Судьба самозванки (ЛП) - Джонс Амо

‒ Ваша принцесса ‒ предательница короны. Она помогла совету захватить ваших лордов! ‒ кричит Висенте.

‒ Нет! ‒ орет мать, но Синнер зажимает ей рот ладонью, дергая назад.

На улицах становится шумно, раздаются крики, но я цепляюсь за одного человека.

‒ Там! На террасе! ‒ кричит кто-то.

Я резко оборачиваюсь и нахожу Лондон и ее на краю здания Министерства, того самого здания, с которого я ее сбросил. Ярость бешено колотится в груди.

‒ Милорд, это ваша пара?! ‒ кричит другой.

‒ Это отвергнутая!

‒ Нет! ‒ я взрываюсь, и мгновенно наступает тишина. От гнева, страха и гордости ‒ пульс бешено колотится, когда я смотрю на свою беловолосую красавицу.

‒ Она не отвергнутая. Она ‒ будущее. Она Виллайна Лакруа, спасенная и защищенная вашим павшим королем. Она спасла меня и моих братьев от предательства совета. Она ‒ моя пара. Мы зовем ее Лондон… но вы будете называть ее королевой. Она больше заслуживает этого титула, чем кто-либо до нее.

Мои глаза скользят к маме, и такого взгляда, которым она одаривает меня, я никогда не видел.

Позже, мама.

‒ Наш король выбрал свою королеву! ‒ ревет мужчина. ‒ Хвала сатане!

Рев и завывания наполняют воздух.

‒ Почему мы все еще здесь? ‒ Ледженд рычит.

‒ Темперанс не может быть сильнее Лондон, ‒ Крид внимательно наблюдает за ними. ‒ Но в ее жилах течет королевская кровь.

Детка… Ты меня слышишь?

Связь сильно бьется в груди, ее принятие ощущается и понимается, хотя еще не воплощено в жизнь словами.

‒ Да, ‒ ее шепот проносится в моем сознании.

‒ Послушай меня… это была она. Она помогла совету.

Тишина заполняет пространство, связывающее мои мысли с ее, а затем наступает темнота.

Небо возмущается, искрясь и грохоча, и кольцо вокруг Сатурна темнеет.

Боковым зрением я замечаю, как головы братьев поворачиваются в мою сторону.

‒ Ах, черт, ‒ бормочет Крид.

Мать бьется в объятиях Синнера.

‒ Висенте! Оставайся с ней, возвращайтесь в королевское поместье!

Мать протестует, но они исчезают за долю секунды, Синнер отступает через открытый портал и закрывает мать и командира с другой стороны.

Мой взгляд прикован к белым волосам, развевающимся высоко вверху.

Детка…

‒ Тише, любимый. Девушки разговаривают.

Ее слова дразнят, но то, как они исходят от нее, совсем другое.

Это мрачный шепот Демона.

Я смотрю, как она лучезарно улыбается девушке, которую знала когда-то, и я знаю момент, когда ее глаза потемнеют.

Моя сестра отступает на шаг, потом еще на один, а затем Лондон смеется, маниакальный звук, что поднимается в воздух, сотрясая фундамент, на котором мы стоим. Мы пошатываемся, наблюдая.

Затем Лондон поднимает ладонь и прикрывает ею глаза.

‒ Что она делает? ‒ Ледженд беспокоится.

‒ Становится чертовски крутой, ‒ Хайде делает шаг вперед, зевая, как будто ей скучно.

‒ Найт… ‒ Крид напрягается, готовый вскочить и защитить нашу королеву.

Лондон вздергивает подбородок, поворачиваясь. Она становится спиной к Темперанс.

Нет, она разворачивается к Темперанс спиной, давая ей возможность вонзить в нее нож.

Из моего горла вырывается рычание, и мы с братьями бежим, как один, подпрыгивая, но прежде чем успеваем добраться до нее, прежде чем нож, который достает Темперанс, покидает кончики ее пальцев, появляется он.

Его крылья широко расправлены, нос заострен, и он парит прямо на ними.

Я останавливаюсь, как вкопанный, потому что знаю, что он защитит ее, хотя и не уверен, что она вообще в этом нуждается.

Это? Это шоу, и все в Рате его смотрят.

Он пикирует вниз, хватает нашу сестру зубами и подбрасывает ее в воздух, как раз в тот момент, когда появляется еще несколько драконов.

