— Есть. Оно, правда, не котируется в этой конкретной стране — но это не столь существенно.
— Существенно — если делает тебя маленькой мерзкой лгуньей… Но не переживай, мне нравится.
— Просто слегка искажающей правду личностью. И я — талантливый психоаналитик.
— Ну да. И отличный пиарщик. Но как ты думаешь, какой процент твоего таланта можно засчитать тебе, а какой — моим подарочкам, вроде чарующего голоса и шкатулки, полной чужих детских тайн и слабостей?
— Это детали, Шакс. Но ты продолжаешь ко мне приходить…
— Я читал, что разговоры с домашними животными тоже иногда имеют смысл.
— Очаровательно. Вот об этом мы и поговорим. Значит, люди — домашние животные?
— Ну, более-менее.
— Звучит лестно. А с чем ассоциируются у тебя домашние животные? Опиши то, что людей и питомцев объединяет — как минимум, по твоему мнению.
— Ну, они тупые, пованивают, всё приводят в беспорядок, требуют постоянного присмотра… А ещё они очень неблагодарные. И недолговечные.
— Очень недолговечные, да? Я слышала, порой одинокие люди очень привязываются к своим домашним питомцам. И их, тупых, вонючих и требующих постоянного присмотра, всё ещё больно терять.
— Мне нет. Низший демон, забыла? Я не крылатый, не древний языческий бог — так, побочная стихийная поделка, сущ на подхвате. Твари моего ранга на высшие чувства не способны.
— Очень… познавательно. И ты точно уверен, что так оно и есть?
— Разумеется! Это моя природа, если ты не в курсе.
— Хорошо. Учту на будущее. Но знаешь, привычку едва ли можно считать высшей эмоцией. Вот я и интересуюсь: может, ты немного… привыкаешь к ним?
— К людям? Ну, время от времени.
— И к некоторым больше, чем к другим.
— Ну да, к самым интересным. Что удивительного?
— Нет, ничего. Просто, быть может, нам стоит обсудить того скрипача, после смерти которого ты пришёл ко мне?
— Я даже говорить об этом смысла не вижу. Какое отношение тот дурак имеет к моей проблеме?
— А какая твоя проблема?
— Слушай, прекращай покупать всякие загадочные вещества у своих постоянных клиентов. Ты уже забыла? Профи, что уж сказать… Моя проблема — меня всё раздражает! Особенно работа. И начальство. И клиенты. Не поверишь — все бесят!
— Да почему же, верю. А ещё верю, что тебе всё труднее выполнять твою работу, что ты ненавидишь каждый вызов, что новые контракты не радуют… Ты выгораешь, Шакс.
— Я выгораю по пять раз в месяц, и ничего! Демоноборцы и всё в этом же роде. Но я — гений воздуха, меня почти что невозможно убить пламенем…
— Не притворяйся идиотом, Шакс. Ты выгораешь. Эмоционально. И, если этот процесс не остановить, то ты окончательно впадёшь в депрессию.
— У демона не бывает депрессий.
— Шакс, ну серьёзно, это уже даже не смешно. Расскажи это кому-нибудь, кто не созерцал тебя в агрегатном состоянии “пьяная драма” или “мрачная туча”. И ты живёшь в такой грязи, что развёл у себя дома крыс…
— Они красивые.
— …Ты назвал одну из крыс Гектором и говоришь с ней! С ним. Не важно! Важен сам факт.
— А что тут такого? Старина Гек не хуже людей. А многих, если честно, лучше.
— Шакс.
— Что?
— Ничего. Как продвигается дело с блогом?
— С переменным успехом. Я нашёл мир вне нашей юрисдикции и публикую блог.
— Тебе становится легче, когда ты обо всём рассказываешь?
— Кто его знает… Но это что-то новенькое, потому я продолжу.
— Звучит конструктивно, но, видимо, этого будет недостаточно. Шакс… у тебя есть друзья, с которыми бы ты мог поделиться?
— Я не люблю делиться.
— О, да во имя всего всякого! Шакс!!
— Что?!
— Ты прекратишь сегодня кривляться или нет?
— Сама прекрати дурацкие вопросы задавать! И вообще, нет у меня никаких друзей! Демон, забыла? Мы на такое не способны.
