Бриллиантовый холостяк - Недотрога Яся

Ну, артефакт.

Ну… блондин!

Да он с ума сошёл…

Да он!

Ох, а что теперь делать?

Впрочем, ответ на последний вопрос был очевиден. Меня шатало, а веки превратились в две свинцовые шторки. Отток «маны» полностью лишил сил.

Единственное, что мне удалось – закрыть окно и доползти до кровати. Темнота накрыла раньше, чем голова коснулась подушки. Оставалось надеяться, что ароматы, витавшие в спальне и доме меня не доконают.

А может я принюхаюсь и привыкну? Вон, Офелию запахи не беспокоят, значит могут не беспокоить и меня?

***

Увы, но в плане обоняния я оказалась оптимисткой. За ночь моё неприятие никуда не делось. Я проснулась от мерзкого, щекочущего нос ощущения – вонь не усилилась, но ужасно раздражала. Поэтому первым делом я опять распахнула окно.

А несколькими минутами позже, едва вышла из ванной, в спальню заявилась Офелия. Женщина вошла без стука и сильно удивилась:

– Как? Ты уже встала?

А я не просто встала. Я ещё выспалась, и была готова качать магическую силу немедленно. Оставалось понять как.

– Ох, милая… – Меня принялись разглядывать со всех сторон. – Ты жива… Как хорошо. Я уж испугалась, что с твоим здоровьем совсем плохо. Вчера ты так странно себя вела, такие вопросы задавала…

Промолчать было невозможно, отпираться бессмысленно, поэтому я ушла в несознанку:

– Я задавала вопросы?

– А ты не помнишь? – градус удивления толстушки повысился.

Эх, забывать, так забывать!

– Нет.

Удивление я сыграла очень натурально, и Офелия, помедлив, кивнула. Её губы тронула обеспокоенная улыбка, и мне выдали новое распоряжение:

– Одевайся, милая. Через два часа выезжаем. Надень лавандовое платье, оно тебе очень идёт.

Мм-м…

– А выезжаем куда?

Этот вопрос компаньонку не удивил. С великой грустью она сообщила, что нам надлежит прибыть в особняк лорда Бертрана, чтобы подписать бумаги.

– А какие именно?

Думала, что речь пойдёт о долгах или брачном контракте, но всё оказалось занятнее.

– Ты должна передать лорду Бертрану право на родовой артефакт.

Вот как? Очень интересно. А для чего? На каком основании? Впрочем, тут я всё же прикусила язык и промолчала. Зато сразу решила, что ничего подписывать не буду. Хотя бы потому, что понятия не имею как выглядит подпись Алексии, а выдавать себя посторонними закорючками нельзя.

Итог – я покорно кивнула и отправилась к шкафу. Его полки были забиты какими-то комками, но в соседнем отсеке, на плечиках, висело несколько платьев.

– Я приведу платье в порядок уже перед выходом, – добавила наблюдавшая мои действия толстушка. Стало понятно, что иллюзию на вчерашний наряд наложила именно она.

То есть Офелия маг. Видимо её уровень выше, чем мой, и это не очень приятно. Хорошо хоть телепатии, если верить словам артефакта, не существует. А что Офелия умеет кроме иллюзий?

Но вслух о другом:

– А завтрак?

Я даже не спросила, а робко заикнулась.

– На кухне поешь. Зира покормит. – Толстушка горестно поджала губы. – Но там, как понимаешь, не густо.

Да, я уже начала объяснять желудку, что придётся потерпеть.

Офелия ушла, а я оделась и отыскала на нижней полке подходящие туфли. Они были мягкими и изрядно поношенными. Впрочем, новых вещей в этой комнате и нет.

Заниматься причёской тоже пришлось самой. Подойдя к зеркалу, я слегка зависла, глядя на свои остриженные, выкрашенные в фиолетовый цвет волосы. Но вчера, на приёме, я была не единственной, кто не соответствовал светским канонам.

Вчерашняя пришибленность не помешала заметить девушку, в чьей высокой причёске проглядывали ядовито-оранжевые пряди. Ещё я видела девчонку с ярко-розовыми волосами. Короткие стрижки тоже были, и никто косо не смотрел.

– Видимо мода, – пробормотала уже вслух.

Расчёсываясь и пытаясь придать волосам хоть какую-то форму, я порадовалась – это куда проще, чем крутить локоны и сооружать на голове башни.

