Заговор богинь (Богиня Трои) (ЛП) - Каст Филис Кристина

 – Мои жрицы! Они взывают ко мне!

 – Гера, сядь! Дыши глубже и расскажи, что происходит?

Венера проводила Геру к мягкой кушетке, а Афина тем временем добыла из воздуха новый бокал амброзии, который и поспешила поднести к губам Геры; но богиня оттолкнула бокал.

 – Это все греки. Они сейчас грабят мой храм, у западной стены Трои, снаружи, – Гера провела по глазам дрожащей рукой, как будто желая прогнать ужасающую картину, – Я этого не понимаю. Они не должны грабить мои храмы. Я – богиня дома и очага, богиня брака и семьи, королева Олимпа! Зачем осквернять мои святилища?

Гера пошатнулась, словно готова была вот-вот потерять сознание.

 – Мне нужно посидеть.

 – Ты уже сидишь, – напомнила ей Афина.

 – Что же делать? – На совершенно белом лице богини выступил пот, – Мои жрицы молят о помощи!

 – Я не знаю! – Венера тяжело опустилась на кушетку рядом с Герой, взяла у Афины бокал с амброзией и осушила его одним глотком, – Я богиня любви. В моих храмах люди отдаются любви, и я не считаю это оскорблением или осквернением святилища. Иногда какой-нибудь брошенный любовник – ну, слегка сумасшедший, безусловно, – пронзает себя мечом, но тут уж ничего не поделаешь.

 – Я знаю, что делать!

Богини уставились на Афину, надевавшую на голову возникший из воздуха боевой шлем.

 – Надо ли напоминать, что я – богиня войны?

Венера и королева Олимпа одновременно помотали головами.

 – Тогда вперед! Никто не может осквернять наши храмы безнаказанно. Впрочем, вам лучше остаться здесь. Зевс, пожалуй, разгневается, что я вмешалась в это дело.

Гера медленно поднялась. Видно было, что ноги все еще плохо держат ее, однако голос королевы Олимпа прозвучал резко и твердо:

 – Да будь проклят Зевс и его приказ держаться в стороне от этой войны! Любой, кто посмеет напасть на моих жриц, будет наказан!

Венера с Герой переглянулись.

 – Мы идем с тобой, – заявила богиня любви, – Если Зевс намерен гневаться, пусть уж гневается на всех нас.

 – Да будет так, – ответила Афина. – Держитесь поближе ко мне.

Прежде чем богини растворились в воздухе, Венера махнула рукой в сторону оракула, и вокруг него возник сияющий ореол, охвативший два светлых шарика душ надежной защитой.

Богини материализовались в самом центре разрушений.

 – Ох, нет! – всхлипнула Гера.

Но сразу величественно выпрямилась и решительно сжала губы.

 – Это мои женщины! – мрачно произнесла богиня, подойдя к бесчувственным телам, – Я не могу их предать!

 – Останься с ней. А я разберусь с теми мясниками, которые пока еще здесь, – сказала Афина Венере и быстро вышла из комнаты.

Отдаленные крики и приглушенный плач разносились по всему храму.

Венера, сдерживая тошноту, подошла к Гере, склонившейся над изувеченным женским телом. Как и все женщины в этом помещении храма, погибшая смертная была одета в небесно-голубые льняные одежды, какие носили служительницы королевы Олимпа. Венера подумала, что яркий алый цвет пролитой крови выглядит нелепо и крайне оскорбительно в храме Геры, который обычно наполняли мягкие, успокоительные тона, нежная музыка, ласковые ароматы сладких благовоний и мелодичные, веселые женские голоса.

 – Это едва ли не самая старая моя жрица... – В голосе Геры слышались слезы, – Она присматривала за этим храмом больше сорока лет.

Богиня коснулась головы мертвой женщины.

 – Пусть твой путь в поля Элизиума будет легким и мирным, – пробормотала она, и воздух задрожал от силы Геры.

Королева Олимпа посмотрела на Венеру.

 – Мы должны благословить всех их.

 – Разумеется.

Венера на мгновение сжала руку королевы и подруги, и богини пошли от тела к телу, даруя павшим жрицам вечное благословение на покой и счастье.

А во внутреннем святилище, у подножия статуи Геры они нашли их – двух молодых женщин, умерших, сжимая друг друга в объятиях, пытаясь защитить одна другую. У темноволосой женщины была ужасающая рана на голове. У блондинки, разделившей с ней смерть, грудь была рассечена греческим мечом.

