Укрощение демонов (СИ) - Сэнь Соня

— Тебе не приходило в голову, что эти двое — таинственный предатель и малолетний мучитель людей, Элиан, как-то связаны между собой? — помолчав, задумчиво спросил Каин. — Посуди сам: едва Элиан начинает убивать людей, как появляются охотники, обладающие сверхъестественной силой и всей необходимой информацией, которую сами они бы ни за что не раздобыли. Тебе не кажется, что кому-то выгодно натравливать охотников на Истинных, пользуясь действиями Элиана, как основанием?

— Да, я уже думал об этом. Считаешь, кто-то из наших пытается развязать войну?

— Не знаю, Габриэль. Все прояснится, лишь когда ты отыщешь этого Элиана. И поговоришь с Чарли. Кстати, она, надеюсь, не опасна? Яна там с ней наедине…

— Не беспокойся, твоей подруге ничего не грозит. Девушка крайне ослаблена. Вряд ли она сейчас — да и вообще — способна на какую-либо агрессию.

— Тебе, конечно, виднее, но…

— Поверь мне, Каин. Яна в безопасности.

— Что ты намерен делать?

Габриэль вздохнул, устало потерев виски длинными, тонкими пальцами.

— Вернусь в город. Съезжу по нескольким адресам, где мог укрыться Элиан. А там — видно будет… Я тебя не слишком обременю, если оставлю на твое попечение Чарли?

— Не слишком. Но, надеюсь, это ненадолго. Мы как-то уже привыкли к уединению. Какие-то особые указания насчет пленницы будут?

— Да нет. Я заеду к вам ближе к вечеру, как закончу свои дела, проверю, как она тут. Заодно и поговорю с ней. Заночевать у тебя, если что, можно будет?

Каин рассмеялся.

— Пора открывать семейный отель. Ну, раз я согласился подержать у себя твою подружку, то, думаю, и тебе тут пожить можно.

— Она мне не подружка, — нахмурился тот.

— У всех Палачей проблемы с чувством юмора?

— В данном случае это скорее намек, чем шутка. Ты, верно, забыл, что я не могу себе позволить некоторые ‘слабости’.

— Как же вы живете, бедняги? Ни женщин, ни семьи, ни развлечений…

Габриэль сдержанно улыбнулся.

— Мое развлечение — хорошо сделанная работа. Остальное — не более, чем излишества.

— Ну-ну, — хмыкнул Каин недоверчиво. — Хотел бы я услышать, как ты запоешь, когда и тебя приспичит. Я когда-то, помнится, тоже так жил. И посмотри на меня сейчас.

— Ты стал счастливее, это верно. Но и уязвимее, не так ли?

— Это неизбежная плата, друг мой.

— Ты не эмпат, тебе проще. — взглянув в окончательно посветлевшее окно, он добавил: — Мне пора. Если возникнут какие-то проблемы, мой телефон у тебя есть.

— Габриэль, — поколебавшись, произнес Каин, — если вдруг что… ну, если тебе вдруг понадобится помощь или угодишь в какую-нибудь передрягу… что, конечно, вряд ли…

— Я позвоню, — кивнул он серьезно.

Элиан перевернулся на бок, скользнул ладонью по соседней подушке и, поймав пальцами пустоту, открыл глаза. Ему по-прежнему не нравилось просыпаться в постели одному, без Лори. За последние пару лет, что они были вместе, он не только нисколько к ней не остыл, но и, похоже, всерьез привязался. По крайней мере, свою жизнь без нее он больше помыслить не мог.

Лори выросла в сиротском приюте при монастыре — смешно, но, даже став вампиром, она не утратила веры в Господа. Она убивала людей, пила их кровь и утверждала, что, если однажды ей доведется умереть, то она будет вечно гореть в адском пламени. Судьба довольно странным образам свела всех троих — его, Лори и Дейзи. Элиан в ту пору гостил у родителей в Лондоне. Девятнадцатилетняя Лори по стечению обстоятельств работала официанткой в баре, где он любил бывать. Как-то ночью, возвращаясь со смены домой, Лори услышала женские крики в переулке неподалеку от бара. Недолго думая, она бросилась на помощь к незнакомке. Ею оказалось Дейзи, к которой с недвусмысленными намерениями пристала пара хулиганов. Те, в свою очередь, появлению второй жертвы только обрадовались, и неизвестно, чем бы все закончилось, не проходи мимо Элиан. Чисто забавы ради он оторвал одному из несостоявшихся насильников голову, а вторым плотно поужинал на глазах потрясенных девушек.

