Дом призрения для бедных сирот-2 - Орланд Лилия

– Ура! – Генас вскинул руки вверх.

Поляна тепло улыбалась. И только Димар молчал. Он шёл чуть в стороне с задумчивым выражением и размышлял о чём-то своём.

Я решила, что ему неприятно упоминание о родителях, и не стала лезть. Тем более что Генас уже вслух начал перечислять, как именно он хотел бы провести завтрашний день. Я не стала его разочаровывать. Мальчика ждёт ещё один сюрприз. Ведь готовить мы будем все вместе.

Назовём это уроком кулинарного мастерства.

В приюте наше возвращение вызвало переполох. Подъехавшие к дому первыми Ири с Невеей прокричали в окна о сюрпризе. Тут уж встречать выбежали все.

Трудностей с перетаскиванием продуктов из саней не возникло. Помощников оказалось хоть отбавляй. Дети забыли о настороженном отношении ко мне и открыто радовались изобилию.

А вот мне стало грустно. Подобное счастье у детей должны вызывать не четверть свиной туши и несколько ощипанных куриц. И я приложу все усилия, чтобы мои воспитанники привыкли к подобным праздникам.

Ожидаемо, все захотели присутствовать при распаковке продуктов и столпились в кухне, которая тут же стала тесной. Только мрачный Димар не последовал за нами, скрывшись на втором этаже.

Я проводила его долгим взглядом. Не нравилась мне эта задумчивость. Димар чересчур независим и уверен в себе. Он привык принимать решения самостоятельно, ни с кем не советуясь. И у меня не было гарантий, что мальчишка не собирается нарушить мой запрет.

Его мотивов я не знала. Однако чувствовала, Димар что-то замыслил. И скорее всего мне это не понравится.

Я даже подумала, что стоит подняться и поговорить с ним, пока остальные дети внизу. Заодно и комнаты посмотрю, до сих пор ведь не побывала на втором этаже.

Но тут вернулись Ири с Невеей и Вителей, которые устраивали Рыжуху на ночь.

– Вы нас ждёте, да? – с детской непосредственностью поинтересовалась малышка. – Мы уже тут. Пойдём смотреть сюрприз?

Она подошла ко мне, взяла за руку и доверчиво заглянула в глаза. Я не просто растаяла, я боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть тот крохотный тёплый комочек, что поселился у меня в груди.

– Конечно, идём, – улыбнулась, тут же позабыв и о Димаре, и о своих подозрениях.

В кухне было шумно и тесно. Правда меня пропустили в первый ряд, то есть освободили табурет, на который я усадила Ири. А сама начала рассказывать детям о своём посещении рынка, объясняя, что я купила и по какой причине выбрала именно эти продукты.

Не ожидала, что дети станут так внимательно слушать. Похоже, большинство из них прежде не бывали на рынке. Или вообще в городе? Кажется, на экскурсии в приюте никто не собирался тратить время и силы. Как же воспитанники войдут в самостоятельную жизнь, если они не будут иметь представления об элементарных вещах?

Пришлось добавить ещё один пункт в будущую программу обучения.

Окончив рассказ, я предложила задавать вопросы. Любые, радуясь, что им интересно. Однако грядущий праздник интересовал ребят намного больше, чем посещение рынка директрисой.

– Нам правда можно всё это завтра съесть? – тонким голосом спросил худенький мальчик, лет семи на вид.

– Как тебя зовут? – полюбопытствовала я.

– Андор, – ребёнок смутился и, похоже, уже был не рад собственной смелости.

– Понимаешь, Андор, – мягко улыбнулась ему, – я рассчитывала, что этих продуктов нам хватит на неделю. Но обещаю, что голодать здесь больше никто не будет. Ни завтра, ни впредь. Ты мне веришь?

Он кивнул и потупился.

Следующий вопрос задала Милада. Когда она подняла ладонь, привлекая моё внимание, я слегка напряглась. Эта девочка рубила с плеча, не выбирая выражений. Однако вопрос она на удивление задала мирный и к тому же правильный.

– Как будет проходить завтрашний праздник?

– Я как раз хотела выслушать вас. Возможно, у кого-то есть пожелания? Мы можем все вместе придумать программу для праздника.

