Лето выбора (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Ураган ненадолго задумался.

- Допустим. Но есть еще Огненный. Есть Никон. Есть...

- С теми мы ничего не сделаем. Я назвал только подходящих.

Ураган прицельно положил три пули в центр мишени. Поменял руку. Положил еще две.

- Я поговорю. Но и пути отхода подготовлю.

- Для себя, - четко сказал Тигр.

Ураган поднял сначала одну бровь, потом вторую. Вот так раз?

Здесь и сейчас Тигр фактически полагался на слово Валежного и на милосердие императрицы. А вот как именно его сдержат победители?

Ой, вопрос...

Могут и в тюрьму посадить, и из страны выслать, и убить по-тихому... да что угодно могут!

- Ты ТАК уверен?

Тигр качнул головой.

- Не уверен. Но и бежать не хочу. Понимаешь, права не имею. Мы это начали, мы втянули в это безумие всю страну, мы обязаны его разделить. Что бы ни случилось. Ты можешь уехать, у тебя есть... кому ждать. А я останусь. Иначе это даже не подлость. Это хуже и грязнее всякой подлости.

- С чего тебя на красивые слова потянуло?

- Вообще не тянет. Но ты меня понял?

- Вполне. Что будем обещать?

Еще две пули легли в центр мишени.

- Амнистию. Должности. Сейчас прикинем, - задумался Тигр.

Явившийся в Звенигород Митя его порадовал. Но и озадачил. Так что... работать и только работать.

А если его обманывают...

Честно говоря, Тигр считал, что он немножко должен Яне. За смерть ее семьи.

И немножко должен Русине.

И... не хочет жить в другой стране в положении загнанной крысы.

Так что - к бою! И - до победы!

Ида, Свободные герцогства.

Тор Рессаль чувствовал себя великолепно. И смеем заметить, выглядел он также великолепно.

Полосатые брюки со штрипками, ботинки великолепной телячьей кожи и такой же ремень, шелковый жилет с узором в мелкую розочку, дорогой сюртук...

Его с радостью приняли бы в любом салоне.

Но сейчас тор Рессаль держал путь к дому Иды.

Букет роз в руке, улыбка на лице, изящная трость... Армандо чувствовал себя почти властелином мира. А еще...

Он загадал для себя.

Если сегодня его не примут, он договорится с ребятами Кривого. И пусть ему эту гордячку упакуют в лучшем виде. Деньги есть...

От клинка и ее шавка не спасет.

А вот чего он не ожидал, так это крепкого мужчины с военной выправкой, который открыл ему дверь особняка. Но не растерялся.

- Могу я видеть тору Иду?

- Вы кто такой, тор? - без особой почтительности поинтересовался мужчина. А что? Видывали мы тех ламермурцев. Иных и постреливали...

Дохнут - как обычные жомы.

- Доложи ей, любезнейший, что тор Рессаль прибыл, - уже выкинул из головы слугу Армандо. Даже шляпу ему протянул. Ефрейтор Семенов едва ему в морду не дал.

Спасла тора только гражданская обстановка вокруг. Все ж они не на войне...

Понятно, и тут негодяя в морду можно, но лучше не в доме. Чтобы хозяйка потом не ругалась.

- Тор Рессаль?

- Да... ты что - остолбенел, что ли?

Армандо силком всунул мужчине шляпу в руки - и прошел в гостиную. Тора Ида была там, как он и рассчитывал. Сидела, играла во что-то с крестьянским мальчишкой. Второй, младший, устроился у нее на коленях. Довольны были по уши, все трое.

- Тора Ида, мое почтение.

На трех лицах сразу выразилось недовольство.

- Гав, - сказал Полкан. Ему тоже что-то не понравилось. Армандо только что плечами пожал. Его таким не смутить было. И протянул букет.

- Это для вас.

- Благодарю, тор.

- Что вы, тора Ида. Эти цветы ничтожны рядом с вашей красотой. Скажите, могу ли я пригласить вас на прогулку в парк?

Ида выдохнула.

Поймала взгляд ефрейтора Семенова, и расслабилась. Ей больше не нужно бояться. Ее защитят.

- Тор, я должна сказать вам, что нахожу вас омерзительным. А ваши притязания - мерзкими и бессовестными. Если у вас есть хоть капля порядочности, вы немедленно уйдете и из дома, и из моей жизни. Если нет... я прикажу вас выкинуть.

