Звезда Востока (СИ) - Бахтиярова Анна

— Лилит!

Я чуть не уронила тарелку. Ко мне направлялся Элиас Ван-се-Росса. В костюме привычного синего цвета. Как форма в Гвендарлин.

— Почему ты одна? — спросил младший герцог строго. — Разве Ульриху не поручено тебя охранять?

«Поручено…»

Мерзкое слово ударило барабанной дробью. Я знала, что дело не только в чьем-то распоряжении. Но горечь растеклась по телу ядом.

— Ульрих в коридоре. Объясняется с родителями. Из-за меня. Из-за того, кто я есть.

Лицо Элиаса осталось каменным, но я ощутила глубоко спрятанную злость.

— Ты — гостья в нашем замке, Лилит, — начал парень. — А если кому-то не…

Окончание фразы потонуло в аплодисментах и приветственных возгласах. Порог праздничного зала перешагнули хозяева — супруги Ван-се-Росса. Оба в черно-синих нарядах. Я никогда не видела герцогскую чету вместе, а Его светлость и вовсе лицезрела исключительно издали. Картина получилась странной. Да, все знали о даре Виктории, и всё же на ее фоне Эдвард выглядел почти стариком.

— Приветствую, дорогие гости, — начал герцог, крепко держа «молодую» жену за руку. — Мы с супругой рады, что вы откликнулись на приглашение и посетили наш славный дом.

— Мы с супругой? Да неужели? — насмешливо процедил Элиас под нос и пояснил, поймав мой недоуменный взгляд. — Родители не разговаривают. Уж не знаю, какая кошка между ними пробежала, но давненько я не видел отца в таком гневе, как в эти каникулы.

— Кошка? — усмехнулась я. — Уж не та, в которую обращается твоя матушка?

Элиас поперхнулся соком.

— Кто тебе рассказал? Она сама? Ну-ну. Иногда я ее просто не понимаю.

— Только иногда? — съязвила я, вспомнив Тиру, вальяжно устроившуюся на моей постели.

— Тише, — Элиас расплылся в почтительной сыновней улыбке. — Они идут к нам.

Ноги вросли в пол, как корни векового дерева. К нам?! З-з-зачем? Одно дело герцогиня в Гвендарлин сразу после обращения. В момент, когда я сама пылала от ярости и глубоко плевала на приличия. Другое — оба герцога в собственных хоромах.

Увы, бежать поздно. Да и неучтиво. Я же, как подметили Элиас и Ульрих — гостья!

— Ваша светлость, ваша светлость, — я поочередно поприветствовала господ, сделав реверанс, как в детстве учила мама.

— Рада видеть тебя в добром здравии, Лилит, — стальные глаза герцогини оценивающе прищурились, рассматривая новый облик. — Замечательно выглядишь.

В отличие от супруги, оставшейся довольной преображением, герцог Эдвард чуть заметно поморщился, остановив взгляд на белокуром парике. Интересно, почему? Не любит блондинок? У супруги-то волосы черные, как смоль.

— Элиас, — обратилась Виктория к сыну. — Можно тебя на пару слов?

Ноги-корни столкнулись с новой напастью. Почудилось, они еще и льдом покрылись. Меня что, оставляли с герцогом наедине? Не бред ли? Но, кажется, именно это и происходило.

— Как тебе наш замок, Лилит? — спросил он любезно, словно девицу из богатого семейства.

Музыканты вновь заиграли вальс, кавалеры, оторвавшиеся от карт, вывели дам на середину зала, и на нас, к счастью, никто не обращал внимания.

— Здесь… — я запнулась, чуть не напомнив Его светлости, что летом работала в его обители поломойкой, — мило…

— Понимаю, после Гвендарлин любой замок кажется обыденным и скромным.

— Вовсе нет, — возразила я, заподозрив, что оскорбила господина. — В вашем замке очень теплая атмосфера. Мне здесь нравится. В колледже всё по-другому. Там сами стены… — представились мои руки, раздвигающие вековые камни, но я прогнала наваждение. — Они слишком много помнят: и добро, и зло. Это чувствуешь. Остро.

— Не любишь Гвендарлин? — спросил герцог Эдвард в лоб.

— Хороший вопрос, — протянула я, впервые посмотрев собеседнику в глаза.