– Когда я ещё жила с мамой… – голос Милады дрогнул на этом слове, но она вздёрнула подбородок и продолжила: – Я просыпалась от запаха какао. Мама копила деньги, потом покупала бобы, молола и варила мне какао. Можно завтра его сварить?

На глазах у девочки выступили слёзы, хотя она сердито моргала, чтобы не расплакаться. Я тоже заморгала чаще обыкновенного. Думала, что всё же надо было купить хотя бы немного шоколада, раз уж пообещала детям праздник.

– А мне мама пекла земляничный пирог, – подал голос Генас.

– Не ври, – толкнула его локтем Милада. – Не было у тебя никакой мамы.

– А если б была, точно пекла бы мне пирог! – Генас повысил голос.

– А у меня была бабушка, она водила меня на площадь. Там горел большой-большой костёр, – вставил своё слово мальчик с перепачканной щекой. Кажется, его зовут Мишуст.

– А у меня!..

– А у меня!..

Обсуждение переросло в перепалку, где каждый стремился перекричать остальных, хвастаясь своим прошлым. Реальным и выдуманным.

– Тише, дети! – я тоже попыталась перекричать их, но тщетно. Слишком увлеклись. На меня больше не обращали внимания.

Тогда я взяла куриную тушку, освобождённую Поляной от обёртки, и хлопнула ею по столешнице. Звук вышел громким, смачным и неожиданным.

Все замолчали.

Краем глаза я поймала выражение лица поварихи. Она не произнесла ни слова, но выглядела очень довольной. Тем, что я сумела добыть еды? И воспитанники не будут голодать.

Впрочем, это не так важно. Главное, что я сумела привлечь внимание детей. Все замолчали, уставившись на несчастную птичку, у которой внутри что-то хрустнуло.

– Вы превратили обсуждение праздника в перепалку. Если хотите, чтобы вас услышали, не нужно кричать громче всех. Можно просто поднять руку и дождаться своей очереди говорить. В следующий раз рекомендую делать именно так. Тогда ваши предложения будут рассмотрены и, возможно, приняты. А в этот раз вы все лишаетесь совещательного голоса за устройство склоки. Всё, ваше участие в обсуждении закончено. Идите к себе и готовьтесь ко сну.

– Так нечестно, – попытался оспорить моё решение Генас.

Однако я слишком устала за сегодняшний день, чтобы продолжать в том же духе.

– Я пыталась разговаривать с вами как с взрослыми, разумными людьми, но вы начали вести себя по-детски. И значит, я с вами буду как с детьми. Отправляйтесь спать!

Недовольно бормоча, воспитанники покинули кухню. Уже за дверью они пошушукались, и Генас сунул в щель свою вихрастую голову.

– А праздник-то будет?

– Будет, если вы немедленно отправитесь спать.

– Уже летим! – крикнул он, улыбаясь во весь рот. Из-за двери донеслось радостное: – Народ, праздник будет!

Я устало выдохнула и опустилась на лавку. Эта детская перепалка забрала последние силы, которые ещё теплились во мне.

– Полян, есть у нас что-нибудь поесть? Я такая голодная.

С надеждой взглянула на повариху. Женщина довольно улыбалась, ловко разделывая мясо.

– Погодьте чуток, ужо со свининкой расправлюсь, да капусточки тушёной положу вам. Чтоб два раза руки-то не мыть.

– Да я и сама могу, вы не отвлекайтесь, – я поднялась.

– Коли не трудно, госпожа директриса. Вона там черпак лежит, – она кивнула, не глядя. – А сотейник на плите стоит. Я раскладывать-то не стала, значит, чтоб не остыло.

Я сняла тяжёлую крышку с большой продолговатой кастрюли и разочарованно вдохнула аромат кислой капусты. В ней темнели редкие кусочки мелко порезанного окорока. Видимо, последнее из добытого Димаром.

К счастью, капусты оставалось немного. Дети съели большую часть. А это Поляна оставила нам с Вителеем на ужин.

Я взяла две глиняные миски и наполнила их капустой. Старик вышел из каморки, когда я выскребала последние капустинки со стенок сотейника.

– Поленька, что б мне поужинать-то, – проговорил он с вопросительной интонацией.

– Экий ты неугомонный, Витя, погоди, как мясо докромсаю, – откликнулась жена.

– Вителей, садитесь, я уже несу, – приподняла плошки, демонстрируя старику, и направилась к столу.