Омега для Альфа Мужей (СИ) - Иствуд Кира

Ох… пей или не пей — а во рту всё равно сушит.

Потому что ты боишься этих огромных шиарийцев.

Потому что “право сильного” — за ними.

Потому что они сломают тебя и не заметят, если что вдруг не по ним!

Вдох. И медленный, глубокий выдох.

Из зеркала на меня смотрит шиарийка с лазурными глазами как у человека. С золотистыми искорками на радужке, которые встречаются только у представителей альфа-расы.

Ты справишься, Ария.

Давай же!

Я вошла в кабинет упругой походкой. Капитаны уже вальяжно развалились в удобных светлых креслах для посетителей. Поза демонстрирует власть и неприступность. Мускулистые руки скрещены на мощной груди, что у одного, что у второго. Альфа-самцы, что тут скажешь!

— Может, ещё ванну примете? — рявкнул капитан Ордел, и его чёрный хвост гневно рассёк воздух, — мы же никуда не спешим. Всего лишь капитаны крейсера Трон!

Хант промолчал. Но широкие движения серебристого хвоста по полу слишком красноречивы: он был солидарен со своим близнецом. Просто в шиарийской близнецовой паре один самец обычно был агрессором, а второй — дипломатом. Адаптивный механизм, выработанный ради выживания вида.

То есть, если бы все шиарийцы вели себя как взрывной Ордел — раса бы не выжила. Естественный отбор никто не отменял.

И агрессия, которую Ордел транслирует — его сила. Но она же — его изъян.

Я скользнула в пси, коротко проверив состояние эмоций маршалов. Конечно, они были надёжно спрятаны, но я чувствовала собравшееся на поверхностном пси напряжение — будто электрическим током било, что ещё раз доказывало — капитанам очень даже необходима моя помощь. Наверняка с таким перенапряжением их преследует бессонница и головные боли, дофамин не вырабатывается в нужных количествах, и плохое настроение стало чем-то перманентным.

Я должна им помочь. И сделаю для этого всё — как профессионал и как небезразличный член шиарийского общества. Я облегчу ношу маршалов, и они сами вздохнут свободнее.

Улыбнувшись, я перекатила свой рабочий стул на колёсиках и поставила так, чтобы нас с капитанами не разделяло препятствие. Я села. И вышло, как будто мы сидим в кружок. Мы — наравне.

Как утверждали светила психологии, такая позиция расслабляет пациентов.

Я надеялась, что это хотя бы в малой мере сработает и на неприступных капитанов.

— Вианы, — мой голос звучал доверительно, я от всего сердца открывалась для диалога с капитанами, — я ничего такого не вкладывала. Не пыталась сказать этой задержкой, что не уважаю вас и не ценю ваше время. Или считаю вашу работу менее значимой, чем моя…

У капитанов синхронно шире распахнулись золотистые глаза. Они будто “выпали в осадок” от такого начала разговора. А я поставила себе мысленный плюсик.

— Иногда слова — это просто слова, вианы. И я пошла в уборную, потому что мне было туда нужно. А не чтобы что-то вам невербально сообщить. Иногда, когда человек сидит вот так…

Я скрестила руки на груди, зеркаля позу капитанов и продолжила:

— Это просто потому, что ему так удобно. А не потому, что он пытается от вас закрыться…

Капитаны поджали челюсти. Но закрываться от меня перестали. И даже хвосты прекратили недовольные метания по полу.

— Говорите, виана, — почти нейтральным тоном произнёс светловолосый Хант, — шансов у вас, конечно, нет. Но… мы готовы послушать. Недолго. Минут семь. Почему то, что вы делаете на корабле — нам не следует считать саботажем…

Я снова взглянула на хвосты. Капитаны… едва ли воспримут меня всерьёз. Слишком много в них… тестостерона. Самка для них — не авторитет чисто физиологически. А вот с их хвостиками… может, что-то и получится.

Из-за моей ноги робко вылез мой золотыш.

Твой выход, мой золотой красавец-хвостик…

Я начала с объяснения, почему психология важна, иногда задавая вопросы о самочувствии и эмоциях и приводя примеры. Я говорила с капитанами мягко, дружелюбно. Словно пела колыбельную. Они не спешили отвечать хоть что-то. Но по всяким мелочам в мимике и жестах — я поняла, что они начали расслабляться. Лёд тронулся. Первый маленький шажок к принятию сделан!..

