Цветочная империя попаданки (СИ) - Милославская Анастасия

– Ваша Светлость, пора! – зашептала Паула, внезапно выныривая из кустов.

Я аж подскочила:

– Ты чего так подкрадываешься? Я чуть коньки не отбросила!

– Простите! Что за коньки? Куда вы их бросили? Надо их поискать?

– Нет, Паула. Пошли скорее, – поторопила её я, беря котомку в руки.

Мы выбрались на дорогу.

Повозка, запряжённая полудохлой старой клячей, была крытая и гружёная небольшим количеством пузатых тыкв и бледной картошки.

– Выменял на мясо, но местечко для вас там ещё есть, забирайтесь, – сказал мясник.

Это был дородный мужчина, загорелый, черноволосый, с поседевшими усами. Он улыбнулся мне приветливо и по-доброму.

Я была вся напряжена, привыкла, что вокруг одни недруги, но тут пожалела, что моё лицо закрыто, и я не могу ответить на улыбку.

Хотя кто знает. Мой вид бы наверняка испугал мясника.

Неловко забравшись в тень повозки, мы устроились между овощами. Пахло землёй и травой. Простой деревенский запах, но он успокаивал.

Я прислонилась к холодненькой тыкве.

Мы неспешно поехали вперёд. Слабые ноги отдыхали после долгой ходьбы.

Мясник с Паулой иногда перебрасывались какими-то фразами, шутили. Я вслушивалась, пытаясь больше узнать местных. Но всё казалось мне чужим и диковинным.

Сама и не заметила, как впала в полудрёму. Меня разбудило настойчивое прикосновение. Паула трясла за плечо.

Приоткрыв глаза, я поняла всё без слов. Просто по звуку.

По дороге слышался шумный топот коней. Кто-то ехал и быстро приближался к нам. Это показалось мне самым зловещим звуком в мире.

– Простите! Это дорога для крестьянских повозок! Я была уверена, что сюда не поедут господа на конях! – принялась шептать Паула, в страхе вцепившись в мою руку.

Я быстро поднялась на ноги. Стоять вот весь рост в повозке было невозможно – мешала старая деревянная крыша.

Всадники ехали не позади нас. Уже хорошо. А то мы стояли в повозке, хоть и полусогнутые, но как на ладони. Значит едут навстречу. Прочёсывают округу.

По бокам повозки были щёлочки, вроде широкой сетки из тонкой древесины.

Я прижалась к одной из щелей, пытаясь увидеть, что там впереди. Пыль на дороге заслоняла всадников, да и косить взгляд вбок было не слишком-то комфортно, но я вглядывалась до рези в глазах.

Пока не увидела высокого широкоплечего мужчину в расстёгнутой на груди рубашке. Это был Маркос.

Я узнала его белые волосы, развевающиеся на ветру, и в этот момент моё сердце ухнуло в желудок, а перед глазами от страха потемнело. Я ухватилась за деревянную сетку, чтобы не упасть, а затем повернулась, остановила полный ужаса взгляд на Пауле и прошептала:

– Это Герцог Наварра. Он ищет меня.

И тут повозка начала тормозить, как и всадники.

– Сеньор Кассилья, – услышала я низкий голос Маркоса. – Не видели ли вы одну или двух женщин здесь на дороге? Преступницы сбежали.

Глава 3. Вкус свободы

Я сделала знак служанке, и мы припали к полу повозки, пытаясь спрятаться среди картошки и тыкв.

– Преступницы? – мясник будто бы удивился, а затем добавил: – Нет. Никого не видел, Ваша Светлость.

Я вопросительно посмотрела на Паулу, она мне облегчённо улыбнулась.

Но почему? Почему он нас не выдал? Ещё и герцогу! Сеньора Кассилья могли бы обвинить в пособничестве чёрной ведьме.

– Если кого-то увидите, тут же дайте знать, – отрывисто бросил Маркос.

Я услышала, что лошади тронулись, и всадники пронеслись мимо.

Мясник тоже хлестнул лошадку, и мы покатили в прежнем спокойном темпе по ухабистой дороге. Будто ничего и не случилось.

Мы ещё минут пять лежали с Паулой боясь встать.

Затем я села и выглянула из повозки. Всё было тихо.

До города мы доехали, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Стража нас не проверяла.

Паула тихонько пояснила, что мясник работает здесь уже пару десятилетий. Видимо, его знали все местные, как доброго человека, и никому в голову не приходило, что он может везти «преступниц».

