Жена чудовища (СИ) - Сапункова Наталья

— Все хорошо, милорд.　

— А все-таки?　

— Я считала, что вы — там… — она пожала плечами, и виновато взглянула на него.　

— Нет, я здесь. Вошел вон в ту дверь, если что, — он кивком показал на конец коридора, где колыхалась плотная штора. Там, видно, тоже был выход на пляж.　

— Тин, ответьте, что случилось? — настаивал он.　

— Будете смеяться, — она вздохнула, — моя Эна…　

— Аа… Понятно, — он и правда коротко рассмеялся и распахнул дверь.　

Высокий, нескладный немного, вихрастый парень сидел за большой наклонной доской, и выводил какие-то контуры тонкой кистью. При виде вошедших он ошалело вскочил, уронив табурет.　

— Милорд. Миледи… — голос у него оказался низким басом.　

Тьяна осталась в дверях, Валантен подошел ближе, заглянул в его работу, кивнул вроде одобрительно, но заметил:　

— Вот что, жених, если у вечеру все не будет готово, проваливай. Много времени появится с невестой обниматься. Понял?!　

— Понял, милорд! Все будет! — энергично забасил тот.

— Тин, это жених вашей Эны, — сказал Валантен, обращаясь к ней, — его зовут Марен, они с прошлой весны помолвлены. Работает у меня модельщиком и чертежником. Вообще, он лучше всех, когда невеста не мешает. Возьмите, что ли, себе другую девушку, а Эну отправьте к Овертине в Верхний. Все будут довольны.　

— Она не будет мешать, — парень грустно поглядел на леди Айд.　

Тьяна лишь кивнула и вышла за дверь. Куда только подевались горе и смятение, теперь ей хотелось хохотать над тем, что случилось.　

Валантен вышел следом, взял ее за локоть:　

— Пойдем наружу.　

Они спустились по лесенке на пляж. На этой стороне все было немного по-другому: меньше скал, более крупная галка. Чайки кружили у самого берега. Тьяна села на плоский валун, Валантен — на гальку у ее ног. Он откровенно веселился, кривились в улыбке его губы, в глазах плескался смех.　

— Не слишком сердись на Эну, — сказал он, — они уже давно откладывают свадьбу.　

— Я и не сержусь. Она могла бы просто сказать мне…　

— Ну, знаешь. В Нивере горничным никогда не позволялось такое поведение.

— У нас. в Рори, все гораздо проще.　

Он поймал ее руку, легонько сжал, поцеловал тыльную сторону запястья и сказал:　

— Дорогая супруга, вы доставили мне массу новых ощущений, и сделали мою жизнь очень нескучной. То вы расхваливаете меня некой высокородной кандрийке, да так искусно, что та немедленно принимается за домогательства. То ревнуете к красивым девушкам, хотя я в мыслях ничего такого не держал. Конечно, когда жена немного ревнует — это чрезвычайно приятно. Совсем новое для меня чувство. Только не усердствуйте.　

— Не стану усердствовать, так и быть, дорогой супруг, — охотно пообещала она, — я бы даже поменялась с вами, если хотите. Чтобы и вы немного меня приревновали.　

— Это уже случалось не раз, моя дорогая. Достаточно вспомнить, как вокруг вас вертится Нилан Каридан, благо его тетушка уехала. Когда-нибудь я его кину в море. Тетушка Каридан постоянно сдерживает его жеребячьи наклонности, ему следует вести себя прилично и жениться на девушке с приданым. Видите, — он смешно сморщился и потер лоб пальцем, — я уже при вас позволяю себе такие выражения.　

— Позволяйте, — разрешила она, — я ведь не слишком воспитанная эссина из Рори. Хотя и притворяюсь воспитанной.　

— Нилан, как бы сказать, теперь считает, что вы с радостью должны упасть в его объятия, учитывая, за кем вы замужем. Наверное, уже удивлен немного, что все не падаете. Не пытался ускорять события, назначать свидания? Пытался ведь?　

Кое в чем он был прав, лорд Нилан то и дело кидал на нее пылающие взгляды. Но свидания — нет, не назначал. И она, не смотря на взгляды, не отличала его от стенки — потому что помнила, как он не обратил на нее внимания в первую встречу…　

— Валантен! — она даже рассердилась, — перестаньте. Все это не так.　

