За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

— Но всё-таки вы мужчина, молодой мужчина. А у юных кровь кипит в венах…

Опять хозяйка пытается сыграть на моей жалости. Даже если бы и хотел, ни за что бы ни позволил захлестнуть меня чему-то иному кроме ненависти!

Рассказал им ту же историю, что и иным самонадеянным и назойливым дамам. Мол, когда я был молод, был у меня учитель боевых искусств, который для меня значил намного больше, чем учитель: этот мужчина стал моим другом и братом. И влюбились мы в одну девушку. И ту я уступил ему. Он с ней поигрался и бросил её. И опять ушёл путешествовать — в душе мой учитель всегда был странником. Я, видя, что она ему больше не нужна, к ней посватался. И она согласилась, поскольку никому другому бы не захотелось взять её в жёны — в той стране были суровые нравы. Но моя любимая была беременная и перед свадьбой попыталась избавиться от его ребёнка — и едва добралась до меня, её дыханье оборвалось на моих руках. От дверей до меня тянулся кровавый след и моя одежда промокла от крови любимой…

На подробности не скупился, краски сгущал обильно и безжалостно. Мать и дочь заплакали, слушая эту историю. И более ко мне не приставали, так не хотели мешать мне «хранить верность погибшей любимой».

— Живи ради мести, — тихо сказала полуэльфийка, — И уходи за Грань из-за мести. Если тебе от этого станет легче, я не хочу тебя удерживать.

Мне захотелось что-нибудь сделать для неё, но что я мог?..

Спустя некоторое время меня осенило. Сказал Зарёне:

— Я научу тебя драться, прежде чем уйти, чтобы ты смогла защитить себя и мать.

— Договорились, — эта идея ей понравилась.

Поднялся:

— А теперь мне пора вернуться: староста и его семья меня уже заждались.

Зарёна лукаво усмехнулась:

— Не обязательно: можешь переночевать у нас. Когда ты возьмёшься меня обучать, всем и так будет заметно твоё повышенное внимание ко мне. А учитывая характер нашего старосты, я могу с уверенностью заявить, что он теперь думает: ты застрял у одной из селянок. Более того, его это устроит, так как он хочет тебя задержать: ты тут всем понравился, — она засмеялась, — Разумеется, ему будет досадно, что не у его дочери. А меня они все тут не любят. Но я выучусь драться — и смогу за себя постоять как следует.

Кровать в доме была только одна: на ней спали хозяйка с дочкой. Они хотели уступить её мне, первому гостю, да ещё и такому славному, но я отказался. И, сколь они не возражали, спал в сенях, на полу. От шубы хозяйки отказался: мех, отодранный от некоего живого существа, мне противен не менее, чем сырая окровавленная или приготовленная плоть несчастных зверей и рыб.

Я и Зарёна где-то гуляли, взявшись за руки. Откуда-то выскочил какой-то человек или эльф — я не успел его рассмотреть — и полоснул кинжалом по нашим сплетённым рукам. И из наших ран хлынула кровь… целое море… белой крови… Я заорал и бросился на напавшего, выбил оружие у него и ударил в сердце. Тот увернулся — и из глубокой раны в его плече хлынула кровь… белая-белая…

Проснувшись от кошмара, долго не мог уснуть…

Остался в этом доме на полтора месяца. Усердно учил полуэльфийку. Та оказалась достойной ученицей. Схватывала всё на лету. А ещё ей от отца передалась эльфийская ловкость и выносливость. Так что уже через шесть дней все насмешники-мужчины, испробовав её кулаков, заткнулись, затем — и прочие. Быстроногие мальчишки язвили дольше всех, но и они притихли, когда их предводитель получил на орехи. В то утро у хозяйки было плохое самочувствие, и я осмотрел её, ища причину её нездоровья. Оказалось, у неё больное сердце. И, похоже, жить ей осталось недолго. Но они обе просили меня не думать об этом слишком много и только научить Зарёну защищаться.

