Некроманты любят сыр (СИ) - Танари Таша

Пожала плечами, абсолютно не впечатленная анонсом.

— И чем он знаменит?

— Святоша, ты бы хоть для приличия интересовалась, чем живет и дышит профессиональная тусовка. А то позорище ведь!

— В бальзамическом составе я вашу всю некромантию видела, и даже без тапочек. Хватит с меня учебы, чтобы еще и за сплетнями следить. Так чем так потрясающ мой будущий руководитель?

Голодное урчание в животе Палтуса стало мне ответом. Он возмущенно цыкнул и велел подать новую порцию. Пока я возилась у котелка, продолжил:

— Он был так хорош, что превзошел своего учителя. Микас Дартаен, справедливо опасаясь за свой пост и влияние, подставил Элройена перед правителем, после чего опального ученика сослали в самую глушь с глаз подальше.

Я наморщила лоб, вспоминая, где могла слышать фамилию Дартаен. Определенно, она мне знакома… хм-м-м…

— Ты невозможна! Уж главного некроманта страны, советника короля и заслуженного главу факультета некромантии в Либертской Академии Магии вот уже лет так сорок ты должна знать.

— Ах вот какой Дартаен… о, ого! — до меня наконец дошел масштаб озвученного.

— Иго-го, — передразнил Палтус. — Чего ты там копаешься так долго?

— А у тебя хлеб есть? Я тут вспомнила, что с сухариками-то вкуснее будет.

— М-м-м, — озадаченно поскреб он макушку. — Вроде завалялась где-то пара корок. Давай как есть, не до жиру.

— Нет! — уперлась я и руки растопырила для пущей внушительности. — Тащи хлеб, я же старалась, все должно быть идеально.

Бормоча что-то нелестное о злобных девицах, которые лучше бы кругозор свой расширяли, Палтус поплелся рыться в буфете. А я принялась размышлять вслух:

— Если Элройен учился в ЛАМе, то он так же далек от сельского некроманта, как лич от зомби.

— Выучила классификацию нежити? Не прошло и года, — то ли похвалил, то ли поиздевался Палтус.

Что бы это ни значило, великодушно пропустила мимо ушей и продолжила:

— А если его наставником был сам Микас Дартаен, значит, мужик еще и силен неимоверно.

— Мужик? — из недр буфета вновь донесся насмешливый голос куратора. — Алеста, это тебе не какой-то одаренный выходец из гильдии, это лорд! И не забывай, наставника своего он чуть не уделал. Стал бы Дартаен избавляться от лучшего ученика в противном случае.

Я фыркнула и попыталась подытожить услышанное:

— Хорошо, сильный…

— Всесильный, — выпрямляясь и потрясая добычей в виде блюда с действительно двумя кусками хлеба, перебил Палтус.

— …почти всесильный маг, родовитый, а иных в ЛАМ и не принимают, для простых смертных существует учеба в гильдии магов, и с подмоченной репутацией. И этот маг вынужден прозябать в каком-то богами забытом Мухомрийске на должности штатного некроманта.

— Сильно подозреваю, что весь штат состоит из него одного, — подлил уксуса на рану Палтус, — ибо размеры городка и количество его населения однозначно на это намекают.

С уважением посмотрела на своего куратора: даже справки навел ради такого дела. Затем схватилась за голову.

Просто у некросов характер и так паршивый в основной массе, а юмора либо вовсе нет, либо… лучше и не было бы. Здесь же мы имеем озлобленного лорда, единолично держащего под контролем всю нежить в своей дыре и вынужденного заниматься той грязной работенкой, к которой готовят нас — людей, так сказать, из народа, учеников магической гильдии. Выпускники столичной академии — белая кость; опора королевства; элита, занимающая руководящие посты; ученые умы, развивающие науку и магию. И справедливости ради стоит отметить, что в ЛАМе дают не только более качественное образование, но и учиться там нужно самое малое восемь лет, против наших четырех.

Так что да: лич зомби не товарищ.

— Ага, дошло теперь, — хмыкнул Палтус, возвращаясь за стол. — Вот потому я и не хотел, чтобы тебя в Мухомрийск отправили. Кто знает, что у этого извращуги на уме?

— В смысле? — напряглась я еще больше.

Друг как-то смутился и, глядя куда угодно, только не на меня, нехотя произнес:

— Ну, мир слухами полнится… болтают всякое.