Мои брови взлетают вверх, а Хайде хлопает в ладоши.

Лондон ухмыляется, вытягивая руку, чтобы заморозить Темперанс в воздухе, и драконы окружают ее.

Моя королева смотрит на меня в ожидании.

Я смотрю на братьев, которые коротко кивают.

Она вся твоя, детка.

Лондон смотрит вперед, наклоняет голову и улыбается.

Внезапно изо рта каждого дракона вырывается огонь.

Крики недостойного члена королевской семьи эхом отдаются в воздухе, а сверху осыпается пепел.

Я поднимаю руку, наблюдая, как она падает, превращаясь в ничто, по мере приближения к земле, пепел от костей ‒ недостойный пищи, оседает на поверхность нашего королевства.

Подождите.

Я смотрю на братьев, и, мне кажется, что они поняли это одновременно.

‒ Пепел.

Крид кивает, легкая улыбка тронула его губы.

‒ Гребаный пепел.

Лондон

Драконы опускаются, их когти с резким стуком ударяются о землю, но не мой. Он элегантен, когда возвращается ко мне, пространство в небе, где была подвешена Темперанс ‒ не что иное, как облако серого дыма, что исчезает с каждой секундой.

Я не могу поверить, что она жива.

Я не могу поверить, что ее больше нет.

Это странное ощущение свободы, особенно после того, как мне захотелось оторвать ей голову, когда Найт рассказал мне, что она сделала.

Как она могла?

Почему она это сделала?

Где она была?

Очевидно, пламя дракона не может убить королевскую особу, но я не пыталась истребить ее. Я хотела немного помучить, прежде чем мальчики доберутся до нее. Куда бы она ни перенеслась, это было не раньше, чем ее одежда превратилась в пепел, а плоть растаяла на костях, и не похоже, что она может исцелиться. Она не может уйти слишком далеко.

Дракон подходит, мягко опускаясь передо мной.

Он опускает челюсть до пола, его голова все еще намного выше моего тела.

Легкая улыбка появляется на губах, когда я приближаюсь, и, не знаю почему, но печаль охватывает меня с каждым сделанным шагом.

Я кладу руку на острые чешуйки, нежно проводя кончиками пальцев по великолепной форме.

‒ Снова спас меня, да, маленький Дракончик?

Дракон фыркает, и я слегка смеюсь.

‒ Да, да, я просто дразнилась, ‒ я наклоняюсь ближе и шепчу, ‒ ты настоящий зверь, не так ли?

Дракон моргает, его огромные глаза сияют глубоким изумрудным блеском.

Меня охватывает тоска, и на задворках сознания снова всплывают слова короля.

Когда на тебя упадет изумрудный взгляд, наслаждайся, пока не почувствуешь душу…

Я смотрю на Дракона, глаза сужаются, пальцы подергиваются. Зеленый вспыхивает ярче, вращаясь, и я впадаю в их транс. Кружусь и петляю, пока мне не исполняется десять лет, качаюсь на качелях в старом парке, возле дома, руки не намного больше моих подталкивают меня за спину.

Я смеюсь, спрыгивая, а потом внезапно оказываюсь на поверхности воды, кружась и брызгая на человека, который толкает меня в воду. Я ныряю под одеяло и, внезапно, оказываюсь в своей постели, укрытая одеялами, а на меня, смеясь и щекоча, наваливается груз, и я сдаюсь. Я откидываю одеяло с лица, улыбаясь паре прекрасных карих глаз.

Он теперь скрыт под заколдованным изумрудом.

Я прихожу в себя, по щекам текут теплые струйки слез, которые я даже не почувствовала, как упали. Я подхожу ближе к блестящему зверю, прижимая ладони к морде.

Он поворачивается в ответ на мое прикосновение, низкий, удовлетворенный вздох покидает его, и я чувствую тепло Найта по узам в груди. И я знаю.

Я знаю то, что должна была знать с самого начала.

Этот Дракон ‒ не просто Дракон.

Он ‒ мой лучший гребаный друг.

Тридцать

Найт

Я не знаю, как к ней подступиться. Выйдет ли она из себя снова или будет счастлива, что у нее есть лучший друг, пусть даже в образе Дракона.

‒ Дракону достанется много дичи, детка. Он будет счастлив.