Пережить полнолуние (СИ) - Лисовская Анна

— О, мама уже вернулась. Пойдем разведаем фронт работы на сегодня, — потянула я парня в дом. Мы разулись и прошли на кухню.

— Привет, мои хорошие! Где были? — улыбнулась мама. — А я вот блинчики вкусные нашла. Хотите со мной?

— Привет, теть Кир! — Леха чмокнул мою маму в щеку и сел на стульчик как примерный зайчик. — Катюшку с Викой провожали. Нет, мы недавно из — за стола. Ты кушай, кушай.

— Голодная как волк! — мама принялась быстро уплетать блинчики. — Четырех бабушек объехала, теперь еще столько же и вредный дедок Сартик.

— А, это дед — травоед, которому, якобы, пенсию зажимают и макароны дороже продают? — вспомнила я противного старикашку.

— Да, оставила на сладкое! А то если к нему сначала наведаться — весь день насмарку будет. Уф, спасибо, наелась! Побегу к остальным, может завтра и не придется никуда выезжать, за сегодня всё успею, — встала из — за стола мамуля.

— А я тоже хочу знать, что там чудит этот мудреный дедок! — заканючил Богатырёв.

— Я те позже расскажу! — отмахнулась я. — Мам, чё помочь, пока мы здесь? Мне каникулы в универе устроили, — спохватилась, пока мама не убежала.

— Как здорово! Ну, если только на огороде убрать гнилые яблоки, до которых руки не дошли, и просмотреть огород на наличие всяких бутылок и консервных банок. Весной распахивать огород удобнее будет. Иногда соседка выкидывает прямо нам в огород всякий хлам. И попробуй докажи, что ее рук дело. Не пойман — не вор!

— Будет сделано, о, мой повелитель! У тебя еще есть два желания! — привычно гримасничал Лёха.

— Все, мам, мы тоже пошли! — потащила я этого «джина доморощенного» на огород.

Глава 6. Черный юмор и сельские байки

— Эх, не дала с будущей тёщенькой поболтать! — бухтел Богатырёв, пока мы направлялись к огороду. У меня улыбка расползлась до ушей, чтобы в ту же минуту сделать, как говорится, морду кирпичом. — И ты мне сказочку обещала рассказать! — продолжил великовозрастный детина.

— Да расскажу, я ж обещала! — и сделала таинственный голос. — А расскажу я тебе сказку, как дед насрал в..

— Ну, Лер! Не эту! — обиженно прервали меня на самом интересном.

— А, прости! Ща исправлюсь! — и затянула по новой уже в стихотворной форме строки, знакомые каждому с детства, не только ж ему прикалываться надо мной:

Люблю я мух толченых!

И жареных глистов!

Кошачую блевотину,

И сопли мертвецов!

— Лерка! — не выдержал парень! — Твой папа мне такое уже рассказывал за обедом! Я потом спагетти два часа не пойми в чем подозравал! И компот из сухофруктов долго нюхал!

— Зачем? Думаешь, там повар ноги мыл? — расхохоталась я. Леху аж передернуло. При всей своей любви к приколам, он становился слабонервным и впечатлительным как моя мама, когда дело касалось еды. Наших с папой шуток он не понимал. А я обожаю стишки с черным юмором! Не самые садистские, конечно!

— Боже, ну и семейка! — Леха горестно вздохнул и взял возок в сарае. — Пошли, чудовище!

Я открыла калитку на огород, чтобы Лешка проехал с тележкой, и пошла в сторону яблонь. Год выдался очень плодородным, так что яблоки девать было некуда. Мы уже и закрутки на зиму сделали, и в погреб пару ящиков опустили, даже соседям раздали, но все еще достаточно оставалось. Из — за работы родителям было не до яблок, вот они и пролежали под деревьями до октября.

В тележке мы нашли две пары толстых резиновых перчаток и приступили к работе.

— Ну, теперь слушай, — сжалилась я. — Как ты уже знаешь, за мамой закреплен один дедок. Он всю жизнь живет один, так как с ним просто невозможно ужиться из — за его характера и мелочности. Недавно пенсионерам увеличили размер пенсии, совсем несущественно. Всего на двести рублей. Почтальонка принесла его пенсию, он расписался, а вечером звонит маме и говорит, что ему выплатили не всю пенсию. Какой — то его друг сказал, что пенсию увеличили на двести рублей, а ему не доплатили. Мама спросила, сколько он получил, ведь обычно получал одиннадцать тысяч восемьсот рублей с копейками. Он сказал, что двенадцать тысяч с копейками. Мама ему объясняет, что вот они двести рублей прибавки, а он все равно обвиняет почтальонку в грабеже, и раз мама не хочет искать его деньги, то он обратится в администрацию! Или может она с почтальонкой в сговоре? Ты представляешь?!

