Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева"

- Только после вас, - уклонившись от первого удара, ребром ладони он ударил по шее одного, а второму досталось в солнечное сплетение.

Тут уже подоспела охрана клуба:

- Всё в порядке?

- Всё просто отлично, - Джон покосился на парней и пожал плечами, - господа попросили показать им пару секретных приёмов, и мы немного увлеклись - вот и всё.

- Да фиг с ней, не стоит она того. Валим, найдем посговорчивее, - предпочтя не связываться ещё и с клубными секьюрити, парни вернулись в свой джип и отъехали со стоянки.

- Вау, как ты их! - азиатка только удивленно хлопнула ресницами, - Не плох, совсем не плох - как для дяди, - улыбнулась она.

- Идем, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, - мужчина помог ей отряхнуться, - Не бойся, я не обижу.

- А я и не боюсь, - она подобрала свои сумочку и туфли и последовала за ним до автомобиля, - Ну, ты даешь, дядя! - девушка изумленно застыла перед машиной, - Тачка у тебя - что надо, уважаю.

- Присаживайся, поехали, - он открыл ей дверь пассажирского места.

- Слышь, дядя, ты полегче! - нахально возмутилась девушка, когда он подтолкнул её к двери машины, - Скажи, куда хоть едем-то, - спросила она, обернувшись на него, - Я бы и сама справилась с этими дегенератами, чтобы не повадно было руки свои распускать, а ты мне всю клиентуру распугал, между прочим - кто мне теперь будет убыток возмещать? - она говорила на ломаном английском, и от волнения её ужасный акцент проявлялся сильнее.

Девушка была совсем молодой - лет четырнадцать-пятнадцать на вид, азиатской внешности: с раскосыми карими глазами и пухлыми губами, её густые длинные черные волосы были заплетены в две косы, одета она была в матросскую форму японской школьницы.

- Едем ко мне домой, - спокойно ответил Джон, - или ты предпочла бы остаться в компании тех уродов?

- У этих уродов водятся деньги... - заметила она с грустью, - Или у тебя есть более выгодное предложение? А денег-то у тебя хватит? - она недовольно дернула его за плечо, - Я тебе не какая-нибудь уличная девка, - девушка состроила обиженную физиономию, - Я много чего умею из того, что этим цыпочкам и не снилось. Обещаю, что ты останешься очень доволен - ещё никто не жаловался, - усмехнулась маленькая азиатка, - Хотя нет... - она призадумалась, - Не, дядь, ты, конечно, привлекателен и сексуален, не спорю, но не в моём вкусе - ты же мне почти в отцы годишься. А друзья помоложе у тебя есть?

- Ну, знаешь, меня такие нахальные девицы тоже как-то не возбуждают, - парировал мужчина, - И перестань строить из себя ту, кем ты не являешься.

- Тогда я не понимаю... - девушка задумчиво хмыкнула и снова похлопала его по плечу, - Для чего я тебе? С чего бы это ты такой добренький?

- Ох, ради всего святого - ты можешь хоть минуту помолчать? Мне за дорогой следить надо, не отвлекай меня, - мужчина покачал головой - эта несносная девчонка начинала бесить его, но и без помощи он не мог её оставить.

Всю дорогу японка сидела на заднем сидении надувшись, скрестив руки на груди, глядя в одну точку - больше она ни слова не сказала за время пути.

- Ну, проходи, чего в дверях застряла? - поставив машину в гараж, Джон подтолкнул девушку вперед и зашел в дом следом за ней.

- Твоюженалево! - оглядевшись по сторонам, так своеобразно высказала свой восторг чернявая, снимая в прихожей обувь, - Ничего себе хоромы! Дядя, а ты, правда, здесь живешь?

- Проходи в столовую, а я посмотрю, что есть пожевать, - мужчина указал ей в сторону столовой.

- Здравствуй, дорогой! - по лестнице со второго этажа спустилась Маргарита, в свободном халате и с подобранными волосами, сейчас она выглядела старше своих почти восемнадцати лет, что, впрочем, ни сколько не умаляло её природной красоты, - уже вернулся?

- Здравствуй, Марго! - Джон заключил её в крепкие объятия и нежно поцеловал.

- Да ты, дядя, оказывается, тот ещё извращенец - твоя беременная женщина не в состоянии тебя удовлетворять? Так ты хоть бы постеснялся такую, как я, в дом приводить, при ней-то? - девушка скривилась и с пренебрежением окинула взглядом Маргариту, задержавшись на её, уже заметно округлившемся, животе, - Я бы, на её месте, глаза бы мне повыцарапывала, а она, знай себе - стоит, да ресницами только хлопает! - Маргарита, и впрямь, стояла и не могла произнести и слова: перед ней стояла девушка из её далекого видения, когда она видела своих близких и друзей в канун Новогоднего вечера. Мей... Вот она, настоящая, а не призрак из будущего.