— Ну, вы же хотели поменяться и чтобы я вас приревновал, — мирно объяснил он.　

— Скоро и он и все будут в курсе, что у меня просто дурные наклонности, я извращенная особа, — выпалила она до того, как благоразумно подумала, что об этом надо промолчать, — графиня Корет сказала леди Овертине, что если бы я мужественно страдала, то это было бы достойно уважения, а поскольку я выгляжу слишком довольной, со дня свадьбы… — она чуть не задохнулась от негодования.　

А Валантен расхохотался.　

— Вот же… Тин, послушай, — он посерьезнел, — грязь всегда норовит пачкать то, с чем соприкасается. Это свойство грязи. Но ты — Айд, и задевать тебя ей не позволят. Это раз. Два — Овертина не дурочка, поверь. Она… в общем, она тоже не сделает тебе ничего плохого. Не бойся ее.　

Он пружинисто встал, поднял ее на ноги.　

— Мне придется уйти ненадолго. На верфь, — сказал он, — ты будешь здесь? Займешься чем-нибудь?　

— Я хочу чертить, — сказала она, — как тот, жених Эны… Марен? Он ведь копирует чертежи? Я тоже этим займусь, пока тебя нет.　

— Он удивится, — опять развеселился Валантен. — сама подумай, леди примется помогать ему в работе, которую он делает из рук вон плохо, потому что думает лишь о том, чтобы потискать горничную этой леди… — он развернул ее спиной к себе, и поцеловал там, где шея переходит в спину.　

— Комнаты Венель, — вспомнила она.　

Опять некстати вспомнила, но — уж покончить со всем разом!　

— Что? — удивился он, — какие еще комнаты?　

— Там порядок, и все в неприкосновенности. Зачем их сохраняют?　

— Где. в Верхнем?.. Разве?..　

— Нет, здесь, — она кивком показала на стены Нижнего.　

Его глаза стали серьезными, и ответил он не сразу.　

— Тин, — сказал он, — я не стану оправдываться в том, что было, было давно, и чего больше нет. Венель… с ней я хотел одного, получил другое, теперь даже пепла не осталось, одни сожаления. А в тех комнатах она толком и не жила. Мне нет до них дела. Разори их, переставь там все, выбрось из окон, отправь мебель кому-нибудь в подарок — что хочешь.　

— Хорошо, — сказала она, — не сердись, пожалуйста, мне довольно, что ты это сказал, — она робко улыбнулась.　

— Тин, — он ласково тронул пальцем ямочку на ее щеке, которая появлялась при улыбке, — пожалуйста. Тин…　

— Я сейчас пойду мешать Марену, — сказала она, — он заслужил, как думаешь? Пусть даст мне бумагу, тушь, кисти, и все прочее… а угольные карандаши есть? Можно заказать их, и еще кое-что для рисования?　

— Разумеется.　

— И я хочу на ту калитку калитку из парка колокольчик, Валантен, вот такой, — она показала руками, — пожалуйста. Чтобы, если кто-то придет, можно было звонить.　

— А кто-то придет? — он смотрел, прищурив глаза.　

— Просто, если есть запертая калитка, нужен колокольчик.　

— Хорошо, моя леди, — он кивнул, — для вас — даже это…　

Глава 25. Разговор с призраком

На следующее утро леди Фан назначила для себя поговорить с Тьяной о привидении. И этот вопрос следовало как можно скорее решить, потому что она уже и так задерживалась в Нивере дольше ожидаемого. Нет, она бы охотно осталась тут еще, но ее несчастный и больной, и, что немаловажно, пока неженатый племянник, молодой барон Рори — в тюрьме, и вряд ли он становится там здоровее день ото дня.　

За завтраком леди Фан волновалась и не могла сосредоточиться. Вчера весь день ее подмывало во всем признаться Хойру, который был так любезен с ней, и даже так сердечен, можно сказать. Но она не решилась из страха все испортить. И теперь почти не слышала, о чем говорили за «дамским» концом стола. А разговоры этим утром перетекли на политику. Война, повышение налогов, новые корабли, два из которых король заказал в Гринзале — там по прежнему лучшие верфи. Между тем строить у себя много дешевле. Король так неосторожен. Два года назад уже было одно покушение на короля, однако он ведет себя так же небрежно, как и всегда. Его любимое развлечение — охота, но это достаточно опасно! А у вас дома, леди Фан, устраивают охоту?