 – Кощунство! – прошипела Гера. – Святотатство!

Ее безмерная грусть и ужас сменились наконец праведным гневом.

 – Эти женщины даже не был и моими жрицами! Они, судя по всему, просто пришли сюда, чтобы попросить моего благословения!

Рядом с телами молодых женщин обнаружились опрокинутый кубок вина и разбитый кувшин с медом.

 – Вот эта мне кажется знакомой, – Венера показала на темноволосую женщину, – Чудесный пурпур и стола с золотой каймой... вроде бы такое носят лишь те, кто принадлежит к царскому дому Трои?

 – Гера!

Громкий голос Афины перебил Венеру. Сероглазая богиня бурей ворвалась в святилище. Она была забрызгана кровью, а на руках держала молодую женщину в небесно-голубом одеянии. Женщина застонала, и Гера со сдавленным криком бросилась к ней, чтобы помочь Афине осторожно опустить бедняжку на мраморный пол. Королева Олимпа положила голову несчастной женщины себе на колени.

Венера присмотрелась и поняла, что перед ней почти девочка, едва вышедшая из подросткового возраста. На предплечье зияла чудовищная рана, нанесенная мечом, и кровь из этой раны заливала и жрицу, и Геру яркими алыми потоками. Глаза девушки были закрыты, но она еще жила.

 – Кто сделал это? – Голос Геры был ледяным и жестким.

 – Там были люди Агамемнона. Эта девушка сказала мне, что они захватили жриц и вернулись в греческий лагерь. Я позаботилась о том, чтобы те, кто задержался, уже сегодня вечером очутились в самых мрачных областях Подземного мира.

 – Мы должны исцелить ее.

 – Исцелить ее? – нахмурилась Афина.

 – Да, мы втроем. Мы должны ее исцелить! – повторила королева Олимпа, умоляюще глядя на подруг.

 – Ты хочешь, чтобы мы превратили ее в грациозное деревце или, может быть, в вечно бьющий фонтан, символизирующий твои слезы? – спросила Афина.

 – Нет, я хочу, чтобы вы помогли мне вылечить ее. Она останется собой.

 – Весьма необычно, – заявила Афина, – Как правило, мы спасаем смертных, превращая их во что-нибудь другое.

Венера широко раскрыла глаза.

 – Тебе определенно нужно слегка расслабиться, – Она решительно схватила Геру за руку, потом протянула другую руку Афине, – Да, исцеление этого ребенка – это именно то, что мы сделаем.

Богиня войны нахмурилась и пробормотала:

 – Вообще-то обычно такого не делают.

Тем не менее она приняла руку Венеры и замкнула божественный круг, взяв за руку и Геру тоже.

Венера начала составлять в уме чудесный исцеляющий ритм, но вдруг раздался гневный голос Геры:

 – Слушайте меня, богини судьбы! Силой вот этого божественного круга я уничтожаю рану смертной девочки и повелеваю, чтобы она выжила!

Мгновенный импульс божественной силы пронзил ладони богинь и ударил юную жрицу, все так же лежавшую на коленях Геры с закрытыми глазами. Спина девушки выгнулась, все тело засияло, а потом, так же внезапно, как и возникли, свет и энергия исчезли, а девушка, тихонько вскрикнув, села. Ее ладонь легла на ужасающую рану на плече... но она нащупала только здоровую, едва успевшую зажить кожу.

 – Моя богиня! – вскрикнула жрица нежным голосом, – Это ты! Я так и думала, что перед смертью буду вознаграждена прекрасным сном!

Гера улыбнулась и легонько погладила девушку по щеке.

 – Сегодня ты не умрешь, дитя. Как тебя зовут?

 – Элейтия, – ответила жрица, склонившись так, что ее лоб коснулся пола перед Герой, – Прости, что не сумела защитить твой храм, великая богиня!

 – Нежная дочь Элейтия, в этом осквернении нет твоей вины. Я и не ожидала, что мои жрицы станут сражаться с воинами! Встань, дитя, и не бойся вызвать мое неудовольствие. Жаль, что я узнала о нападении так поздно и не успела спасти других жриц.

Девушка медленно подняла голову и полными обожаниями глазами посмотрела на Геру.

 – Мы ничего такого не ожидали. Все эти годы греки не трогали храмы за городской стеной. И мы никак не могли подумать, что на нас так внезапно нападут.