— Стой! — преградила ему дорогу Лори, когда он, бросив иссушенный труп, развернулся, чтобы уйти. — Сделай меня такой, как ты!

Он оглянулся, порядком удивленный: обычно смертные, увидев его сущность, с воплями кидались наутек. Ну, или падали в обморок. Но уж никак не вешались на него с предложениями их обратить.

— Зачем? — спросил он заинтересованно.

Впрочем, мог и не спрашивать. Лори была худа до невозможности, носила дешевую одежду и смотрела на мир густо подведенными глазами одинокого, озлобленного волчонка. Ей нужна была сила, нужен был спаситель. И этим спасителем для нее стал он, вампир, а вовсе не вера, убогий символ которой поблескивал в вырезе ее свитера.

— Я знала, что вы существуете, всегда знала, — торопливо заговорила она, словно боясь, что он вот-вот исчезнет в ночи. — Я хочу пойти с тобой, пожалуйста!

— Не бросайте меня, — подала голос Дейзи; всхлипывая и придерживая порванную на груди блузку, она переводила умоляющий взгляд с Лори на Элиана.

Элиан, осознав всю абсурдность ситуации, расхохотался.

— Вы, дурехи, вообще видели, что я сейчас сделал с этими двумя? — отсмеявшись, прорычал он.

Девушки дружно посмотрели на растекшиеся по асфальту лужи крови, в которых распластались тела убитых.

— Мне все равно, — решительно сжав кулачки, произнесла Лори.

— А мне некуда идти, — шмыгнула носом Дейзи.

Как выяснилось позже, мать ее умерла, а отчим вскоре после этого выгнал девчонку из дома, заявив, что не собирается сажать себе на шею совершеннолетнюю прохиндейку (которая, кстати, пару недель спустя к нему наведалась и познакомила эту самую шею со своими клыками).

Элиан окинул обеих внимательным взглядом. Невзирая на болезненную худобу, Лори с ее копной черных, как вороново крыло, волос, нежной белой кожей и глазами египетской богини была очень привлекательна; миловидная блондинка Дейзи, лицом, фигурой и одеждой напоминавшая куклу Барби, была полной ее противоположностью, и это показалось Элиану весьма забавным. Что ж, он вполне бы мог завести себе парочку новых игрушек — тем более, если они сами того желали. Быть может, это хоть как-то скрасит скуку серых лондонских вечеров, которые он был вынужден проводить в фамильном доме родителей. А будут себя хорошо вести — поедут с ним в Италию.

И он позволил им пойти с ним той ночью.

Лоринда — так звучало полное имя Лори — почти сразу же стала не только его вриколакосом, но и постоянной любовницей. С благодарностью приняв его дары — новую, полную неведомой ей прежде роскоши, жизнь, бессмертие и силу — она отплатила ему безграничной преданностью и любовью, часть которой она подарила и Дейзи. Если Лори приходилась Элиану подругой и верным помощником, то Дейзи стала для них обоих кем-то вроде младшей сестры, бесконечно легкомысленной, взбалмошной и недалекой, но оттого еще более трогательной. Когда Элиан устраивался в кресле, Дейзи могла часами сидеть у его ног, прильнув щекой к его коленям и с обожанием глядя на него снизу вверх; она была единственной из его вриколакосов, кому ревнивая Лори это позволяла. Со временем обе они стали для Элиана той семьей, о которой он мечтал и которой не могли ему дать его чопорные, хладнокровные, эмоционально сдержанные родители. Он и не подозревал, что способен на любовь, но сейчас, проснувшись в постели без Лори, вдруг ясно осознал, что, потеряв ее, утратит самую важную и невосполнимую часть своей жизни. Она и Дейзи — вот то, ради чего стоило жить, жить на полную катушку, не признавая запретов и ограничений. Мир принадлежал им, сильнейшим. По другому просто быть не могло.

Он нашел ее на террасе, встречающей бледный лондонский рассвет — дань ностальгии по прежней, человеческой жизни. С небрежно наброшенным на голое тело полупрозрачным пеньюаром, она рассеянно покачивалась в кресле-качалке, стряхивая пепел с сигареты в цветочную клумбу. Как ни странно, после обращения Лори сохранила привычку к курению — никакой потребности в никотине ее преображенное тело, конечно, не испытывало, да и вкусовые ощущения изменились, но она утверждала, что сам процесс ее успокаивает. Что ж, вреда ей это, по крайней мере, уже не причинит.