— Вот геморройный старикашка! — поддакнул Леха. — А еще что? — раскрыл уши в ожидании сплетенки.

— Каждый раз он просит купить пачку риса, гречки, макарон и длинный батон, но! Рис должен стоить столько — то, вермишель столько — то и, не дай Бог, если что — то стоит хоть на рубль дороже — оплачивать не будет. Но ведь цены в магазинах растут! А он по чеку проверяет стоимость, вдруг мама себе его деньги прикарманивает. Продукты — то мама покупает за свои деньги, а он потом отдает, по факту. Так что если ему не нравится цена, он говорит «ты не то принесла, иди меняй!». Так что мама просто доплачивает за него, иначе еще хуже будет.

— Старый маразматик! А еще что?

— Да всего и не упомнить! В прошлом году сосед попросил его не выпускать собаку на улицу, чтобы детей возле двора не покусала. Так он, якобы обиделся, молча пошел и поджег его скирду на огороде, ну, стог сена, если говорить проще. Представляешь? Хорошо, что быстро потушили, а если б до домов дошло?

— Вау! Даже не знал, что в деревне такие страсти кипеть могут! Прямо мексиканский сериал снять можно!

— Не то слово! Мамку только жаль, приходится терпеть все дедовы причуды, — вздохнула я. — Ну вот, под мои россказни и закончили. Теперь только вывезти на мусорку. Пойдем огород осмотрим на наличие бутылок, заодно сразу всё выкинем.

— Пошли! С тобой хоть в пекло! — весело отозвался Богатырёв и потопал за мной.

Глава 7. Эксгумация или жуткая находка

— Пошли! С тобой хоть в пекло! — весело отозвался Богатырёв и потопал за мной.

Через несколько минут мы поняли, как были близко к этому. Собирая по огороду бутылки и консервные банки, мы приблизились к середине огорода.

— Фу, что за вонь? — повела носом я. — Ты чувствуешь? — повернулсь к Лехе?

— Время от времени. Видно из — за ветра не всегда доходит это дивное благоухание. Кто — то сдох, что ли?

— Не знаю. Неужели эта соседка еще и курицу дохлую нам подбросила?! Пойдем поищем.

Долго идти не пришлось. По мере приближения запах усиливался.

— Вот, смотри, — Леха указал на небольшой бугор. — Здесь это что — то и закопано.

— Какого хрена! У меня на огороде прикопали чью — то дохлую тушку!

Молодцы! Не просто так кинули! Я просто в бешенстве от такой наглости! Лёх, дуй за лопатой, щас эксгумацию проводить будем.

Богатырев отсутствовал всего минуты две, вернулся с лопатой на плече.

— Давай сюда! Щас мать копнёт! — протянула руку за инвентарем. — А то смотрю, ты уже зелененький! — не смогла сдержать усмешки.

— Вот же ехидна! — вырвалось у парня.

— Да я и не скрывала! Вредность и ехидство — наше все! А если я щас еще какие — нибудь стихи прочитаю… — размечталась я.

— То потеряешь вон в тех кустах верного друга и соратника очень надолго! И вообще, чужие стихи читать всякий может, а вот свои сочинить — нелегко, — поучал Леха.

— Ладно. Только из великой любви к своему соратнику и по многочисленным просьбам, сочиню на досуге что — нибудь особенно нервощекочущее и душераздирательное, — начала фантазировать.

— Тьфу на тебя! — задрал нос Лёха и начал копать. — Ты была права, это курица, но похоже не одна, — заработал лопатой дальше. — Блин, я щас сдохну! Ну и запахон! Лер, по — моему они не своей смертью умерли.

— Леш, подожди. Это шерсть. Кошачья. Да что происходит? У меня на огороде кладбище домашних животных! Как бы я не шутила на такие темы, сейчас я в ужасе! — начало потряхивать меня. — Леш, они выпотрошенные! — дошло до меня. — Они и правда не сами…

От сладковатого запаха тухлятины начало ломить виски.