Я натренировал её так, что даже самый сильный из селян не смог её победить. Он, кстати, и был тем, которого по утру обнаружили бесчувственным, со связанными девичьей лентой руками. Молодой мужчина поумерил свой пыл на некоторое время, а когда опять взялся за старое, то огрёб по полной. Сначала ревел в три ручья, а потом, как выяснилось, по-настоящему влюбился в победительницу. И теперь опасливо бродил за ней как тень, горя иными планами, более приличными: ему захотелось на ней жениться. Он не только досаждал осмелевшей красавице, но ещё и всеми силами её защищал от нападок остальных. Был этот мужчина самой обыкновенной внешности, но здоров как бык и холост. Так что есть вероятность, что гордая девица когда-нибудь сдастся. Или после того, как её мать уйдёт за Грань, отправится наниматься в охранники к какой-нибудь знатной даме.

Зарёна уже сообщила мне эту «мысль», причём, рассказывала о ней очень серьёзно. Возможно, во время её путешествия в столицу любителей чужого добра поубавится. Тех, которых Мстислав, жестокий, но практичный король этой страны, ещё не затащил в своё войско или не заставил заниматься иной полезной деятельностью: от уборки грязных мест и замены лошадей на полях до строительства и изготовления оружия. Разбойники, несогласные трудиться на благо родины, долго не жили.

Как-то раз мне было лениво просыпаться. Просто… вот лежу с закрытыми глазами — и хорошо. Глаз открывать не хочется. Двигаться лишний раз не хочется. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Грииииш, — протянули вдруг близко от меня, — Пошли на речку?..

Аа, значит, это Зарёна близко подошла. Сидела, молчала, задумалась. И не выдержала.

Меня в плечо осторожно-осторожно толкнули.

— Гриишь… — кажется, ей совсем уже наскучило ждать, когда я проснусь.

— Заря моя, не буди его, — тихо сказала хозяйка, — Он вчера умаялся, видно, пока брёвна для починки забора таскали.

— Мы оба трудились, — проворчала девица.

Открыл-таки глаза. Она, увидев, что таки проснулся, сменила недовольную мордочку на счастливую. Прямо глаза засияли.

Я вдруг подумал, что если бы моих родителей не казнили, быть может, они подарили бы мне сестру. И тогда бы вот такая же сцена была, только я там был бы мелкий: меня осторожно толкает в плечо тонкая рука, мол, проснись, Кан, дело есть, но, стоит мне проснуться, как глазёнки, смотрящие на меня, оживляются. И она сидит возле меня, та девочка, и радуется. Хотя только что тормошила меня и ворчала, что я — самый великий вредина всех времён и народов, раз не хочу с ней играть.

У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр. По поводу первого я жутко отчаивался, а отсутствие вторых меня в ту пору вообще не расстраивало. Но природа, мир и Творец как будто смеялись над эльфийским народом, не давая никому из остроухих более двух или, реже, трёх детей. Да и редко когда сразу, одного за другим. Так что братишки у меня так и не появилось. А потом родителей не стало.

И вот теперь в моей жизни появилась девушка, похожая на сестру. И, оказалось, что весело с ней драться, вместе ухаживать за огородом, а по вечерам — баловать её всяческими историями: песни и легенды о битвах нравились ей так же, как и истории о любви.

— Ты проснулся! — довольно улыбнулась Зарёна и посмотрела на меня так хитро-хитро, будто кот, тайком нализавшийся в погребе сметаны или молока.

— А никуда вы не пойдёте, — мать её проворчала, — Надо бы огород прополоть. А мне неможется с утра.

— А пошто вы всякую полезную растительность изводите зазря? — не удержался я.

— Да какая там полезная растительность? Сорняки одни!

— От любой травы бывает польза.

— Ну-ну, — недовольно усмехнулась женщина. И грустная складка-морщинка на лбу её пролегла.

— А вы попробуйте из них салат и суп приготовить? — предложил я.

Она сначала не поверила, что что-то кроме крапивы и щавеля можно ложить в суп, ну, разве что там десяток-другой трав, которые селяне едят в неурожайные голодны года, но я ей опыт предложил. Сам нарвал листьев, кореньев накопал, помыл. И хозяйка, увлёкшись, решила кое-что приготовить по-моему рецепту.