Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня

«Особенно Леонарда Штрома», – мысленно добавила она. – «Потому что с друзьями не спят – а я не хочу терять друга».

Войдя в свою квартиру, она едва не наступила на пушистое тельце Фьюри, свернувшегося у самого порога; он частенько так делал, когда она задерживалась на работе допоздна. Под потолком вспыхнул мягкий уютный свет, и зверек, тут же встрепенувшись, с радостным писком подпрыгнул и принялся карабкаться вверх по штанине хозяйки.

– Ах, ты, меховая сосиска! – рассмеялась девушка, подхватывая любимца на руки.

Фьюри был хвайком, или неольской древесной крысой – прелестнейшим (по мнению Дафны) существом размером с морскую свинку, покрытым золотисто-бурым шелковистым мехом, с большими ушами, забавной темной кисточкой на кончике длинного, бархатистого на ощупь хвоста и черничными бусинками глаз. За пару месяцев до своей смерти Адриан привез его из очередной экспедиции в Лес – крохотного, испуганного, с перебитой передней лапой. Крысенок, судя по всему, упал с дерева, на котором располагалось его гнездо – у его подножия Адриан и нашел жалобно пищащего зверька, опередив его родителей-хвайков. Выхаживая его, Дафна так к нему привязалась, что решила оставить его у себя в качестве домашнего питомца. Адриан не возражал. Именно он в шутку дал ему имя «Фьюри4» – хотя в действительности было сложно представить себе существо более добродушное и ласковое.

Разувшись и оставив рюкзак на полу, Дафна прошлепала прямиком в ванную комнату, на ходу с фырканьем уворачиваясь от горячего шершавого язычка Фьюри, которым тот норовил пройтись по ее губам.

– Подожди-ка тут, маленький подлиза, – велела она, ссадив его на поверхность стиральной машины, и принялась устало стягивать с себя «походный» костюм – легкие штаны и рубашку цвета хаки, пестрящие пятнами от травы, земли и пота. Освободившись и от белья, Дафна на минуту задержалась у большого настенного зеркала, задумчиво изучая свое отражение – загорелое, не тронутое косметикой лицо, волосы песочного цвета, схваченные в небрежный «конский» хвост, худощавое тело, явно нуждающееся в пяти-шести дополнительных килограммах. «И что во мне нашел Лео?» – хмыкнула она, забираясь в просторную душевую кабину. Впрочем, в те дни, когда он начал за ней ухаживать – он и ее милый, неуклюжий Адриан – выглядела она не в пример лучше. Лишившись мужа, Дафна вместе с ним на долгие месяцы утратила сон, аппетит и всякий интерес к собственной внешности – как и ко всему остальному, что когда-то составляло ее жизнь.

Кроме, разве что, Леса.

«Что ж, по крайней мере, я начала обходиться без снотворного», – подумала она, то и дело зевая под обволакивающими струями воды.

Когда она, подсушив мокрые волосы и надев одну из длинных футболок Адриана, которые использовала в качестве ночных рубашек, прошла в кухню, время уже близилось к полуночи. Решив, что объедаться перед сном – плохая идея, Дафна насыпала немного сухого корма в миску Фьюри (ему она никогда не могла отказать в лишней порции еды) и, сделав пару глотков воды, направилась прямиком в спальню. Там, улегшись на край широкой – слишком широкой для нее одной – кровати прямо поверх покрывала, она какое-то время смотрела в огромное панорамное окно, почти полностью занимающее одну из стен комнаты. Прямо напротив ее дома, через дорогу, расстилался большой Центральный парк, противоположной стороной примыкающий к Дей-Тауну – «району полукровок». Всматриваясь в далекие цветные огоньки уличных фонарей, витрин и окон, проглядывающие сквозь кроны высоких деревьев, Дафна сонно думала о гибридах, дейнарах, Адриане, Леонарде и коэри – и сама не заметила, как задремала. В следующий раз она открыла глаза, потревоженная шумной возней Фьюри, пытающегося поудобнее устроиться у нее под боком – и поняла, что снаружи идет дождь. Ночь была заполнена ровным умиротворяющим шумом падающей с неба воды – лучшей в мире колыбельной, как говорила ее мать.