- Да ты замолчишь, наконец?! - терпение Джона с треском лопнуло, - Так, идём со мной! - он схватил её за ворот и поволок в ванную комнату.

- Ты что удумал, хренов маньяк! - девушка брыкалась, кусалась и вырывалась, как дикая кошка, когда он подставил её голову под холодную воду.

- Рот тебе вымою - с мылом, чтобы впредь за языком своим следила, - он был практически серьёзен, но, всё же отпустил её, всё ещё сыпавшую проклятиями, вытирая мокрые волосы полотенцем.

- Жан, оставь её, - вмешалась Маргарита, - Это у неё защитная реакция такая. Что же тебе пережить пришлось, детка? Отчего ты стала таким диким волчонком и норовишь укусить руку, которая помогает тебе?

- Дамочка, я не нуждаюсь в вашем сочувствии, - презрительно фыркнула девушка.

- Ну, всё, у меня уже голова от тебя болит, заноза малолетняя, - устало бросил мужчина, взяв жену под руку и направившись к лестнице на второй этаж, - В шкафчике найдешь чистое полотенце и чистый банный халат, надеюсь, как душ включать, тебе не нужно объяснять, ужин - на столе в кухне, комната для гостей - по коридору первая на право. А я сегодня чертовски устал и собираюсь спать, идем, Марго. Приму душ на втором этаже. И ты постарайся хорошо отдохнуть, а завтра утром мы поговорим - ты хочешь никогда больше не возвращаться к своему ремеслу и заняться более достойным делом?

- Но, почему? - маленькая забияка насупилась, подозрительно покосившись, - Что вам с этого?

- Иногда люди помогают друг другу просто так, чтобы не оставлять человека наедине с бедой. Спокойной ночи! - Маргарита потрепала её темноволосую голову, - Можешь себе представить, я её уже видела, - шепнула она на ухо мужу, - Она тут не случайно, я уверена в этом. Я уже видела её раньше - в своём видении.

Уже поднимаясь по лестнице, Джон и Маргарита услышали, как дверь в ванную захлопнулась, щелкнула задвижка, и послышался шум льющейся воды.

В тот вечер Марк вернулся со съемок поздно, уставший и только и мечтавший всю дорогу до дома о том, как примет ванну и заснет крепким сном.

- Ну, и какого так в дверь стучать! Я не глухая, - Мей открыла дверь и, с гневным выражением на лице и махровом халате на теле, грозно зыркнула на ошалелого Марка, - Ну, чего вытаращился? Бабы в ванной никогда не видел, что ли? Ану, дай пройти! - она демонстративно оттолкнула его, забрызгав, когда с силой тряхнула ещё влажными волосами, - Стоп! Подожди, а ты не тот знаменитый парень-модель, о триумфальном возвращении в бизнес которого последнее время пишут все популярные глянцевые издания? Так, значит, ты тоже тут живешь? Мои одноклассницы кипятком ссать будут, если узнают, что я с тобой ночь провела, - внезапно она развернулась, подошла к нему совсем близко и, встав на носочки, заглянула в его серые глаза.

До чего же он хорош собой! Ладно сложен, с такими длинными стройными ногами и некогда роскошными вьющимися волосами, за которые любая девчонка многое бы отдала. Мужественные, слегка резковатые черты лица с по-детски светлыми глазами. И его руки, как, должно быть, могут волновать, дотрагиваясь до кожи, эти изящные музыкальные пальцы, какое могут дарить наслаждение своими прикосновениями. А эти красиво очерченные губы, как должно быть, умеют целовать - так, что теряешь разум и не боишься задохнуться. В жизни он ещё лучше, чем на снимках в модных журналах. И запах... от него сладко пахло весенними цветами и свежескошенной травой, и в этой симфонии запахов выделялось ещё что-то такое знакомое и родное - вишня. Конечно же это были цветы вишни, этот аромат она бы ни с чем не спутала - сколько раз она вдыхала его в знакомом парке, в той, другой жизни, к которой уже не будет возврата... Но - нет! Нельзя даже думать так. Ни к чему хорошему это не приведёт. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила - либо предавали её, либо ушли, как родители... И это приносило столько боли, что лучше предупредить её и не пускать ни кого в свои сердце и душу, чтобы потом не страдать от невыносимой горечи очередной потери. Но как же хотелось почувствовать себя на месте той счастливицы, что познает его любовь, а она была практически уверена, что у такого, как он, должно быть множество пассий. Но как же соблазнительно было забыться в мечтах, представляя себя во власти его рук и губ.