Внезапно картинка меняется, она в подземелье и всюду крысы, крысы, они прибывают неизвестно откуда, и Ивари в ужасе бежит, наступая на мягкие тельца и содрогаясь от отвращения… Потом было еще что-то… Что было дальше? Она точно видела тень, которая превратилась в девушку с глазами, в точности как у нее. Такой могла бы стать Каролина Фриман, если бы ее родители были живы. А, может, это была мама?
Тень говорила о мести и просила дать ей имя. Но Ивари испугалась, она не успела поговорить с тенью, провалилась куда-то… Куда? Ивари силилась вспомнить, но словно кто-то невидимый успел стереть мысли в ее голове, чтобы она не успела их обдумать и осознать. Ее мутило, на языке чувствовался металлический привкус. Ивари вспомнила, что ее опоили чем-то, она смотрела в зеркало… В то самое, что сейчас опять завешено черной тканью.
— Что вы со мной сделали? — на выдохе произнесла Ивари, чувствуя, как горлу подступает тошнота. Светлая комната с белеными стенами и нежно-голубыми портьерами вдруг показалась зловещей.
— Выпейте вот это, станет легче, — участливо ответил старичок, протянув ей стакан с прозрачной жидкостью.
Ивари мутило, в теле чувствовалась жуткая слабость. Никакого доверия к этим магам!
— Не бойтесь, графиня, все идет как нужно. Погружения в Зеркало Донаги приятным не бывает, а это — смягчит последствия.
— Простите за грубость, но вы всем такие испытания подсовываете? Не удивлена, что так мало желающих тут учиться! — раздраженно прошипела Ивари. На вкус жидкость оказалась сладковатой, с приятным кислым послевкусием. Каждый глоток приводил ее в чувство.
— Только избранным, — с ехидством ответил «водянистые глазки», и рассмеялся кряхтящим старческим смехом.
Ивари передернуло от отвращения. Они сумасшедшие. Абсолютно. В ней начал закипать гнев:
— Да как вы смеете поступать подобным образом с благородной сеньоритой! Да я буду жаловаться королю на такое самоуправство! Что вы себе позволяете, сеньоры!
Ивари и дальше продолжила бы высказывать свое негодование, но вдруг поняла, что лишь беззвучно открывает рот. «Да эти мерзкие старикашки ее еще и голоса лишили! — кипела она, — Король обо всем узнает! Или я буду не я!»
Менталист поднял указательный палец вверх, привлекая внимание девушки:
— Проверка на зеркале Донаги — стандартная и законная процедура, сеньорита, позволяющая определить направленность стихийного потенциала, если возникают сомнения. В вашем случае, они возникли. По результатам проверки вы зачисляетесь на боевой факультет и не можете отказаться от обучения.
— Что?! — беззвучно воскликнула Ивари и коснулась ладонью губ, показывая, что ей нужно вернуть голос. Старички переглянулись, словно сомневаясь, стоит ли им сейчас быть участниками скандала. Однако Ивари взяла себя в руки, несколько раз глубоко вдохнула, всем своим видом демонстрируя спокойствие.
Она задаст им позже, когда у нее будет возможность. Она просто не будет тут учиться. Да пропади пропадом принц! Боевой факультет! Ничего хорошего ее там не ждет, и пять лет бегать с мечом она не намерена. Да и какая благородная сеньорита на такое согласится. Нет, нет, нет и еще раз нет.
— Пожалуй, я откажусь от вашего предложения, господа, — с нарочитой вежливостью ответила Ивари, когда к ней вернулся голос, — Орудовать мечом — не женское занятие. Кто решится взять в жены боевого мага? Это абсурд.
— И, тем не менее, вы уже не можете отказаться, — с торжеством в голосе произнес дедуля, — По закону, вы теперь обязаны обучаться. Тем более, что вы прошли проверку зеркалом и ваше зачисление на боевой факультет заверено комиссией магов Разума: прорицателем, видящим и менталистом.
— Вы это подстроили! — воскликнула Ивари. Она не могла поверить в такую подлость со стороны академии. Все происходящее было каким-то бессмысленным. — Зачем я вам вообще нужна?
Неужели они что-то заподозрили? Или она сама выдала себя? Но, если бы это было так, то они говорили бы о казни или шантажировали бы Ивари, а не твердили о необходимости обучения.