Сидя в повозке, я слышала, как болтают и смеются люди, как кузнец бьёт молотком по наковальне, как кудахчут куры, играют дети. Запахи попеременно сменяли друг друга: то сладкие булочки и мясная похлёбка, то нечистоты и птичий помёт.

В этом городе была своя неповторимая атмосфера. Мне ещё не приходилось с таким сталкиваться, что неудивительно.

Мы остановились на широкой улице рядом с мясной лавкой. Выбравшись из повозки, я поняла, как сильно затекло всё тело.

Сеньор Кассилья потрепал лошадку по холке, а затем обернулся к нам.

Всю дорогу я гадала, почему же он помог нам? Я посмотрела на мужчину с настороженностью. Не знала, что от него ожидать. Мы были полностью в его власти.

– Я узнал вас почти сразу, – без предисловий обратился он ко мне. – Давайте пройдём в лавку. На втором этаже есть маленькая каморка, сможете там разместиться на ночь.

– Узнали меня? Но как? – спросила я, когда мы вошли в лавку.

Сеньор Кассилья подошёл к большой квадратной печке и подкинул туда дров.

– Попьём чайку и поговорим. Я знал вашу покойную бабушку, когда вы ещё жили здесь в Малаге. Тогда ещё не было гонений на тех, кто обладал даром. Да и не делили их на тёмных и светлых. Все колдуньи были одинаковые, их называли одарёнными.

Я присела на крепко сбитый грубый стул, Паула пристроилась неподалёку и уже клевала носом.

Кивнула, показывая, что слушаю.

– Ваша бабушка моей дочке здорово тогда помогла, когда пошла эпидемия чёрной оспы. И вас помню, совсем малышку. Уже тогда говорили, что дар передался и вам.

– Но как же вы меня узнали? – прервала я его.

На мне всё ещё было закрытое платье, и платок, который я намотала на голову и прикрыла даже лицо.

– По глазам, – улыбнулся сеньор Кассилья. – Они у вас как у сеньоры Монтеро, синие, будто заглядываешь в глубины океана. Понимаю, почему вы скрываете внешность, такую красавицу сразу узнают.

Его слова резанули по сердцу лезвием. Да уж… красавицей меня вряд ли бы кто-то назвал. Можно ли исправить то, что произошло со мной? Простой крем здесь точно не поможет.

– Я скрываю внешность не поэтому. Вы же знаете, где я была, раз не удивились тому, что встретили меня со служанкой на дороге?

– Знаю. Помню, что после смерти вашей бабушки, вы с матерью уехали в Марбелью к её брату.

– К Гробовому Барону?

– Ну да. Тогда уже начались гонения на одарённых. Ваша мать хотела защитить вас. А потом до нас дошли слухи, что вы вышли замуж. Но кто же знал, что вы породнитесь с этой женщиной?

– С этой женщиной?

– С вдовствующей герцогиней Наварра. Всё знают, что они ненавидят одарённых. Инквизиция пляшет под её дудку.

Я поняла, что в народе к ведьмам относились если не с теплотой, то вполне понимали, что они полезны и зла не желают. Получается, все проблемы пошли откуда-то «сверху». И Алиссия приложила ко всему руку

Должно быть, в этом мире технологический прогресс заменяла магия.

– Я потеряла память, – пояснила я. – И почти ничего не помню. А внешность я скрываю совсем по-другому.

Я поднесла руку к лампе. И тогда сеньор Кассилья всё понял.

Сухая тонкая кожа. Старческие пятна.

– Это не рука молодой женщины, – в моём голосе против воли проскользнула горечь.

– Пресвятые! Что же они с вами сделали? Я, признаться, знал, что вы не по своей воле живёте в загородном доме. Ходили слухи, что вы разочаровали мужа, и вас выслали из столицы.

Одно хорошо – значит публично меня не обвиняли. Просто выслали под каким-то предлогом.

– И помню ведь, четыре года назад впервые увидел вас в окне второго этажа, – продолжал мясник. – Вы смотрели с тоской и были бледной, но выглядели обычной. Не такой….

– Поэтому я ношу платок. Чтобы никого не шокировать.

– Какое бесчинство! Они уморили вас! – принялся возмущаться сеньор Кассилья. – А всё ради того, чтобы герцог взял молодую жену? Люди говорят, поэтому вас спрятали.