Пробрал озноб. Что-то насторожило. И взволновало. Почти до крика. Не глаза. Они у Эдварда серые, но не холодные стальные, как у жены и сыновей, а теплого мягкого оттенка. Странную реакцию вызвал сам облик господина. Глубокие морщины «прятали» черты лица, искажали их, но я уловило что-то невероятно знакомое, родное. Но при всем старании не поняла, кого напомнил хозяин замка. Точно не детей. Эмилио и Элиас пошли в мать, а Маргариту я видела лишь со спины.

— Гвендарлин притягивает, очаровывает, иногда тревожит, — продолжила я через силу. — Но вторым домом я его вряд ли назову. Слишком много…

Я хотела сказать «тайн», но герцог понял по-своему:

— Призраков?

— И их тоже, — пробормотала я осторожно, понимая, о чем думает господин.

Точнее, о ком. О дочери, которую несправедливо предали забвению.

Его светлость замолчал, а я не знала, что добавить. Высказать соболезнования? Но о самоубийцах не положено говорить. Сменить тему? Увы, я не мастер светских бесед. Положение спас Ульрих, сбежавший от недовольных родителей. Появился перед нами как всегда невозмутимый. Лучезарно улыбнулся герцогу и галантно подал руку мне.

— Прошу прощения, Ваша светлость. Но вынужден похитить даму. Леди Лилит, у нас есть дело.

Если герцог и возражал, на претензии не хватило времени. Полуведьмак утянул меня за собой со скоростью улепетывающего от опасности Урсула. Провел вдоль стены, чтобы не столкнуться с танцующими парами — в коридор.

— Пойдем, поищем поросенка Нильса, — объявил Ульрих, шустро перебирая ногами. — Надо же показать, что я достойный сын и старший брат.

— Все настолько плохо? С семьей? — приходилось идти быстро, чтобы не отстать.

— К демонам, — бросил парень небрежно. — Эта высокомерная женщина мне вообще никто. А отец — простофиля.

— Объясни толком, чего они хотят? — потребовала я. — Не приближаться ко мне на расстояние магического паса? И остановись, наконец. Мы не на забеге.

— Давай отложим разговор о моих дражайших родственниках до… э-э-э… скончания времен, — Ульрих немного сбавил скорость, ровно настолько, чтобы я перешла на размеренный шаг. — Найдем Нильса, пока опять не вляпался, и просто погуляем. Ну их — эти праздники.

Сердце екнуло. Прогулка по замку вдвоем? Звучало заманчиво и волнительно. Да, мы не раз оставались наедине внутри стен Гвендарлин. Но ведь теперь между нами всё иначе. Ведь так? Хотя с зеленоглазым паразитом не поймешь.

— Нильсу-то чего на месте не сидится? Тоже не любит праздники?

— Он любит неприятности, — проворчал Ульрих. — И рыб, как выяснилось. Герцогу Эдварду подарили… э-э-э… «несколько ценных экземпляров экзотических обитателей дна морского». Они плавают в огромных аквариумах. Смотрятся шикарно, конечно. Но не до такой степени, чтобы прилипать к стеклу на часы.

Похоже, Ульрих неплохо изучил «географию» замка Ван-се-Росса. Или, как минимум, дорогу к залу с «экзотическими обитателями». Шел уверенно, не задумываясь, куда и когда сворачивать. Я на верхних этажах прежде не бывала. Только внизу — драила лестницы и коридоры, по которым в основном ходили слуги. Поэтому сейчас с интересом глазела по сторонам. Обстановка нравилась. Цвета стен, ковров и мебели были мягкими и теплыми, приятными глазу. Картины — в основном пейзажи. Никаких портретов, с которых вечно за тобой кто-то «наблюдает».

Полуведьмак молчал, а я плохо представляла, о чем разговаривать. Мы и раньше мало общались, чаще переругивались и упражнялись в остроумии. Спросить, как он провел каникулы? И так ясно, что не очень. Говорить о нечисти Гвендарлин или ордене полной луны не стоит, да и не хочется. А разговоры о семье парень пресек сам. Ох, перебрасываться колкостями куда проще, чем вести вежливую беседу.

— Так зачем герцогине понадобилось превращать тебя… хм… в куклу? — неожиданно прервал молчание Ульрих.

Я вознамерилась обидеться и наградить парня парой ласковых. Но вдруг поняла, что он прав. В новом облике я напоминала куклу для богатых девочек: изысканную и нарядную, приторную. От меня почти ничего не осталось. Светлая кожа сливалась с волосами, и черты лица теряли привычную четкость.

— Не знаю, — проворчала я. — Сама удивляюсь. Если б хотела спрятать глаза полуцвета, снабдила б настойкой. Будто эксперименты ставит. Или развлекается.