Армандо взбесился уже на второй фразе.

Это он - омерзительный!? Да я... да герцогини не брезговали!!! А ты тут кто?!

Возможно, знай он ответ, он бы признал за Идой такое право. Но - не знал. И потому....

- Ах ты...

- Собаку я на вас спускать не стану. Полкан, фу. Отравишься, - ангельским голоском пропела Ида.

- Я спущу. Потом пасть промоем и клизму сделаем, - пообещал Гошка.

Полкан клацнул на него зубами.

Клизму? А лечебный укус в попу не желаете?

Армандо кое-как справился с собой.

- Тора Ида, это ваше последнее слово?

- Решительное и бесповоротное, - кивнула Ида.

- Не пожалейте потом.

- О чем? О месте вашей любовницы? Без срамных болезней обойдусь, - отрезала дама, изрядно растерявшая в больнице хорошие манеры.

Армандо вылетел из дома, как ошпаренный.

Ну, ты...

Ну, я тебя...

В своем гневе он и про экипаж забыл. Так и пролетел несколько улиц пешком. Очнулся только когда его кто-то за плечо тронул.

Развернулся в гневе - и увидел перед собой знакомую морду...

- Ты?

- Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Чего?!

А больше Армандо и подумать ничего не успел. Кулаком в лоб, ежели умеючи, хорошо оглушить можно. И не сдохнет. У таких голова, что чугунное ядро.

Только звездочки замелькали.

***

Когда Армандо очнулся...

Ох, как же ему стало неуютно.

Рессаль не знал, что Ида просила его не убивать. Все ж тор. И родня... тоже... не из бедных и скромных. Могут и не стерпеть убийства.

Не нужны им лишние эксцессы. Но солдаты и без того справились. Страшная это вещь, солдатская смекалка. Позволяет и из топора кашу сварить, и из шинели спальню устроить, а уж как в жизни устроиться поможет!

Красота!

Посовещались мужики, да и решили, что смерть - пустяки. А вот позор...

Журналисты, предусмотрительно приглашенные кем-то неизвестным, выли от восторга. ТАКИЕ фото им еще не попадались. Откуда бы?

Тор Рессаль, в дамском белье, привязанный к кровати, в интересной позе...

И - да.

На тему пассивного образа жизни тоже кое-что было. И активный партнер (Агафон отпирался, как мог, но дело решили десять золотых и глухая маска на все лицо). Журналисты взвыли от восторга.

Рессали из Ламермура - от ужаса.

Сам Армандо, когда до него дошло - вообще выл так, что волки в лесу от зависти дохли. Им такие тональности даже и не снились.

Это ж...

Он же ж...

Скандал набирал обороты.

Какая уж тут тора Ида!

Яна, Русина.

Ее императорское величество изволило уединиться. То есть - устроиться в палатке в гордом одиночестве, цыкнув на всех окружающих.

И - грызла семечки.

Да, вовсе не благородно, не воспитанно и даже не слишком аккуратно. Не умела.

Так получалось, что шелуха у нее разлеталась во все стороны. Находило на Яну это 'семечное настроение' раз в два года, валялась она в депрессии и думала, что жизнь не удалась.

Потом семечки заканчивались, и Яна принималась за дело. Как правило, отмывался дом, решались поставленные задачи, а депрессия...

Лучшее средство от депрессии - лопата! И зимой, и летом, одним цветом. Разница только в задачах. Летом очень полезно вскапывать огород, зимой чистить снег. Времени на депрессию попросту не остается.

По колышку деликатно постучали.

- Ваше... тора Яна, к вам тор генерал.

- Чавк, - разрешила Яна. - Пусть заходит.

И сунула в рот очередную семечку.

Валежный себя долго ждать не заставил.

- Тора Яна, все в порядке?

Яна кивнула.

- Вполне. Ощущения гадкие и предчувствие дурное, а так все нормально.

Валежный насторожился. Ощущениями на войне не пренебрегают. Это серьезно.

- Что именно вас тревожит, тора Яна?

- Не знаю.

Яна посмотрела на семечки и ссыпала их в карман. Все равно не дадут потосковать. Может, потом еще время улучшит?