Я следила за темпом своей речи. Я подражала специфическому рисунку голоса шиариек, которые недавно родили младенцев. Это рефлекторно успокаивало. А мне эта техника, в том числе из-за омежьего гена, давалась очень хорошо…

И я добилась своего!

Наши хвосты начали тихонько дружелюбно перещёлкиваться.

С ними — первичный контакт был явно наведён! Ура!

Быстрый взгляд вниз — серебряный хвост Ханта даже сделал что-то вроде комплимента золотышу. Мой хвостик свернулся смущённым колечком…

И… всё!

На этом хорошее закончилось!

Потому что тёмноволосый Ордел заметил “предательство” хвоста своего брата. Да и его чёрный хвост был не лучше. И Ордел натурально озверел!

— Время вышло, виана-человечка. Мы достаточно послушали вашего убаюкивающего бреда, — сквозь зубы процедил он и гневно рассёк воздух своим чёрным хвостом. Но я-то успела заметить мягкую волну, прошедшую по хвосту — рефлекторное сопротивление: хвост был со своим носителем не вполне согласен.

Я практически уверена, что не улыбалась!

Возможно, самую малость, — уголки губ поползли вверх. Но этого оказалось достаточно.

Шиариец заметил это крохотное движение моих губ, и понял, что я приметила микрожест его хвоста. Заметила и истолковала!

— Ты сегодня же шаттлом уберёшься с этого крейсера, человечка! — рявкнул Ордел.

Что?!

Кровь отхлынула от моего лица, а щёки похолодели.

— Что?.. — пролепетала я.

— Виана, — расплылся в неискренней улыбке Хант, — собственно, мы с капитаном Орделом пришли, чтобы согласно Уставу в таких случаях, получить вашу подпись на приказе о досрочном расторжении трудовых отношений… Что вы ознакомлены. Но заболтались.

Я обмерла.

Что? ЧТО? Что он такое говорит?!

Пришли меня официально вышвырнуть?!

Как положено? По Уставу?

Ах вы!.. А я-то подумала, что они небезнадёжны!..

Ордел оскалился. Увидев смятение, отчаяние… боль… в общем, гремучую смесь тяжёлых эмоций на моём лице, он просто расцвёл. Сейчас он брал убедительный реванш за то, что я “поймала” его на рассинхроне с собственным хвостом.

А Хант с лицом печального дипломата мол, увы, виана, но мы избавляемся от вас “в связи с производственной необходимостью” — ничего личного! — щёлкнул по своему браслету-коммуникатору, и у меня перед глазами развернулась проекция Приказа о моём увольнении. Со световыми печатями. С персональным кодом.

Глаза налились слезами.

В желудок словно упала ледяная глыба: да это конец! Они же меня уничтожили! Порушили надежды. Сделали всю мою работу напрасной. Раз есть код — значит дубликат уже ушёл в официальное представительство Союза. И либо сегодня… хм, нет… в головном офисе уже закрыты часы приёма приказов. Значит, завтра утром. Завтра утром в 6.00 по общему времени для меня всё закончится.

Мой золотыш печально щёлкнул кончиками.

Кто я перед этими двумя могучими альфа-самцами?

Что я могу?

Я непроизвольно понурила плечи.

В глазах лица маршалов уже слегка поплыли — предательские слёзы выступили на глазах.

И вдруг проекцию приказа рассёк нервным жестом серебристый хвост! А вот это уже был вопиющий акт неповиновения!

Видимо, жалобное щёлканье золотыша сработало. В прочем, уже было поздно.

Все мои мечты были разрушены. Теперь или заново проходить трёхгодичную подготовку, или с позором вернуться в дом родителей.

А я ведь правда старалась! Я так хотела помочь — этому кораблю, и даже этим капитанам… Невоспитанным! Наглым! Самодовольным альфачам!

Я сморгнула слёзы. И обида подменилась злостью! Во мне вскипела отцовская шиарийская кровь. Хотя… кровь мамы — тоже была не промах!

Я гордо вскинула голову.

Меня всё равно уволили. Приказ ушёл в центр — значит терять мне нечего.

Моих губ коснулась злая усмешка.

Завтра утром. Может, и сегодня до отбоя меня запихают в шаттл и депортируют…