Цветочная империя попаданки (СИ) - Милославская Анастасия

Она знала, какие неоднозначные отношения меня связывают с мужем.

– А сейчас где он? – спросила я.

Сердце сделало кульбит, а нервы натянулись до предела. Почему-то мне одновременно и хотелось, и не хотелось увидеть Маркоса. Я сама себя не понимала.

– Врачи выгнали его, – Карлос издал смешок. – Сказали, что, если он будет буравить тебя взглядом и не спать сутками, это не поможет.

– Он что же сидел в моей палате? – ошарашенно спросила я, резко вставая.

Почему-то меня приводил в ужас и в смущение тот факт, что Маркос мог тут сидеть и пялиться на меня целыми днями. Что вообще на него нашло? Чувствует вину? На него это непохоже. Обычно он думает лишь о себе.

– Сидел ещё как, – ответил Карлос. – Сутками, говорю же! А теперь пойду-ка я позову врача.

Как только Карлос вышел, Клэр помогла мне подняться с кровати. К окну я подошла уже сама, хоть ноги и слегка дрожали.

На улице кипела жизнь: ярко одетые сеньоры спешили куда-то, держа детей за ручки, молочник ехал, погоняя старую лошадку, бабушки семенили мимо с корзинками в руках. Я распахнула створку, на меня хлынул запах жареных каштанов.

Именно в этот момент я поняла, что жива. Всё закончилось.

Потом были долгие осмотры врачей, меня хотели оставить в больнице ещё на недельку, но я воспротивилась. Мы спорили ровно до того момента, пока не приехал Гробовой Барон и быстро всех не разогнал. Сгрёб мои вещи в свою огромную ручищу и усадил меня в карету вместе с котом.

– Он лечил тебя, Белла, – потрепал дядя Пушистика по холке. – Хороший котик.

– Хороший, – подтвердила я, глядя в окно.

– Я говорил с императором и уже обо всём позаботился, – заявил Гробовой Барон, глядя на меня с хитринкой.

– Ты о чём?

– Ты ведь слышала, что ведьм больше не будут преследовать?

– Слышала.

– Так что ты свободна, как ветер. Император позволяет тебе развестись с мужем и жить с дочерью, где пожелаешь.

– Развестись?

– Разве ты этого не этого хотела? Элена останется с нами, мы её вылечим, ты сможешь её воспитывать, а я буду помогать чем смогу. Вот уже начал разворачивать наш бизнес в столице. Скоро заживём! А ведь я теперь могу и к похоронному вернуться, там у меня всё схвачено. Скоро всё будет лучше прежнего, Белла. Мы с тобой ещё горы свернём.

Странное чувство апатии накрыло меня, будто в кокон завернуло. Я не думала о разводе. А ведь и правда нужно… наверняка, Маркос будет рад избавится от проблемной жены. Да и я сама хочу закрыть эту страницу.

Этого ведь я хотела. Жить с Эленой долго и счастливо. Но почему же внутри так пусто, а на сердце такая странная всепоглощающая тоска.

– Ты устала, – дядя с грубоватой лаской потрепал меня по плечу. – Вернёмся домой и отдохнёшь. Я велел перевезти твои вещи ко мне, больше нет нужды скрываться.

– А Маркос? Неужели он не против того, что дочь будет со мной? – вырвалось у меня.

Зная мужа, он точно будет в ярости. Уничтожит любого, кто посмеет пойти против него. А дочь он любит, я сама видела.

– Конечно, он был против, – нахмурился барон. – Но потом согласился. Сказал, что не будет чинить препятствий. Что ты позаботишься о Элене лучше, чем он. Вроде как он и так оплошал слишком сильно. Не заметил зло у себя под носом.

– Алиссия поила его своей кровью, – произнесла я. – Не знаю, зачем и что это значит. Но явно не просто так.

– Чёрная магия, – покачал головой дядя. – Ничего хорошего в ней нет.

– А где Элена? Её осматривала глава ковена?

– Герцог привёз Элену обратно в Мадрид. Сеньора Мендес её осматривала, но прогнозы пока неутешительные…

– Что это значит? – испуганно спросила я, вцепляясь руками в сиденье.

Я думала, что дочери станет лучше, как только Алиссию казнят. Но видимо всё работает по-другому. И станет ли ей теперь вообще лучше когда-либо?

Я хотела увидеть дочь прямо сейчас, но дядя сказал, что надо бы известить Маркоса. Всё-таки она под его опекой.