— Ну конечно. Но есть же кто-то, с кем тебе приятно говорить? Возможно, кто-то, с кем тебе всегда привычно, уютно, комфортно, кому ты можешь рассказать если не всё, то многое, кто может понять тебя всегда… Есть у тебя кто-то, соответствующий хоть парочке этих критериев? И да, кто-то, кто не твои голуби. И совершенно точно не Гектор.
— Ты определённо имеешь что-то против старины Гектора. И моей крылатой банды. Чем тебе мои ребята не угодили?
— Я определённо имею что-то против смены темы. Итак?
— Да, кое-кто есть.
— Ты давно его навещал?
— Месяца три назад, если подумать. Обычно бываю там чаще, но — забегался.
— Навести сегодня. Обсуди всё, что случилось, свои сомнения, начальников-идиотов, новый контракт. Поговори с ним.
— Хорошо.
*
Шаакси действительно не стал откладывать визит.
В конечном итоге, всегда, сколько он себя помнил, он селился там, откуда сходить в гости было легче-лёгкого.
Вот и сейчас, приняв свой любимый облик клинтуха, он взмыл над ночной Прагой, привычно наслаждаясь узорчатой мозаикой крыш, куполами готических соборов и неповторимой аурой, которой обладал только этот город.
Когда, интересно, он в последний раз летал не ради работы? Может, ему и правда давно надо было выбраться в гости…
Он заложил вираж, знакомый до последнего поворота, и приземлился на мягкий мох.
— Ну привет, — сказал он. — Я скучал. Прости, что не приходил так долго: в последнее время работа становится почти невыносимой… И мне так не хватает тебя. Без тебя скучно.
Предсказуемо, ответом ему послужила тишина: духи-хранители одного из знаменитейших пражских кладбищ хорошо знали Шаакси. И никогда не мешали ему навещать последнюю оболочку самой драгоценной для него души.
Они уважали память. И скорбь.
А ещё они умели хранить секреты.
— Я так жду, когда ты родишься снова, — сказал в который раз Шаакси. — Я сразу услышу тебя, как всегда слышал… Но в этот раз перерыв слишком длинный. Ты не приходишь, и это неправильно. Тебе так понравится этот век! Тогда, в храме всех богов в Александрии, перед самым пожаром, ты сказала, что однажды люди вернутся к науке, возведут города до неба, научатся летать и лечить все болезни, кроме душевных. Ты сказала, твой дух вернётся, чтобы это увидеть. Неужели врала? Или то твоё воплощение в седьмом веке, когда ты был заклинателем, пленившим меня. Ты говорил, что я всегда буду служить тебе. Что же, теперь нарушаешь обещания, все за раз? Или… да что там! Просто вернись. Поиграй со мной… Да во что угодно — в любовь или дружбу, или во власть, или в покорность… или даже во вражду. Нам только единожды случилось стать непримиримыми врагами за всё это время, но согласись, весело ведь вышло?.. В общем, мне плевать, кем ты придёшь ко мне в этот раз. Ты только будь, а? Этот мир, каким бы ярким он ни стал, совершенно скучный без твоей души. И с каждым годом он становится всё хуже, бесит всё больше. Вернись, а?
Тишина была ему ответом, и только ветер шевелил ветви плюща, оплетающего каменную фигуру безликого ангела со сломанным крылом.
— Ладно, — вздохнул он. — Тогда я расскажу тебе про свой новый контракт. Знаешь, один мой коллега оказался совершенным психом. Привязаться к человеку — где это видано, а? Вы же просто домашние животные, я тебе всегда это говорил. Но этот Айм… Псих, короче. Что с него взять?
5
*
— Не расскажешь, как тебе это удалось?
Я покосился на Бала без особенного восторга.
— А больше тебе ничего не рассказать? А может, ещё и показать что-нибудь?
— Я тебя прошу, чего я там не видел!
— Справедливо. Так чего докапываешься?
Приятель оскалился, жонглируя своей любимой заточенной ручкой с кровяными чернилами.
— Да брось, Шаз. Я знал, конечно, что Айм у нас лох, не без того. Но ты за один день закрыл контракт, над которым он бился последние семь лет. Да ещё и с благословлённым! Валяй, хвастайся!
— Веришь — благословлённый мне сам этот контракт предложил. Повезло.
— Угу, расскажи мне, что такое везение! Уже забыл, что я на нём специализируюсь? И мне ли не знать, в какой степени оно, как капризное растение, зависит от созданных для него условий…