— Можно сказать, что мы ожидали вашего появления, сеньорита и у нас есть свои причины. Но не в правилах видящих их разглашать.
От такого ответа Ивари совсем растерялась. Да они просто психи! Улегшийся гнев вскипел с новой силой. Она резко вскочила с кресла. Бежать отсюда. Приличные девушки не закатывают истерики. Да и плебейской руганью тут ничего не решишь. Все больше закипая от злости, Ивари вылетела из кабинета.
— Вернется, — донесся до нее голос слепого прорицателя, когда графиня с силой захлопнула дверь.
На боевом факультете она не будет учиться и точка. Она будет жаловаться королеве. Королева не любит магов и этим трем особенно не поздоровится. И Фитоль все выскажет.
«А где собственно, Фитоль? — вспомнила Ивари, только сейчас замечая, как пустынны коридоры академии».
Сколько же она успела пройти? Ее так обуревали чувства, что она совсем не разбирала дороги и теперь не могла понять, в какой стороне находится выход. А вокруг только двери и двери. Запертые, как она могла уже убедиться. И окон совсем не видно. Впору сесть и заплакать.
Однако сейчас не тот случай, когда было бы уместно прибегнуть к слезам, тем более зрителей, которых она могла бы разжалобить тут не имеется. И почему она не додумалась поплакать в присутствии старичков? Может, совесть бы в них проснулась?
Ей срочно нужно найти кого-то живого в этом дурдоме, чтобы ее проводили к выходу. Ивари активировала поисковое заклинание в кольце и пошла по невидимой нити, тянущей в сторону, противоположную от той, откуда она только что вернулась. Скоро она уперлась в двойную дверь, за которой оказалась узкая лестница, вероятно, служившая когда-то прислуге. Спустившись на один этаж, она проследовала через небольшой вестибюль, заставленный рыцарскими доспехами.
За следующими дверями открывался совершенно другой вид: широкий светлый коридор, украшенный портретами великих магов прошлого. На стенах висели магические светильники, под ногами пружинил песочного цвета ковер. Поисковая нить вела ее в сторону ярко-освещенного холла, уставленного разномастными диванчиками и столиками. Оттуда доносился знакомый голос, мягкий и завораживающий, голос ее принца. Ивари не спешила обнаруживать свое присутствие, притаившись за массивной колонной, служившей поддержкой арочному своду. Принц говорил совсем рядом, но девушка не решилась выглянуть из своего укрытия — возлюбленный был с невестой. Внутри все сжалось. Однако ноги словно приросли к полу.
Воспитанные сеньориты так не поступают, подслушивать — ужасно неприлично, но Ивари ничего не могла с собой поделать. Если кто-то застанет ее за таким неприглядным занятием… Какой же будет позор! Девушка воровато оглянулась и, убедившись в том, что коридор абсолютно пуст, прислонилась к спасительной колонне.
— О, милая моя Арлезот, — говорил принц, — Как же я благодарен тебе и твоему отцу за то, что помогли мне исполнить мечту. Наконец у меня появилась возможность вырваться из душного дворца и заняться тем, что мне действительно интересно.
Лицо Ивари стало мрачнее тучи. Вот оно что! Какая интересная картинка складывается: принц желал учиться в академии.
«Истинно блажь это, — рассуждала графиня, — Или, может, принц хитрит и дурит бедняжке голову, откладывая, таким образом, свадьбу с нелюбимой невестой? А все потому, что любит ее, Ивари!»
И тот виноватый взгляд на балу, и попытки удержать ее ладонь во время кадрили, и всепоглощающая тоска в глазах, — все становилось предельно ясно: принц хотел объясниться с ней, но Ивари не поняла намеков. Она была слишком растеряна и поглощена своими чувствами, чтобы понять — принц тоже страдает.
«Какая же я глупая! — подумала девушка, и осознание этого нелицеприятного факта ее просто окрылило, — Непременно нужно остаться с Антуаном наедине и выслушать его».
Тем временем, принц продолжил:
— А на какой факультет зачислили вас, моя дорогая?
Она не расслышала ответа Арлезот, прозвучавшего невнятным чириканием, но следующий за этим восхищенный вдох принца заставил ее сердце сжаться от ревности.