«Вот и пролетел год», – успела печально подумать Дафна, прежде чем мягкие волны сна вновь подхватили ее, унося за грань реальности, туда, где они с Адрианом брели, взявшись за руки, сквозь пронизанный чистым звездным светом Лес.

¹ Тмикки – растение, произрастающее в лесах Неолы и отличающееся особой волокнистой структурой, позволяющей дейнарам изготавливать из него одежду, веревки и прочие предметы быта.

² Териология (синонимы: маммалиология, маммалогия) – раздел зоологии, изучающий млекопитающих (отдельно выделаются приматология – изучение приматов и цетология – изучение китообразных).

³ Вирис – крупное хищное животное семейства кошачьих, имеющее общее сходство с земным ягуаром; обладает пестрым коричневато-желтым окрасом, мощным продолговатым телом и длинными, кинжально острыми когтями. Вес взрослой особи составляет около 120 кг, длина тела (без учета хвоста) может достигать 2 м. Проживает глубоко в лесах и является одним из немногочисленных хищников Неолы, охотящихся на крупную добычу.

⁴ Фьюри – от англ. fury, «ярость», «неистовство».

Глава 2

Трису снова снился Лес: густой зеленый сумрак под плотным куполом листвы, мягкий, ласкающий босые ноги мох, буйные заросли разлапистых папоротников у подножий исполинских деревьев, увитых тугими кольцами лиан. И снова он, Трис, неторопливо брел сквозь чащу – крохотная былинка среди могучих стволов, раскидистых ветвей и далеких крон, местами пронзенных золотистыми лучами солнца. Не зная дороги, он, тем не менее, безошибочно отыскал озеро, уже являвшееся ему в сновидении, и вновь увидел поджидавшую его девушку – юную дейнарку с глазами чудесного медового цвета и ниспадающим на плечи водопадом сияющих медно-каштановых волос. Ее короткое темно-зеленое платье казалось сотканным из травинок, а длинную изящную шею украшал плетеный шнурок с кулоном – крупным полупрозрачным камнем изумрудного цвета. Девушка сидела у кромки воды, задумчиво склонив голову, но при виде Триса поднялась и улыбнулась ему своей белозубой, светлой улыбкой.

– Здравствуй, Трис.

– Здравствуй… Элео, – вспомнил он ее имя, нежное и изящное, как она сама. – Почему я опять здесь? Это, кажется, сон, но…

– …но не совсем, – понимающе продолжила она. – Ты здесь, Трис, потому что мы с тобой связаны и я хочу помочь тебе – и сама обрести покой.

Трис. А ведь это имя ему дала именно она – до их первой встречи в странном полусне-полувидении он был безымянным существом, почти ничего о себе не знавшим и не помнившим. Впрочем, с тех пор ничего и не изменилось: его память оставалась туманной, как дальний берег волшебного озера Элео, который было невозможно рассмотреть. Имя звучало чудно, но ему нравилось. Кто знает – быть может, оно было его настоящим?..

– Каким образом мы связаны? Расскажи мне, – торопливо попросил он, боясь, что это сновидение окажется столь же хрупким и быстротечным, как и предыдущее.

Девушка смотрела на него с грустной задумчивостью.

– В тебе живет частица меня, Трис. Это сложно объяснить – отчасти потому, что я сама этого до конца не понимаю, отчасти – из-за того, что многие вещи из той, былой жизни здесь забываются, ускользают, становятся далекими и неважными…

– Ты так говоришь о себе, словно… – он замялся, и она снова пришла ему на помощь.

– …словно я умерла? Так и есть. Но пока я не могу уйти туда, – Элео указала взглядом на подернутый жемчужной дымкой горизонт, где исчезала, будто растворяясь, озерная гладь, – из-за своего брата, своего народа… и из-за тебя.

– Я не понимаю…

– Ты поймешь. Вспомнишь все, что забыл – и откроешь истину. И эта истина освободит меня.

– Но ты ведь знаешь, кто я, Элео?

Дейнарка приблизилась к нему, ступая мягко и невесомо, точно призрак – которым она, собственно, и являлась. Она подошла к Трису почти вплотную, так, что он мог разглядеть коричневые крапинки в янтарных радужках ее глаз, полюбоваться мерцанием сумрачного света на бронзовом бархате ее кожи, ощутить легкий душистый аромат ее волос.