до прихода тальдена разглядывала себя, как в зеркале, оказался у него в руке.

— Ого… — это всё, на что меня хватило.

Не дожидаясь, когда ко мне вернётся способность выражаться членораздельно, Его Великолепие взял меня за руку и вложил в неё ледяной аналог земной лилии. Прохладные лепестки закололи кожу. А может, её кололо от ручьём заструившегося по телу обручального узора.

— Когда останешься одна, просто закрой глаза и представь того, кого хочешь увидеть, — тихий, глубокий голос. Как воды океана, которые так и манят своей прохладой в знойный день.

Уже сейчас хотелось закрыть глаза. Но не чтобы кого-то там увидеть. Просто ласка твёрдых пальцев, медленно, будто дразня, повторявших серебряные завитки у меня на запястьях, действовала, как наркотик, уносила в другую реальность.

Обручальная вязь мерцала, словно соперничала с блеском волшебного цветка. А таэрин на широких кистях дракона им в этом не уступала.

Затаив дыхание, я впитывала в себя скольжение кожи по коже, как будто Скальде заново рисовал на мне магические узоры. Забывая и о цветке, обладать которым даже не мечтала, и о том, что собиралась с ним делать.

А когда тальден убрал руки, удерживавшие на весу мои, бережно прижала цветок к груди и тихо поблагодарила:

— Спасибо.

Скальде проводил меня до замка, вместе со мной поднялся по пустынной лестнице, овеянной прохладой вечера, и по затемнённым сумраком галереям довёл до крыла невест. Всё казалось, вот сейчас он остановится и меня удержит. Развернёт к себе, послав к таграм все наши ссоры, и прижмёт к себе крепко. Завладеет моими губами, возьмёт в плен всю меня, заставив задохнуться от поцелуя и задыхаться в его руках снова и снова.

Но плена не случилось. Как не случилось и поцелуя.

Его Великолепие чинно попрощался, как прощался бы с любой другой алианой или придворной дамой. Дежурно пожелал приятного вечера и ушёл, не оглядываясь, так и не воплотив в жизнь ни одну из моих нескромных фантазий.

Облом и сокрушительное фиаско.

И снова я возвращалась к себе с бардаком в мыслях, хаосом в чувствах. С совершенно глупой улыбкой, непонятно чем вызванной, и бесценным подарком, магией которого собиралась воспользоваться уже сегодня. Загадаю увидеть маму. Если повезёт, рядом будет бабушка.

А может… попрошу показать мне Лёшку.

Кто знает… Главное, сегодня я увижу, хотя бы мельком, свой дом.

В радостном предвкушении влетела в смежный со спальней будуар, ставший временным пристанищем Розенны. Хмыкнула недоумённо, не обнаружив монахини «на посту», и сделала несколько быстрых шагов по направлению к своей комнате. Не терпелось укрыться в ней от целого мира, чтобы, пусть и на несколько коротких мгновений, оказаться в мире родном.