Не прошло и получаса, как герцог прибыл в наш дом. Я из окна второго этажа видела, как он идёт по дорожке, как дядя открывает ему дверь. Я услышала мужские голоса.

Вот-вот мы столкнёмся нос к носу. Чувство страха и нетерпения повисло в воздухе.

Когда дверь в мою комнату открылась после непродолжительного стука, я помедлила прежде чем обернуться. Собралась с силами, пытаясь унять бешено стучащее сердце, но не получалось.

Муж стоял на пороге, в его взгляде было столько невысказанной нежности, что я едва не задохнулась. Сделала шаг назад, уперлась поясницей в подоконник.

– Маркос? – мой голос был сам на себя не похож.

Я даже не знала, что от него ждать. Вдруг он меня ненавидит? За то, что я желаю забрать дочь, за то, что всё это время скрывалась. За то, что дурачила его.

Он шагнул в комнату, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

– Мне жаль, Белла, – произнёс он спустя несколько секунд. – Я заблуждался и ошибался столько раз, что потерял нить, когда всё пошло наперекосяк. Я не жду, что ты простишь меня.

Никогда не думала, что муж признается в том, что был не прав.

– Прошли те времена, когда я винила тебя и жаждала отмщения, – устало произнесла я. – Сейчас у меня другие приоритеты.

– Элена?

Я кивнула, чувствуя, как сердце наполняется теплом. Моя милая и любимая доченька. Совсем скоро мы будем вместе, и больше никто нас не разлучит.

– Ты ведь приехал, чтобы отвезти меня к ней?

– Да, кучер напоит лошадей и поедем.

Мы оба понимали, что это лишь предлог. Не могли лошади так быстро устать даже от мадридской жары.

– Как ты себя чувствуешь? – Маркос подошёл почти вплотную.

Я видела, что он хочет коснуться меня, но осторожничает. Я и сама не знала, как себя вести с мужем. Мы одновременно и близкие, и чужие друг другу. Странное чувство терзало меня.

– Мне лучше. Есть небольшая слабость, но врачи говорят, что это скоро пройдёт.

– Ты была такая бледная. Всё случилось, потому что я не распознал сразу врага. Не понял, что Алиссия была самым настоящим злом.

– В твоё оправдание могу сказать, что этого никто не понял, – горько усмехнулась я. – Ты считал её матерью, нормально то, что ты верил ей. Но знаешь, что ненормально? Твоё отношение ко мне.

Маркос взял мою руку и поднёс к губам. Я задержала дыхание, когда его губы коснулись кожи. Медленная и мучительная пытка. По коже поползли мурашки, а внизу живота сразу заныло.

Он по-прежнему был для меня самым желанным мужчиной. Единственным.

Эта мысль прострелила сознание. Я резко убрала руку и ускользнула прочь, отходя в сторону.

– Не надо, Маркос, – прошептала я.

Лучше я буду всю жизнь одна, чем снова кому-то доверюсь. Тревога сжимала сердце в ледяных объятиях.

Маркос остался на месте, лишь его взгляд по-прежнему ласкал меня:

– Я помню каждую минуту наедине с тобой. Помню, сколько боли причинил. Мне нет оправданий, я был одержим тобой. Ненавидел, за то, что ты бросила меня, отдавшись чёрной магии. Ненавидел за то, что сделала с Эленой. И любил так, что был готов уничтожить. И себя и тебя. И поверь, Белла. Я умирал тысячу раз, глядя на твоё бледное лицо, пока ты лежала там в палате в последние дни. Лишь я виноват в том, что моя семья разрушена. Прошу тебя, позволь мне просто объяснится. Дай шанс…

Я часто задышала, с опаской глядя на Маркоса:

– Долгие месяцы ты был для меня олицетворением кошмара. Я боялась тебя так сильно, что меня едва не трясло. Не спорю, я справилась с этим. Всё изменилось. Но ты ведь понимаешь, что мне не забыть того, что было?

– Нам не забыть, – поправил меня Маркос.

– Пусть так. Нам… но я не могу просто разговаривать с тобой и не думать о прошлом, понимаешь? Я хочу уехать в Марбелью с дочерью. Как только она очнётся, мы сразу же уедем. И надеюсь, что ты не будешь чинить нам препятствий.

– В Марбелью? С этим юнцом Карлосом? – в голосе Маркоса появились гневные нотки.

– Он здесь не при чём. Нас ничего не связывает, кроме дружбы. Хочу уехать с дочерью.