— Например? — я опустилась на стул, в предчувствии худшего.

— Ой, ну все! — проявил упорство Палтус. — Про нашего брата когда что-то хорошее говорили вообще? Делим надвое, а то и натрое.

— Тогда, может, и про ссылку с опалой тоже пустые пересуды?

А что? Делить так делить.

— Может, — задумчиво кивнул друг. — Там мутная история была, да и кто ж докладывать о подобном станет. Просто Дэмис Элройен слишком яркая звезда, чтобы незаметно исчезнуть с небосклона. Ему пророчили грандиозное будущее, а тут раз и… э, Мухомерск.

— …мрейск.

— Да неважно. Разумеется, пошли пересуды, вопросы, домыслы и прочее-прочее. Но все равно, согласись, ни один маг его уровня в здравом уме и от хорошей жизни в глушь добровольно не поедет, чтобы за местным кладбищем там присматривать.

Я согласилась. И отсюда напрашивалось два вывода: либо Элройен псих, либо все же его насильно вышвырнули из столицы, а следовательно, он теперь… злой псих.

Ненавижу некромантию!

— Он меня убьет, — простонала я. — Чтобы не отсвечивала до конца практики, а потом поднимет и отправит обратно, сказав, что так и было.

— Прекращай. Ничего он не сделает, ты под защитой гильдии.

— Угу, вот скажи, зачем я ему там сдалась?

— Будешь бумажки перекладывать, пыль в кабинете ему протирать, — как-то неуверенно протянул Палтус, явно желая меня ободрить. — Цветы поливать.

Мрачно покосилась на друга:

— У некроса?

— Хищные какие-нибудь, из некрофлоры.

— Тогда уж кормить, — нервно хихикнула я.

— М?

— Не поливать, кормить, — пояснила и чуть не отхлебнула из поднесенной ко рту ложки.

За разговорами и ураганом растрепанных чувств я и не заметила, как наполнила тарелку новой порцией супа для Палтуса, но не отдала ему, а машинально сама зачерпнула. С горя, не иначе. Чтобы сразу положить конец мучениям, вместо растягивания сомнительного удовольствия.

И только вид мирно почивших и спиралькой свернувшихся червяков в последний момент отрезвил мои паникующие мысли.

— Тьфу, бу-э, гульский потрох! — рефлексам пришлось перехватить первенство, раз уж мозг оказался занят иными процессами.

Нездоровая реакция на собственную пищу и плюхнувшаяся на стол ложка заставили Палтуса подобраться и взглянуть на меня с повышенным вниманием.

— Супчика? — недобро сузив глаза, произнес он.

Проклятая Тьма!

— Н-не хочу, сытая я, — пробормотала, изо всех сил удерживая невинное выражение на лице.

Палтус демонстративно откусил от черствого куска хлеба и со зверским видом им захрустел. Громко так, угрожающе.

Куратор у меня был очень сообразительный, а потому следующим он произнес:

— Махинацию с запоротым направлением ты не поняла. Так что же ты приготовила мне, Алеста?

И вот вам еще один факт о некромантах: они умеют наводить ужас! Даже если это ваш друг.

Особенно, если это ваш друг.

В комнате ощутимо похолодало и будто сыростью склепа потянуло, а еще светильник под потолком тревожно заморгал. Поскольку я продолжала безмолвствовать, судорожно подбирая слова, дабы смягчить ситуацию и обойтись выручающей в любых жизненных обстоятельствах полуправдой, Палтус решил все выяснить сам.

Он прищурился, глядя на котелок с супом, а затем произнес заклинание поднятия и сразу за ним следом заклинание подчинения. Простенькие, на такое даже я была способна. В самый раз для создания небольших армий из дохлых муравьев, например.

Ну, мало ли, всякое случается. Знаете, фантазия у учащихся бурная, а мстительность повышенная.

— Экатум сиэнто! Кашхара эттанто!

Конец мне.

И даже практика больше не тревожила, вместе с ее удаленностью и всякими подозрительными лордствами. Потому что в этот момент у меня перед носом, покачиваясь из стороны в сторону, будто ленточки на ветру, выстроилась дли-и-инная шеренга из лапши. Благополучно ползающей еще недавно лапши и, определенно, не растительного происхождения.