Потом был спуск вниз, на первый этаж, и тут видимо сработала память тела. Кухню я отыскала легко.

Толкнув массивную дверь, вошла в просторное, практически лишённое окон помещение. Пол был каменным, половину главной стены занимала печь, а вот крючки для посуды и посудные полки пустовали. Приглушённый свет заставил поёжиться, зато сюда не проникала разлитая по всему первому этажу вонь.

Ещё была компактная штука, напоминавшая обыкновенную плиту – именно возле неё возилась невысокая сутулая старушка в сероватом фартуке.

Заметив меня, пожилая женщина всплеснула руками и воскликнула:

– Ох, леди Алексия, садитесь…

Сесть предлагалось за единственный, грубоватый, но чисто выскобленный стол.

Не успела я расположиться, как передо мной поставили плошку с какой-то жижей, а ещё тарелку – на ней лежали уже знакомая лепёшка и вторая половинка вчерашнего яблока.

Стало грустно. Не из-за желудка, который ожидаемо сжался, а из-за всей этой ситуации.

– Вы ешьте, ешьте, – подтолкнула… ну, видимо, Зира. – Сейчас принесу чай.

Жижа оказалась съедобной, но совершенно невкусной овсянкой. Мне повезло в другом – кухарка сразу начала болтать:

– Уезжаете, да? Родовой артефакт передавать? Ох, горе-то какое. Но что делать, вы же теперь совсем подневольная. Будь Офелька поумнее, мы бы выбрались, а она… Ну какая из неё опекунша? Даже жениха приличного не нашла.

О том, что жених не очень, я уже догадалась, а статус толстушки прозвучал впервые. Значит опекунша. Местных законов не знаю, но звучит юридически нехорошо.

– А… – попыталась подать голос я.

Внезапно не удалось. Зира продолжила, и слова лились даже не потоком, а водопадом. Я не сразу поняла, что собеседник старушке не нужен, она разговаривает с самим пространством. Моё присутствие – лишь подвод выплеснуть то, что крутится на уме.

– Когда отца вашего убили, когда все отвернулись, сколько было… ох, сколько. Добро, земли, ценности разные… А что теперь? Прислуга разбежалась, прежние друзья воротят нос, а эти-то… как коршуны налетели! Заморочили Офельку, а она – дурочка… Да ещё взятки давать пыталась. Зачем?

Дальше – больше, водопад усилился. Зира говорила довольно бессвязно, но общая картина проявлялась как материк из тумана.

По всему выходило, что проблемы начались задолго до всех событий и гибели главы рода. Некогда великие Рэйдсы шли к сегодняшней катастрофе несколько веков.

Медленно, постепенно, род беднел и вырождался. К моменту появления Алексии Рэйдсов осталось всего ничего. Отец возлагал большие надежды на первенца, ждал одарённого магией наследника, но родилась дочка, а жена скончалась.

На этом печальные события не закончились – через год от болезни умер двоюродный брат, а спустя месяц умер уже родной.

Сам отец покинул этот мир три года назад, и его смерть стала этаким апофеозом краха. Лорд Рэйдс был ключевой фигурой, именно на нём всё держалось. С его уходом жизнь резко покатилась под откос.

Офелия стала опекуншей по завещанию, но с хозяйством не справилась, а Алексия… ну что с неё взять? Она была подростком. Умом и характером тоже не отличалась. Всё свернулось в какой-то жуткий, непреодолимый клубок.

В узел, который, по всей видимости, проще разрубить, чем развязать.

А касательно взяток – их Офелия давала всем подряд, пытаясь наладить связи и восстановить положение рода, которое сильно пошатнулось. Кажется, у Рэйдсов возникли какие-то проблемы с правящей верхушкой, но тут в излияниях Зиры был пробел.

Я успела проглотить овсянку, съесть всё остальное и выпить слабенький чай, а кухарка всё продолжала. Её признания будили острое желание схватиться за голову… Это же надо было так накосячить! Причём ошибок наделала не только Офелия, а вообще все.

Но одно дело смотреть со стороны – тут любой умнее, и совсем другое – находиться внутри ситуации. Я не спешила с выводами, не спешила никого осуждать. Просто слушала, а в итоге поняла – род не просто умирающий. Я – последняя.